Этот процесс был обречен стать громким уже потому, что главным обвиняемым была персона класса вип. Теоретически это ничего не меняло: ведь водитель дорогого джипа, нарушив все мыслимые правила, выехал на встречную полосу и врезался в другую машину. Результат - пять смертей. Если говорить абстрактно, то за такое обычно сажают. Но данное дело оказалось не обычным.
Напомним, что судья Кочубеевского районного суда Игорь Рулев постановил прекратить уголовное дело за примирением сторон. По официальным данным, в ходе предварительного слушания потерпевшие сами попросили прекратить дело, объяснив, что Игорь Тарасов принял деятельное участие в их судьбе, показал себя порядочным человеком и загладил причиненный вред - каждому из них, в счет возмещения ущерба, была выплачена сумма около миллиона рублей. Поэтому у них никаких претензий к подсудимому не было.
Реакция общественности оказалась единодушной - мол, бывший градоначальник откупился. По старой недоброй традиции высокопоставленные персоны крайне редко в подобных случаях попадают за решетку, хотя время от времени сбивают и убивают людей на своих летящих автомобилях.
Естественно, у представителей общественности появились подозрения и в отношении судьи: не сработало ли телефонное или коррупционное право? Однако даже если так и было, доказательств нет и скорее всего не будет.
Что же касается сомнений, то в самом Кочубеевском районном суде вчера их решительно опровергли. Коллеги Рулева дали корреспонденту "РГ" исключительно положительную характеристику на него. Он работает судьей уже 17 лет, рассматривает самые сложные дела и при этом руководствуется исключительно законом. Таковы сухие строки характеристики. Не верить им основания нет, хотя осадок от решения суда, прямо скажем, остался.
Прокуратура Ставропольского края также не согласилась с принятым постановлением. По мнению прокурора, при рассмотрении уголовного дела суд должен был учитывать не только факт примирения подсудимого с потерпевшими, но и степень общественной опасности содеянного и целесообразность освобождения Игоря Тарасова от наказания. Как сообщает Генеральная прокуратура, государственный обвинитель обращал на это внимание, но его мнение было проигнорировано. Кроме того, подсудимый Тарасов не признал вину и, следовательно, не раскаялся. Так что сыграло роль: миллион рублей, телефонное право, закон или что-то иное?
Руководитель пресс-службы Верховного суда Павел Одинцов отказался комментировать конкретное дело, сочтя это неэтичным, но тем не менее на вопрос относительно давления на суды ответил следующее: "Мы считаем, что проблема давления на суды существенно преувеличена, у судей сегодня достаточно рычагов, чтобы противостоять административному и иному давлению. Можно допустить, что в некоторых случаях отдельные представители власти пытаются надавить на какого-то судью. Чаще всего это связано с недостатком правовой культуры тех граждан, которые пытаются воздействовать на суды. Суд сегодня защищен, создана серьезная нормативно-правовая база для защиты судей от посягательств извне.
Можно допустить, что все же отдельные судьи могут принимать неправосудные решения. Но для того существует процедура обжалования и многозвенная система. Если есть законные основания для отмены решения и одна из сторон формулирует свои претензии грамотно, доказывает в процессе свою правоту, то вышестоящий суд поступает, как велит закон".
Мнения юридической общественности все же разделились.
Александр Чучаев, доктор юридических наук, профессор кафедры уголовного права Московской Государственной Юридической академии:
- Я бы вспомнил старых юристов, они говорили: право есть искусство добра и справедливости. Искусство судьи приложить норму закона к какой-то конкретной ситуации. Читаю материалы и ловлю на мысли о том, что он не признал себя виновным. Но тогда почему согласился на примирение? Если бы он был не виновен - его не от чего было освобождать. Примирение - это не реабилитирующе основание для закрытия дела.
Закон допускает возможность закрыть дело за примирением сторон. Но мне кажется, что судья в данном случае не учел все обстоятельства. Ведь статья 76 допускает возможное применение, но вовсе не обязывает закрывать дело по этому обстоятельству.
