Поделиться
Генпрокуратура РФ объявила о том, что вскоре по всей стране пройдет полномасштабная проверка исполнения законодательства о профилактике безнадзорности и преступности среди несовершеннолетних. Впервые главный надзирающий орган решил посмотреть, как действуют все ведомства, которым закон вменяет в обязанность работать с несовершеннолетними, в том числе и центры временного содержания малолетних правонарушителей (ЦВСМП). В единственном на Кубани Краснодарском краевом ЦВСМП побывал корреспондент «РГ».
Серое здание с зарешеченными окнами за серым забором с колючей проволокой стоит среди высоток густонаселенного жилого кубика столицы Кубани, в котором со всех сторон раздаются звонкие детские голоса. Центр временного содержания малолетних правонарушителей Краснодарского края охраняет «благополучное» общество от тех подростков, кто уже переступил грань закона и кто больше всего на свете ценит свободу.
Автостопом по стране
Они бегут из дома по всей стране. Девочка «с трассы» путешествует автостопом из Оренбурга в Краснодар и расплачивается собой, одиннадцатилетний мальчишка, стащив у родителей деньги, добирается поездами из Иркутска до теплой Кубани - «посмотреть море». Кочевая жизнь заменила домашний очаг с любящими мамами и папами. У большинства нет семьи в традиционном ее понимании. Они бегут от пьянок, грязи, побоев, голода, разврата.
Подростков чаще всего привозят с вокзалов или с рейдов во время патрулирования микрорайонов Краснодара. Сегодня в центре находится всего 14 детей. Хотя, как правило, в месяц поступает примерно до 100 человек в возрасте от 10 до 17 лет, особенно много после футбольных матчей, тогда центр мгновенно может пополниться сразу 50 безумствующими фанатами. Обычных «путешественников», которые едут за романтикой, единицы. Самые младшие сюда направляются по суду. Чаще всего это воришки со стажем, несмотря на юный возраст.
- К таким детям все меры профилактики уже были приняты, - говорит начальник центра, подполковник милиции Зоя Волохова. - Они прошли и комиссии по делам несовершеннолетних, и педсоветы. Если все способы воздействия, которые можно применить в рамках федерального закона, не дали должных результатов, тогда подразделение по делам несовершеннолетних обращается в суд, и в качестве карательной меры их направляют к нам.
Но возвращать по истечении срока ребенка обратно в семью, откуда сбежал, где его бьют, мы не можем. И тогда сотрудники центра просят рассмотреть вопрос о лишении его матери и отца родительских прав. В таком случае в зависимости от обстоятельств ребенок скорее всего попадет в детский дом, интернат или социальный приют. В течение месяца мы как раз и занимаемся устройством его будущей жизни.
Среди частых гостей - дети из цыганских семей, сотрудники их хорошо знают и уже привыкли к оригинальному национальному колориту. Постоянных клиентов вообще немало. После месяца общения, профилактических бесед и внушений подростков отвозят к родителям. А через некоторое время кто-то обязательно возвращается обратно. Здесь их откармливают (на питание одного ребенка выделяется больше 100 рублей в день), отмывают от грязи, выводят вшей.
Наследники детей лейтенанта Шмидта
По статистике, большинство попадающих в центр детей-гастролеров - жители Краснодарского края. Не каждый взрослый (даже ради хорошо оплачиваемого эксперимента) согласится остаться в чужом городе с пустым карманом, без одежды, а бродяжки адаптированы к любой погоде, условиям жизни. И в большинстве своем это психически нормальные дети. Но вместо беззаботного детства с праздниками, походами в парки и плюшевыми медведями у ребят сразу началась тяжелая взрослая жизнь.
Они сильно изменились в последние годы: разбираются в законах и знают, во сколько лет и за какое преступление их смогут привлечь к уголовной ответственности, и, если бродячая жизнь становится совсем невмоготу, способны обратиться за помощью в социальные службы. Даже общий «интеллектуальный» уровень стал выше, хотя многие закончили всего по два-три класса, а некоторые вообще не умеют читать. В их среде немало талантов. А психологи, апробируя в работе с бродяжками различные методики, нередко выявляют прекрасные деловые навыки и организаторские способности.
Но все-таки возникает вопрос: можно ли такого сформировавшегося малолетнего «рецидивиста» перевоспитать? Зоя Волохова считает, что многим достаточно просто изменить условия жизни, и рассказала историю о своем питомце, больше похожую на сюжет фильма эпохи соцреализма:
- Был у нас постоянный посетитель Дима, впервые попал в центр в 14 лет. Постоянные конфликты в семье гнали мальчика на улицу - убегал из дому, воровал назло родителям. Они в конце концов расстались. А он закончил ПТУ, получил специальность, отслужил в армии. Сейчас парню двадцать лет. Буквально перед Новым годом зашел к нам и попросил: «Зоя Степановна, можно я поговорю с детьми и расскажу, что, как бы трудно ни складывалась жизнь, ее нужно беречь? Я сейчас очень жалею о том, что делал. Хорошо, что вовремя попал в центр. Здесь меня спасли».
Эти ребята рано становятся циниками. Но к концу пребывания в центре почти каждый собирается начать жить с чистого листа. Правда, мало у кого получается.
Мама убила папу
Сейчас Жене 15 лет, он родом из Адыгеи. На лице два глубоких и сильно заметных шрама в виде подков. В девять лет в состоянии сильного алкогольного опьянения упал с движущегося трамвая. Семейная драма до ужаса банальна: в пьяном угаре мама убила папу, теперь отбывает срок. Младшая восьмилетняя сестра Жени находится в детском доме в Батайске, где старший брат - неизвестно.
