Поделиться
По-английски даются субтитры на официальных показах, телетрансляции всех пресс-конференций так же идут на английском. Такое трудно представить в Канне или Венеции, где патриотический шовинизм пока крепчает. Кроме того, директору Дитеру Косслику впервые удалось привлечь к работе на Берлинале крупнейшие международные киножурналы, так что теперь здесь, как в Канне, ежедневно выходят и Screen International, и Hollywood Reporter, и Variety. Screen интересен тем, что по ходу конкурса дает рейтинги собственного пресс-жюри - оценки по четырехбалльной системе. Оценки подтверждают мое давнее наблюдение: сколько-нибудь объективные критерии в сегодняшней кинокритике перестали существовать как класс. Потому что пока нет ни одного фильма, которому кто-нибудь не выставил бы максимальную четверку, а кто-нибудь - позорную единицу. В результате средние баллы невысоки: никто из конкурсантов не достиг даже планки в 2,5 балла.
В относительных лидерах пока ходят немецко-австрийские "Фальшивомонетчики" и китайский фильм "Свадьба Туи" (по 2,38 балла), а замыкает таблицу "Гудбай, Бафана" с 1,83 балла.
"Фальшивомонетчики" Стефана Рузовицкого основаны на фантастической по авантюризму, но при этом вполне реальной истории, случившейся в годы Второй мировой войны. Действие происходит в концлагере Заксенхаузен, где нацисты сформировали из узников-евреев команду с задачей подделывать паспорта и валюту стран антигитлеровской коалиции. По замыслу немцев, фальшивые фунты и доллары должны были наводнить западные рынки и обрушить вражескую экономику. Фильм поставлен по книге воспоминаний "Дьявольская мастерская", написанной участником аферы Адольфом Бургером. В центре событий - русский еврей Соломон Сорович по кличке Салли, который перед войной подвизался в Берлине как художник и светский хлыщ, но рисовать предпочитал не пейзажи, а купюры, пока не был арестован за мошенничество. В лагере он успешно писал портреты руководства и жил неплохо: хорошо питался, слушал классику, играл в пинг-понг и пользовался медицинской помощью. По версии Бургера, чтобы выжить, он был готов на все. Сам же Бургер понимал, что работает на ненавистный ему фашизм, и по мере сил саботировал коварный проект.
Понятно, что роль героя-антифашиста автор книги отвел себе и что в написанной им истории - реальность, а что - его домысел, установить уже невозможно. Но сделана картина лихо, неожиданно, трагикомично, а постоянно звучащие в "спецбараках" мелодии итальянских опереток придают всему оттенок абсурда.
"Свадьба Туи" разрабатывает актуальную для Китая тему наступления индустрии на некогда патриархальные края Внутренней Монголии - процесс, который вносит в не менявшийся веками быт драматические перемены. Правительство вынуждает потомственных пастухов сниматься с мест, переезжать поближе к городам и начинать там новую крестьянскую жизнь. Туя как раз и не хочет бросать сотню своих овец и уезжать с немощным мужем и детьми в город. Она ищет "спонсора", за которого можно выйти замуж и так поправить дела. Комизм ситуации в том, что энергичная женщина не собирается при этом разводиться с прежним мужем, и вообще она плохо разбирается в законах, которые только усложняют жизнь. К завидной невесте тянется поток претендентов на ее руку и сердце, что порождает множество путаниц и дает авторам возможность показать колоритный набор типов "новых китайцев" эпохи экономического чуда. Режиссер Ван Цяньян - уроженец этих мест и, по его словам, сделал картину, чтобы хоть на пленке сохранить исчезающий образ жизни последних в истории монгольских пастухов. Драматург Лу Вэй, известный по фильму "Прощай, моя наложница", написал почти водевильный сценарий с острохарактерными персонажами и забавными диалогами. Фильм получился теплым, грустным и симпатичным, но его лидерство в конкурсе мне все-таки кажется данью чисто этнографическим интересам.
Берлинале проходит свой экватор - пока без шума, звездопадов и скандалов, которые составляют непременный ритуал больших фестивалей. Роль скандала играет разве что инцидент с китайским фильмом "Затерянные в Пекине", и о нем пишет вся пресса, но при ближайшем рассмотрении этот инцидент можно считать выдающимся образцом предпремьерной раскрутки. Напомню, что сначала фильм категорически не пускали в Берлин китайские цензоры, потом, после 53-й поправки и смены финала, вроде бы пропустили. Но вот за неделю до конкурсного сеанса ленту показали на берлинском кинорынке, причем полную режиссерскую версию, и разочарование дистрибьюторов было оглушительным: крамольная картина оказалась на удивление безобидной и пресной, в ней не было ни разрекламированной обнаженки, ни ожидаемых политических или сексуальных шоков. Что там в конечном итоге вырезали цензоры - теперь даже интересно.