Поделиться
Главному военному прокурору Сергею Фридинскому, побывавшему вчера в "Российской газете" на "деловом завтраке", по долгу службы положено знать изнанку армейской службы. Он рассказал читателям "Российской газеты", как контролируют военкоматы и кому жаловаться, если нарушаются права призывников.
Российская газета | Минобороны выступило с инициативой гражданского контроля над призывом. И открыло родительским комитетам двери в военкоматы и воинские части. