Поделиться
Весь вечер будут звучать ее сочинения, а сама Софья Асгатовна появится на сцене не только в роли "триумфаторши", но и в качестве исполнителя на фантастическом музыкальном инструменте.
Играть Софья Губайдуллина будет на аквафоне, инструменте, изобретенном человеком по фамилии Вотер, который живет в уединении на острове в океане. Звучит инструмент от прикосновений смычка к металлическим стержням, поднимающимся, как стебли, из сосуда с водой. Записать эти звуки нотами невозможно - им можно только внимать. Так же как внимали во времена Гомера "эоловой арфе" - струне, натянутой тетивой и звучавшей на холмах от порывов ветра. Целые войска тогда замирали от щемящего эолова звука, внимая какой-то грустной истине жизни. Именно так внимают и наши современники музыке Губайдуллиной: сосредоточенно, напряженно, боясь спугнуть неведомый смысл, порядок звуков, открывающих что-то существенное, какую-то истину, объединяющую разных людей, цивилизации, времена. Это трагический зов, который звучит в ее музыке и который слышит ее душа.
Наверное, этот зов она услышала еще в татарском местечке Чистополе, где Сания (так ее до сих пор называют в родных местах) родилась 75 лет назад и из которого во время эвакуации бежала по пути к своей гибели непримиримая Марина Цветаева, а может быть, чуть позже - в Казани, где дом Губайдуллиных оказался на улице, вырастившей "косноязычного" гения Велимира Хлебникова. Во всяком случае, этот дух одиноких и неукротимых душ вселился в нее щемящим звуком навсегда.
Когда ее уже позже, в Москве, причислили к гонимой "троице авангардистов" - Шнитке-Денисов-Губайдуллина, она оказалась не шумной ниспровергательницей музыкальных устоев, а "тихим омутом", тщательно замешивающим таинственные загадки в собственных сочинениях и охраняющим основной завет - личностную свободу.
В 1968 году Губайдуллина открыла свое имя сочинением кантаты на древнеегипетские тексты и раз и навсегда отказалась делать что-либо под идеологическим контролем. Лишив себя официального "благословения", она в самые крутые советские времена писала "Гимн солнцу" на слова Франциска Ассизского и "Аллилуию" с цветовыми проекторами, кантату "Из часослова" на стихи Рильке и музыку для баяниста Фридриха Липса, экспериментировала с электронными звучаниями в группе "Астрея" и доказывала вместе с композиторами Виктором Суслиным и Вячеславом Артемовым платоновскую аксиому, что "знание на самом деле всего лишь припоминание". Ее знаменитыми сочинениями стали Offertorium (Жертвоприношение), написанное для Гидона Кремера и открывшее ей дорогу на Запад, и "Cтрасти по Иоанну" на русский текст, посвященные 250-летию со дня смерти Иоганна Себастьяна Баха.
"Я - типичный сохранитель", - считает сама Губайдуллина. - "В моей задаче - приблизиться к земле, отодрать от нее асфальт или коросту, все то, что затвердело. Я стремлюсь найти правду и в музыке, и в своем существовании. Жить в этой правде и не погрешить". Собственно, это она ежедневно доказывает в своем творчестве и в своем затворничестве в маленьком деревенском местечке Аппен-Унтерглиде под Гамбургом, где она живет последние пятнадцать лет и где в одинокой тишине вслушивается теперь в колокольчики пасущихся коров, в звуки полей и лесов. А простая истина, которая всегда была открыта ей и которую она хотела бы открыть другим, состоит в том, что музыка - это способ жить, а не сочинение на выбранную "тему".
Сегодня творения Софьи Губайдуллиной будут звучать со сцены Большого зала консерватории, и слушатель вместе с ней сможет пройти по невидимому пути ее сосредоточенной внутренней жизни - от юношеской фортепианной Чаконы, сочиненной в студенческие годы, к De profundis, баянному изложению ветхозаветного псалма "Из глубины взываю к Тебе, Господи", от пьесы "Мираж: танцующее солнце", сочиненной для знаменитого Октета виолончелей французского города Бовэ, до "Семи слов Христа", где Святую Троицу символизируют виолончель - Бог-Сын, баян - Бог-Отец и струнный оркестр - Святой Дух. Сама же Софья Губайдуллина исполнит партию аквафона в произведении "На краю пропасти", символически соединяя своими звуками прошлое и настоящее, миры Востока и Запада, трагически трепещущую собственную душу с множеством других. Это то, ради чего она и творит музыку.