27.02.2007 04:50
    Поделиться

    Что помнил маленький гимназист о Февральской революции

    Полумиллионным тиражом издается и отправляется сегодня широкому читателю переизданная "Российской газетой" с малотиражных вариантов знаменитая статья Александра Солженицына "Размышления над Февральской революцией".

    Вчера редакция "Российской газеты", разместившая статью на своем сайте, представляла актуальность этого переиздания вместе с президентом Фонда Александра Солженицына Натальей Солженицыной, кинорежиссером Андреем Кончаловским, доктором исторических наук, профессором, Уполномоченным по правам человека в РФ Владимиром Лукиным, директором Института российской истории РАН Андреем Сахаровым, и презентация получилась неожиданно острой.

    У этого события есть важный повод - мы накануне 90-летия Февральской революции, в зеркало которой нельзя не смотреться в год приближающихся президентских и парламентских выборов. Но почему именно эти люди пришли на презентацию в "РГ"? Почти 20 лет назад живущая в Вермонте семья Солженицына не без участия посла СССР в США Владимира Лукина передала в "Комсомольскую правду" свою знаменитую статью "Как нам обустроить Россию". Сегодня многие из тех, кто тогда решился напечатать колкий по тем временам солженицынский проект переустройства нашей жизни, работают в "Российской газете", и традиция слушать великого отшельника - хоть вермонтского, хоть троицкого - у нас в профессиональной крови. Тем более что в этой статье много важного и полезного адресовано власти, которая, выражаясь языком Александра Исаевича, не должна "закисать" в сомнениях".

    Задумавший в 18 лет написать роман о русской революции (о Великой Октябрьской - какой же еще?) Солженицын оказался неожиданно верным себе. Только главной русской революцией в его романе стала Февральская, почти на целый век "стертая" в сознании народа. Публикуемые нами "Размышления..." - публицистическое резюме романа, после долгих споров с женой вычлененное, вынесенное за его пределы. О том, как "склубился" текст статьи, вчера на пресс-конференции в "РГ" Наталья Дмитриевна Солженицына подробно рассказала, зачитывая выдержки из дневников Александра Исаевича времен написания "Красного колеса".

    Написание романа сопровождалось великой работой писателя по воскрешению истории - собиранию уже написанных и побуждению написать воспоминания о той революции, воссоздающей ее во всей возможной "частности" и миниатюрности свидетельств - от воспоминаний маленького гимназиста до впечатлений прислуги, стоящей в хлебных очередях, с которыми сегодня можно познакомиться в фондах библиотеки "Русское зарубежье". Часть этой живой истории перетекла в романную ткань "ответственно точного романа", как определил его жанр сам писатель (каждый факт проверялся по двум независимым источникам, подчеркивает Наталья Солженицына), а в "Размышлениях...", представляющих из себя обзорную статью, выразилось само "горячее публицистическое сердце" писателя.

    В романе - по законам жанра - не нужны выводы, а обзорные главы - это как раз невозможность удержаться от них.

    Наталья Солженицына рассказывала, как она поднимала бунт и затевала спор с мужем об уместности этих глав в романе. Но оставив в стороне споры о жанровой уместности, мы не можем не признать и не подчеркнуть чрезвычайную историческую уместность в современной России этого публицистически резкого текста.

    И первым доказательством этой уместности стал неожиданный и не срежиссированный редакцией спор с автором "Размышлений..." приглашенного к участию в их презентации известного историка Андрея Сахарова.

    Для него смысл Февральской революции как раз в противоположном - в том, что она возвела Россию на недосягаемую для того времени высоту свобод, сделала ее, выражаясь современным языком, "мировым демократическим лидером" своего времени. Все, к чему шла Россия начиная с реформ XVIII века, все она получила в том великом, по мнению Сахарова, и "духовно омерзительном", по мнению Солженицына, - феврале. Даже слабость царя в Февральской революции казалась Сахарову исторически разумной. "Именно от февраля 1917 года мы начали свое движение в 90-е годы", - подчеркивал неисчерпаемое одним веком величие события историк. Наталья Дмитриевна Солженицына стоически внимала интересному оппоненту, хотя и не собиралась отказываться от выстраданной в великих трудах исследования и самой совести позиции мужа.

    - Все-таки мы собрались не для того, чтобы рецензировать столь замечательную работу, - внес поправки в обсуждение доктор исторических наук, профессор, более привычный нам сегодня в роли российского омбудсмена - Владимир Лукин. - А чтобы еще раз понять, что на вопросы, поставленные в феврале 17-го, до сих пор нет ясного и глубокого ответа.

    Ответ на вопрос "Почему случаются революции?" (вообще и в России в частности), по мнению Лукина, равнозначен раскрытию одной из главных тайн человеческой истории. Но тайна революции остается тайной - тайна внезапно возникающего хаоса, имеющего, по словам Солженицына, какой-то твердый стержень.

    Нам важно не отношение к революции как таковой, подчеркнул Владимир Лукин, а взгляд на нее как на один из самых ярких эпизодов нашей исторической драмы, до сих пор нерешенной. Февральская революция как серьезный трагический срыв страны в процессе ее перехода из традиционного - старого - состояния страны и общества - в новое.

    Несомненны в данном случае как необходимость такого перехода к новым реальностям, так и важность самобытности, традиционности и инерции самых важных форм жизни.

    Трагические разрывы в русской жизни и истории, накопившиеся к февралю 1917-го, не разрешены и не исчерпаны до сих пор, подчеркнул Владимир Лукин, сравнив заботы о балах князя Юсупова в беременной революцией стране с гламурными интересами современной российской элиты, а резкость "неистового Виссариона" с радикализмом современных политических высказываний.

    Диагноз Солженицына, поставленный российскому обществу как "гигантскому, непродремавшемуся массиву", показался чрезвычайно актуальным режиссеру Андрею Кончаловскому, подчеркнувшему, что уроки февраля сегодня как никогда актуальны.

    И хоть говорить о работах Александра Солженицына, последнего писателя, "которого можно назвать совестью", по мнению кинорежиссера, трудно, но гигантский труд писателя, выпадающий из трафаретных представлений, заставил его задуматься о проблемах философского осмысления истории России. Российскому обществу, по мнению Кончаловского, до сих пор подходит солженицынский диагноз "нетронутого и непродремавшегося".

    Выразив сомнение в том, что Россия пережила в феврале 1917-го буржуазную революцию - поскольку в буржуазии главное "не потребительская корзина, а осознание своих прав", - Андрей Кончаловский предположил, что для России остается опасность зависимости от "толпишки", от тонкого слоя активных, недовольных и влиятельных людей, способных нежданно поменять суть строя.

    Разговором о важности общественной атмосферы, неожиданности больших исторических событий и параллельности некоторых процессов "РГ" открыла дискуссию о необходимости ответственного отношения к истории, начинающейся в сегодняшнем дне.

    Полностью тексты выступлений гостей "РГ" читайте на нашем сайте www.rg.ru

    "Размышления..." будут опубликованы в собрании сочинений А.И. Солженицына, которое выходит в издательстве "Время".

    Поделиться