Поделиться
Нужна ли нам миграционная полиция? Об этом как минимум можно поспорить. Аргументы противников такой структуры в общем лежат на поверхности. Ну самое очевидное: опять пойдут поборы. Причем они станут двойными. За отсутствие регистрации придется "давать" уже не только милиционерам. Да и вряд ли облавы на рынках так уж будут благоприятствовать малому бизнесу коренных рязанцев, вологжан, туляков. Чиновник, облагающий данью торговую точку, не допускает этнической разносортицы - берет невзирая на лица, будь то "лица кавказской национальности" или братья-славяне. Но намерение власти навести порядок на рынках (а это дело нужное, хотя и непростое, одними лишь силовыми мерами тут не обойдешься) рядовые российские граждане, судя по опросам, поняли слишком однозначно. Кто-то уже простодушно уверовал, что после зачистки торговых рядов все там разом подешевеет. Как только покончим с нашествием кавказцев и азиатов, диктующих свои цены, так заживем будь здоров! Что 120 руб. за кило помидоров в начале декабря - это не много и не мало, а всего лишь баланс между сезонным спросом и предложением, большинству объяснять бесполезно. Как трудно и втолковать, что перекупщики, назначающие такую цену, - не паразиты на теле отечественного производителя, а совершенно необходимое звено в системе разделения труда. Ставропольский мужик помидорами со своей грядки в Хабаровск торговать не поедет - на одних лишь транспортных расходах разориться можно.
Но пока в Москве еще думают, нужна ли миграционная полиция и как соблюсти у прилавка интересы коренного населения, не провоцируя при этом ксенофобию, в провинции кое-где уже начали формировать силовые отряды и собирать их в поход. К примеру, в Волгоградской области за нелегальных мигрантов возьмутся казачьи дружины. Принято решение создать в каждом селе особые группы казаков, наделив их правом совершать "регулярные поквартирные и подворовые обходы для проверки соблюдения паспортного режима", выявлять "места концентрации антиообщественных элементов".
Поставить казачьи заслоны на пути инородцев к базарному прилавку – дело нехитрое. Но потом дать отбой будет трудно
Ну что ж, с тех пор как новая Россия вывела казачьих коней из, казалось, уже вечного исторического загона, лихие хлопцы, оседлавшие их, проскакали немало верст. Самостийные походы в Приднестровье и на Северный Кавказ... Несанкционированная подмога братьям-сербам... Наведение нагайками порядка на рынках Кубани и Ставрополья... Казачья вольница отчасти знавала узду президентских указов. Ими регламентировалось предоставленное новоявленным есаулам и ротмистрам право проходить воинскую службу в казачьих частях и подразделениях. Ими дозволялось формировать добровольные военизированные подразделения для патриотического воспитания молодежи. И только ими регулировалось участие казаков в ликвидации чрезвычайных ситуаций, обеспечении правопорядка.
В конце концов был принят Закон "О государственной службе российского казачества". Но наряду с ним тут и там торжествует закон станичный. Это закон с нагайкой за голенищем. Идеологи нового казачества подводят по него базу: если милиция не умеет навести порядок, мы наведем его сами. Где пасует государство, там власть в свои руки берут казаки. Это власть наставляющего православия над заблудшими душами. Власть просветляющей патриотической идеи над сумеречными умами. Власть казачьего устава над казаком. Власть старшего над младшим, мужа - над женой. Власть вековых устоев и обычаев над распорядком сегодняшней жизни.
Это все я к тому, что казаки давно заступили на госслужбу в хуторском и станичном ее понимании. Они охраняют порядок. Осуществляют правосудие. Формируют идеологию. Словом, делают то, что положено органам власти с их чиновничьим аппаратом. Этими полномочиями - по сути, государственными - они сперва сами себя наделили. А затем в официальном порядке им было дозволено служить в казачьих соединениях и воинских частях, в ФСБ, внутренних войсках МВД, пограничных подразделениях и правоохранительных органах. Они получили вожделенное современным казачеством право на ношение оружия. Только попытки протащить в закон сословные привилегии, которыми испокон якобы пользовалось казачество, не удались.
В остальном же - какие проблемы? Кто станет возражать против участия казаков в "военно-патриотическом воспитании призывников"? Или отказывать им в праве охранять общественный порядок? Проблемы появляются позже. Когда буква закона вступает в конфликт с духом казачества. Вот именно поэтому волгоградское начинание представляется рискованным. Во что воплотится "приоритет прав и свобод человека и гражданина, обязательность их признания, соблюдения и защиты" - а это один из основных принципов осуществления казачеством государственной службы, - когда дойдет до участия атаманов в рейдах по рынкам, где торгуют приезжие? Что могут натворить вахмистры и хорунжии, мобилизованные на охрану миграционного законодательства, не надо долго объяснять, они и сами об этом догадываются. Сказал же начальник главного штаба Союза казачьих войск России и зарубежья Валерий Камшилов: "Главное - чтобы казачество не стало жандармом в борьбе против народа".
Не стать казачеству жандармом, разгоняющим смуглолицых торговцев арбузами, - легко ли в обществе, значительная часть которого с энтузиазмом откликается на лозунг "Россия - для русских!"? Легко ли это вообще при нашей-то исторической традиции? Ведь биографии войска казачьего - и участие в черносотенных погромах, и подавление народных бунтов. Хотя кому-то близок взгляд знаменитого русского монархиста Бориса Савинкова: "Усмиритель"-казак стал воплощением русского национального духа, любви к Отечеству, готовности пожертвовать для него жизнью. И не только национального духа. Вольный казак воплотил в себе и дух "третьей" России - дух демократии, свободы, равенства и братства".
ЕСЛИ призывая казака на борьбу с нелегальной миграцией, волгоградские власти видят в нем прежде всего "усмирителя", то они могут просчитаться. Поставить казачьи заслоны на пути инородцев к базарному прилавку, послать хлопцев с нагайками на проверку паспортов у приезжих - дело нехитрое. Но потом дать отбой будет трудно. Казаки строптивы. В лихом порыве не знают удержу. Ограничений в праве "наводить порядок" и понимать его по-своему не терпят. Большевики сперва тоже взнуздали казачество, но когда оно стало взбрыкивать, пустили его в распыл. Историк казачества Александр Козлов отмечает: "Казаков всегда пытались использовать как разменную монету в большой политической игре. Люди при власти хотели превратить их в охранительную силу, в опору системы. Но выходило так, что призванные служить опорой системе казаки в конце концов становились ее разрушителями".
К предостережениям, продиктованным историческим опытом, стоит прислушиваться.