До недавнего времени закон относил данные преступления, о которых идет речь, к категории тяжких. В 2001 году все преступления, совершенные по неосторожности, были переведены в категории небольшой и средней тяжести. Вопрос о справедливости. Можно ли назвать такое решение справедливым?
Алексей Галоганов, вице-президент Федеральной палаты адвокатов РФ:
- Примирение сторон - это идеальный выход из любой спорной ситуации. Решение Кочубеевского районного суда, освободившего от уголовной ответственности экс-главу Пятигорска Игоря Тарасова, основано на законе, и это решение нужно уважать. Закон бывает суров, как карая, так и милуя. В данном случае суд принял, если можно так выразиться, сурово-милосердное решение, при всем сопереживании к горю родственников погибших людей.
Заявление краевой прокуратуры о том, что подсудимый свою вину не признал, на мой взгляд, не является достаточным основанием для апелляции к пересмотру решения. Ведь обращение бывшего мэра к родственникам погибших и достижение примирения с ними - уже является актом его покаяния.
Владимир Михалюк, судья с десятилетним стажем:
- Я не знаком с материалами дела, но, опираясь на данные, опубликованные в СМИ, могу сказать, что решение Пятигорского суда полностью законно. И пусть ваши читатели не подумают, что я нарочно защищаю честь судейской мантии. Кроме работы судьей, у меня богатый опыт работы следователем, а позже и адвокатом.
Как ни парадоксально, но две статьи УК РФ - 264 и 125, по которым обвинялся мэр Пятигорска, относятся к преступлениям средней тяжести, а это значит, что суд был вправе прекратить уголовное преследование по заявлению потерпевшего.
Так гласит закон. И надо научиться его уважать и исполнять. А все остальное звучит как давление на суд. Если обществу не нравятся такие решения, то надо прежде всего менять закон, а не мешать судьям принимать решения в соответствии с действующими нормами УК.
Закон по указанным делам, когда речь идет о ДТП пусть и со смертельным исходом, обращен к милости потерпевшего и предоставляет ему право прощения, поскольку совершено непреднамеренное преступление и виновник не имел умысла на убийство. Да, то,что произошло, - большая беда. Закон не ограничивает в выборе того, как получить прощение и чем искупить вину перед потерпевшими. У мэра оказались деньги, у другого, бедного, есть, например, физическая сила и он мог бы отрабатывать по договоренности с потерпевшим у него дома, вместо того, чтобы бессмысленно сидеть на зоне. Например, во времена социализма были другие ценности и потерпевшие просто из жалости могли простить виновного. Возможны и другие мотивы прощения, не обязательно из-за денег. В настоящее время у нас вроде как капитализм и, конечно, деньги стали играть первостепенную роль.
У меня в практике были случаи, когда прямо в зале суда виновник вставал на колени и перед родственниками просил прощения, говоря, что не хотел убивать. Что трагедия на дороге произошла по стечению обстоятельств - мол гололед, не выспался, но глубоко раскаивается. И родственники, они же тоже люди, поплакав вместе с ним, прощали. И я такие дела прекращал за примирением сторон. Ни одно из моих судейских решений о прекращении за примирением у меня не было отменено или опротестовано прокурором.
Павел Астахов, адвокат:
- Дело в том, что в принципе любой приговор можно оспорить, если он не обоснован, не правомерен и не справедлив. Но справедливость - категория относительная. Общество может признать приговор несправедливым, но надо уважать закон, который дает право принимать решение исключительно суду. Судья выносит решение в том числе и по личному внутреннему убеждению, сложившемуся на основании рассмотренных материалов.
По закону суд может прекратить дело на основании заявления потерпевшего и с согласия прокурора. Но для этого обязательно надо, чтобы обвиняемый примирился с потерпевшими, загладил вред и было получено согласие прокуратуры. Никак иначе.
Судья несет персональную ответственность за вынесенный им приговор. Поэтому можно сколько угодно долго возмущаться, но судья вынес такое решение. Обжаловать его имеют право только стороны процесса.