Поделиться
Она изначально русская - урожденная Лидия Миронова, внучка русского дипломата, который торговал оружием в Англии, да так и остался там с семьей после революции. Родители работали в магазине тканей в Эссексе, отец считал себя социалистом, и его политическая закваска передалась дочери - у Хелен Миррен всегда была репутация женщины независимых взглядов, "левой" по убеждениям. Она участвовала в акциях против военной диктатуры в Бирме, в защиту детей Уганды, против торговли вооружением и распространения остеопороза. После школы хотела стать учительницей, но уже в 20 лет играла в спектаклях Королевского Шекспировского театра.
С юности родители ей внушили, что в жизни нельзя полагаться на мужчин - надо быть самостоятельной. Уже в первом своем интервью газете Daily Mail она заявила, что движущей силой для нее всегда была ревность: "Думала, вот другие девушки играют на сцене, а я почему-то - нет. А теперь ревную к тем, кто играет не хуже меня". При этом была застенчива и крайне в себе не уверена. Но важную роль в ее жизни всегда играл секс. Она снималась обнаженной значительно чаще других знаменитых коллег ее поколения, свое пятидесятилетие отметив смелым фото на обложке журнала Radio Times. Среди ее партнеров - актеры Никол Уильямсон и Лиам Нисон, а теперь она замужем за режиссером Тэйлором Хэкфордом ("Офицер и джентльмен", "Рэй"), у них двое взрослых детей. Всех ее мужчин объединяет любовь к боксу, которая передалась и ей. Кроме того, она считает, что могла бы быть хорошим футболистом: "Смотрите, какие у меня мускулистые ноги!". Своим нынешним возрастом вполне довольна: кончилась вечная неуверенность и началась настоящая жизнь.
Ее встречи с королевами Англии начались с телефильма о Елизавете I. Играть ее она согласилась не глядя, даже не прочитав сценарий Найджела Уильямса: "Я понимала, насколько, должно быть, сложна личная жизнь "королевы-девственницы", которая вынуждена всегда быть на публике и полностью подчинять эту жизнь государственным интересам, часто принося ее в жертву политике, - рассказывала актриса журналистам в Венеции. - При этом она остается женщиной - уязвимой, ранимой, иногда даже простодушной, но одновременно - невероятно умной и эмоциональной, способной потерять самообладание. Она может страстно любить и так же страстно ненавидеть. Мне хотелось, чтобы зрители не просто наблюдали эту жизнь со стороны, а вообразили себя на ее месте. На месте женщины, которая может любить все что угодно: верховую езду, мужчин, музыку, чтение, танцы, но все это меркнет перед одной, главной, - любовью к власти. Наверное, как любая женщина, она была способна влюбляться, но беременность вне брака стала бы для нее катастрофой. Поэтому она никогда не позволяла себе рисковать: даже тело ее принадлежало не ей, а политике, его можно было использовать только в государственных интересах".
Но Елизавета I отделена от нас толщей четырех веков, там легко пустить в ход "дедуктивный метод" восстановления характера. А Елизавета II - вот она, в ежедневной телехронике. "Но вся эта хроника передает только формальную сторону ее жизни", - говорит актриса. К идее монархии она всегда относилась сложно, и даже работа над картиной почти не изменила ее взглядов: "Я считаю монархию в наши дни совершенно бесполезной. Британскую классовую систему я ненавижу, а королевская семья - верхушка этой системы и несомненный анахронизм. Хотя сегодня эта система уже не та, что была в середине ХХ века".
По истории и по фильму после трагического известия о гибели принцессы Дианы в парижском туннеле королевский двор сначала хотел сделать похороны чисто семейным делом, но был вынужден уступить настояниям Тони Блэра, прислушаться к требованиям народа и сделать траурный ритуал публичным. К этому Хелен Миррен тоже относится сложно: "Нельзя делать из похорон публичный цирк, словно карнавал пришел в город - карнавал смерти, карнавал горя, но все-таки карнавал! Я просто счастлива, что мне не довелось оказаться в Лондоне в эти дни".
Актриса понимает, что фильм неспособен вместить в себя всю сложность этой закулисной ситуации. "Каковы были взаимоотношения между королевой и принцессой на самом деле, никто не знает. Все, что мне удалось выяснить: королева была к Диане добра и всячески ее поддерживала. Даже после того, как брак принца Чарльза с Дианой оказался неудачным, нужно было и этот кошмар обратить на пользу стране, чтобы в глазах людей они продолжали оставаться если не супругами, то партнерами и друзьями, членами королевской семьи. Потому что королевская семья должна быть королевственной во всем".
Достичь этой "королевственности" актрисе, чей имидж ближе к "женщине-вамп", чем к особе монарших кровей, было непросто. "Со мной много работал замечательный специалист по речи - он учил меня не подражать звучанию голоса Елизаветы, а усвоить ее психологию. У королевы - два голоса: один для официальных речей, и мы его хорошо знаем, другой - когда она нормально разговаривает с близкими. Я понимала, что, если просто подражать тому, что мы слышим по телевизору, это будет пародией и катастрофой. Мы просмотрели много хроники, прочитали много биографических трудов - я, как детектив, искала ключ к ее характеру. И обратила внимание на ее привычку перед публикой держать руки вот так - поза, выражающая спокойную уверенность. Но присмотревшись внимательнее, увидела, что палец слегка подрагивает. Это женщина, на плечах которой лежит немыслимый груз ответственности, она это ощущает каждый миг.
И еще нам очень помогли кадры, где Елизавета снята девочкой. Там на нее еще не навалился этот груз, и она была просто ребенком, свободно проявляя свой характер. Она ведь даже не предполагала, что станет королевой, но уже тогда в ней было очень развито чувство долга, тяга к порядку. Ей не пришлось потом подавлять в себе дикие инстинкты - это все было врожденным".
О быте королевской семьи Хелен Миррен говорит как о дворцах инопланетян: "Самые богатые люди типа Билла Гейтса все равно так не живут. Потому что они могут создать вокруг себя тот мир, который им по вкусу, а королева - не может: она - часть исторического и культурного ритуала, сформированного веками. Это за пределами моего понимания: у самой могущественной женщины страны, в сущности, нет выбора!".
На вопрос о том, каково было играть ныне здравствующую королеву, символ Англии, актриса ответила: "Это тоже страшный груз ответственности. Приходится без разрешения вторгаться в частную жизнь, и чувствуешь необходимость быть особенно честной и правдивой. Для сцены похорон Дианы я много раз пересмотрела документальные кадры этого события и тщательно изучила, как она выглядела, как была одета, в какой момент преклонилась в молитве. А самая любимая сцена фильма - когда Елизавета остается одна и может дать волю своим чувствам, может плакать. И тут вдруг, как чудо, появляется олень. Думаю, это самая красивая сцена в картине".
Когда Хелен Миррен спросили, каково играть в столь жестких рамках, когда все эмоции ее героини зажаты в кулак, она ответила: "Все было прекрасно, ведь я блестящая актриса". На церемонии "Оскара" она сказала прочувствованный спич в адрес королевы, отдав дань восхищения "ее достоинством, ее чувством долга и ее прической". По последним данным, из Букингемского дворца уже официально сообщили, что Хелен Миррен в ближайшее время, возможно, будет приглашена Елизаветой II на чашку чая.