Поделиться
"Размышления над Февральской революцией" были написаны Солженицыным в 1980-1983 годах, но широкому российскому читателю они стали известны только две недели назад, после появления этой статьи в нашей газете. Однако вчерашний "круглый стол" показал, что читали эту публикацию с неподдельным интересом не только подписчики "РГ", но и профессиональные историки, политологи и даже практические политики.
Ректор РГГУ Ефим Пивовар, открывая дискуссию в зале Ученого совета, до отказа набитого студентами, преподавателями и прессой, для начала предложил определиться с датой. Оказалось, что если перевести старый календарь и приложить его к нашему столетию, то, по словам ректора, "сегодня формально годовщина второго дня начала февральских событий". "Мы обсуждаем события девяностолетней давности, но это юбилейное торжество связано с обращением к новым поколениям и некоторые уроки непреходящи", - заметил Ефим Пивовар. Так, он предложил собравшимся обратить внимание на тот факт, что в истории России дважды проигранная война приводила к революции (учитывая революцию 1905 года), а также на то, как важно, чтобы соотношение мучительно долго ожидаемых перемен в обществе было адекватно их реализации. "Опыт революционных событий показывает, что как только теряется стержень, система рассыпается", - грустно подводил итоги ректор.
Политолог Александр Ципко тоже говорил о двух революциях, правда, для него первым революционным годом был 1917-й, зато вторым - 1991-й. "Интеллигенция совершила две революции, но качественно не изменилась", - убежденно заявил Ципко. Он также поделился впечатлениями от статьи Солженицына, заметив, что "именно сегодня эта работа приобрела такое значение, будь она опубликована тогда - она абсолютно бы противоречила обществу, мы тогда так ждали перемен, мы были больны переменами, поэтому все консервативные тезисы работы просто не восприняли бы". "Теперь мы стали совершенно другими, потому что мы пережили собственную Февральскую революцию, - ответил за свое поколение политолог, - мы стали более ответственными". И хотя он считает, что новая революция в России невозможна ("мы попали в консервативную волну, люди боятся перемен"), "на мой взгляд, угроза существует - нынешняя Россия все еще слаба, слабые гражданские институты, слабая легитимность собственности".
В дискуссии принял участие и замглавы президентской администрации Владислав Сурков. Он оценил февральские события с точки зрения развития демократии в России, а также ответил на вопросы, которые передавали в президиум студенты.
Писатель Эдвард Радзинский умело подхватил дискуссию, приковав внимание аудитории своими излюбленными метафорическими приемами: "История - это карта мореплавания, и если места кораблекрушений объявлены местами побед - за это отвечает страна". Впрочем, о Февральской революции он был лучшего мнения, чем об отпразднованном в прошлом году 100-летии парламентаризма в России: по поводу того юбилея Радзинский заявил, что готов "одеться в траурные одежды". Депутат Госдумы Наталия Нарочницкая, вышедшая на трибуну в черном пиджаке, даже пошутила, что оказалась одета по случаю, хотя с высказыванием этим не вполне согласна. Она заметила, что, скорее, разделяет позицию предыдущих ораторов о том, что "парламент существует для того, чтобы забирать с улиц людей, парламент вовсе не для того, чтобы разрушать".
Самой успешной российской революцией академик Юрий Пивоваров назвал революцию 1905-1907 годов, когда "был заключен компромисс между обществом и властью, но обе части - и общество, и царская бюрократия - хотели выйти за рамки компромисса". "Главное, что мы должны усвоить, - революция случайной не бывает", - считает академик. "В России именно власть чаще всего запускает революцию", - опасается политолог Глеб Павловский, поэтому он предлагает сохранять систему, которая бы ввела табу на революции.