"Я не могу назвать ни одно государство в Европе, где бы соблюдались все права человека", - заявил уполномоченный Российской Федерации при Европейском суде по правам человека в Страсбурге (ЕСПЧ) Павел Лаптев. Надо сказать, что Страсбургский суд для России такое же загадочное, но популярное учреждение, как и ООН (например, послать кого-нибудь пожаловаться по этому адресу), однако последствия решений ЕСПЧ для обычного человека гораздо заметнее. Фактически, даже если представители российского государства проигрывают дело российскому гражданину - все стороны все равно оказываются в выигрыше, права человека восстановлены, система правосудия скорректирована, а законодатели поспешно садятся за работу.
Среди 46 стран, подписавших конвенцию, Россия по числу заявителей находится только на 18-м месте (первые места делят австрийцы и поляки).
Реагировать на оглашенные ЕСПЧ постановления в России научились практически моментально. Выплачивать компенсации начали с 2002 года, и первая сумма составила 353 551 рубль за целый год. В 2003 году расходы по решениям ЕСПЧ составили 107 338 рублей, зато в 2004 году Россию заставили расплачиваться по громкому "делу Илашку". Как уже писала "РГ", ныне румынский сенатор Илие Илашку был осужден в 1993 году за террористическую деятельность в ходе конфликта между Молдавией и Приднестровьем и провел 12 лет в тюрьме, он подал в ЕСПЧ иск в 1999 году. Илашку настаивал на нарушении своих прав Молдавией и Россией одновременно, позже к его заявлению присоединились еще трое его соотечественников. По итогам постановления ЕСПЧ, Россия в 2004 году заплатила в качестве компенсации заявителям по делу Илашку 21 436 620 рублей (при этом общая сумма расходов по выполнению решений ЕСПЧ за тот год составила 21 803 569 рублей). Правда, отношения между Европой и нашей страной этот судебный процесс не улучшил: двое из заявителей по-прежнему сидят в приднестровской тюрьме, а в Страсбурге полагают, что Россия могла бы посодействовать их освобождению (тем более что это положение было в решении суда). При этом та форма содействия, которая была избрана властями Молдавии, у европейцев нареканий не вызывает, а дело в том, что молдавские структуры в среднем раз в месяц публикуют призыв к приднестровским освободить оставшихся фигурантов по делу Илашку. Поскольку случай этот был из ряда вон выдающимся, то неудивительно, что в 2005 году сумма расходов была уже меньше - 14 683 074 рубля.
Данных по этому году окончательных пока нет, хотя за первые полгода 2006-го было выплачено 963 095 рублей. Надо учесть, что сюда уже включена та сумма, которая была присуждена по громкому делу Михеева (Алексей Михеев, которого пытали милиционеры в Нижнем Новгороде, выпрыгнул в окно РУВД и сломал позвоночник). Но в данном случае только финансовой компенсацией дело не ограничилось. Как стало известно "РГ", сотрудникам органов внутренних дел в Нижнем пришлось знакомиться с этим решением ЕСПЧ под роспись, то есть примерно так же, как с приказом своего непосредственного начальника - обязательно прочел, обязательно расписался.
Другое дело, что на материальную выгоду заявителям особенно не следует рассчитывать. По статистике, из 46 476 жалоб, ставших предметом для рассмотрения ЕСПЧ, около 97 процентов не имеют шансов на успех, их просто не рассматривают. Просто когда дело касается личных прав, все мы бываем очень чувствительны. Например, была как-то жалоба от заключенного из России, который не хотел по утрам делать зарядку - считал, что это правило внутреннего распорядка нарушает его права. При этом иногда Российское государство в лице его представителей может предложить мировое соглашение, а иногда не обжалует вынесенное решение в Большую палату, видимо, мысленно соглашаясь с ним. Не говоря уж о том, что были, к примеру, 19 постановлений ЕСПЧ, касающиеся жалоб на сроки исполнения судебных решений - и там никаких денег не полагалось.
Но совсем избежать финансовых вопросов никак не удается. Массу проблем порождает неисполнение судебных решений, которое часто возникает даже не столько из-за привычки госаппарата к экономии, сколько из-за отсутствия методики планирования расходов. А в результате исполнительные листы накапливаются, и государственный долг перед населением растет. "Суды российские в значительной степени работают вхолостую, - пояснил "РГ" источник в президентской администрации, - наши и минфиновские попытки улучшить ситуацию пока ни к чему не привели".
Печально-показательным примером для России в этом смысле стала Воронежская область: каждая четвертая жалоба, касающаяся неисполнения решений судов в ЕСПЧ - оттуда. Федеральный центр, чтобы ликвидировать задолженность воронежских властей по исполнительным листам, даже выделял специальный федеральный трансферт субъекту Федерации в сумме 221,4 миллиона рублей. И похоже, что понадобится еще один. Причем самый беглый взгляд на список заявителей в Страсбург по Воронежской области не может не шокировать, ведь не исполняются решения по трем самым незащищенным социальным группам - решения по чернобыльцам, детским пособиям и индексации пенсий.
В этом смысле статистика обращений россиян в ЕСПЧ оказывается гораздо более эффективной, чем социологические опросы о качестве обслуживания населения властью. Правда, и проблемы в отношениях между российским и Страсбургским правосудием тоже служат своего рода индикатором того факта, как медленно, но верно судебно-правовая система РФ привыкает к евростандарту. Например, ситуации недопонимания не имеют никакого специфического российского оттенка. Так, в 90-е годы болгарские власти попросили ЕСПЧ учитывать при принятии решений о материальной компенсации уровень жизни в стране и хотя никаких коэффициентов введено не было, но по факту ясно, что в Страсбурге осознали правомерной этой просьбы. Также многие юристы сетуют на отсутствие мотивации в тех случаях, когда ЕСПЧ отказывает в рассмотрении. А Павел Лаптев, отвечая на вопрос о проблемах, заметил, что "главный недостаток - отсутствие процессуальной чистоты". Тем не менее для "российско-страсбургских" отношений период контактов с ЕСПЧ, возглавляемого Люциусом Вильдхабером, оказался взаимно выгодным. Хотя уже в январе нынешний глава Страсбургского суда покинет свой пост, и российской стороне придется привыкать к новым правилам.