В центр попал, как говорит, «по глупости»: вскрывал холодильники уличных торговцев, бродяжничал. Но это только слова. Женя - постоянный «клиент» подполковника Волоховой.
Больше всего на свете мальчик ценит свободу передвижения, жизнь «без приказов и запретов». Но всем в центре обещает: будет держаться. Для того чтобы достать деньги на жизнь, использовал самый простой вариант - собирал бутылки. Но худенький невысокий подросток оказался способен и на другую, вполне взрослую мужскую работу: за два дня вскопал шесть соток огорода и заработал полторы тысячи рублей. Сейчас Женя учится в профессиональном училище в Апшеронске, где ему выбрали профессию мастера отделочных работ, но мечтает стать поваром. На вопросы мальчик отвечал скупо, но охотно.
- Женя, ты любишь свою маму?
- Больше всего я люблю сестру.
- А людей?
- Не всех. Вот Зою Степановну люблю, - блеснул он неожиданной улыбкой.
- А какая у тебя мечта?
- Сестру увезти и заботиться ней.
- Первый раз, когда я его увидела, он был похож на желтого маленького старичка, - говорит ведущий специалист Краевого центра социальной адаптации и досуга молодежи, психолог Нина Коваленко.
- Сейчас вырос, и физически, и психологически окреп. Жене нужна постоянная поддержка психолога. У него патологическая зависимость от алкоголя. Стоит возникнуть стрессу или какой-нибудь трудности - и снова начнет пить. Я работаю с детьми в рамках программы «Постскриптум», которая включает в себя психологическое сопровождение ребенка и после его пребывания в центре. Правда, в программу Женю можно будет внести только на основании его личного заявления. Парнишка - беглец со стажем: убегал из семейного детского дома, интерната, теперь из ПУ. И каждый раз у него находится объяснение своего поступка: там его унизили, там обманули. Ограничение свободы, некорректное отношение - и все, дальше мириться не готов. Очень хочу ему помочь. Он нас любит и верит нам.
Здесь каждый ребенок нуждается в помощи психолога. Главное для них - изменить мотивацию жизни, чтобы появилась вера в себя.
Плюс равнодушие вокруг
- Дети не рождаются преступниками, - говорит Волохова. - Взрослые их делают такими, отказывая в самом необходимом - своей любви и поддержке. Подростки бегут на улицу, когда некому помочь.
Главная причина сложившейся ситуации - низкий социальный уровень жизни. Когда мама не в состоянии купить ребенку шоколадку или пепси-колу, он в состоянии ее украсть. И если безнаказанно получилось и раз, и два, и три, воровство перестает вызывать страх и сомнения. А когда в семье пьют, о воспитании детей вообще не может идти речи. Наша страна всегда была не в меру пьющей, но масштабы нынешней алкоголизации общества просто не поддаются оценке. А за падение нравов расплачиваются дети.
- Добавьте сюда равнодушие общества и власти на всех уров-нях - получите ответ, почему у нас столько бездомных детей, - продолжает Зоя Степановна. - Да, есть федеральный закон, в рамках которого все службы и подразделения брошены на то, чтобы оказывать детям помощь. А что на самом деле? Больше миллиона беспризорников по всей стране.
За год через краевой центр временного содержания малолетних правонарушителей проходит около 1500 подростков. Таких ребят никак нельзя назвать безобидными, и поначалу они напоминают волчат, которые сражаются за свою мнимую свободу, как могут: кричат, матерятся, дерутся. Но в центре есть непреложное правило: здесь не применяют никаких карательных методов. Зоя Волохова уверена, что ее дети, как ни парадоксально это звучит, способны откликнуться только на доброе человеческое слово и живое участие.
- Да, у нас закрытое режимное учреждение, строгая дисциплина, четкий распорядок дня, но это не должно мешать им чувствовать себя здесь защищенными, - считает она. - Уверена, что только добро спасет мир. Потому что зло только зло и порождает.
...И еще. Когда проверяющие появятся на пороге Краснодарского краевого ЦВСМПа, то первым делом узнают, что уже 35 лет здесь не видели капитального ремонта, в негодность пришли все инженерные системы: и канализация, и водоснабжение, и отопление, протекает крыша, здание пожирает грибок. Но, похоже, кроме начальника центра Зои Волоховой это никого больше не волнует.
Галина Коновалова,
Уполномоченный по правам ребенка в Краснодарском крае:
- Ситуация в нашей стране с количеством беспризорных детей никак не изменится, пока сама государственная политика не будет выстроена в интересах семьи. Семья должна стать основой государства. Так в России было всегда. А чтобы семья складывалась благополучно, ей нужно помогать с самого начала, с того момента, когда молодые люди только принесли заявление в загс. Большое количество специалистов: и педиатры, и сексопатологи, и социологи должны принимать участие в подготовке молодых мужчин и женщин к этому важному шагу. Необходимо создать психологические службы поддержки семьи, ведь иногда может хватить профессионального совета, чтобы сохранить уже, кажется, развалившийся брак. Я думаю, в качестве примера должны более заметно и празднично проводиться обряды чествования семей, отмечающих серебряные, золотые, платиновые свадьбы.
Огромный вред традиционной семье, на мой взгляд, наносит и укоренившаяся в последние годы мода на гражданские браки, где вроде никто не несет друг перед другом никаких обязательств. И когда в такой семье вдруг рождается ребенок, чаще всего оказывается, что у него нет отца, готового взять на себя всю ответственность по воспитанию. Женщина сама позволяет мужчине быть инфантильным. Проблема беспризорных детей, к сожалению, не знает быстрого разрешения. Нам нужно вернуть многие жизненные ценности, в числе которых семья стоит на первом месте.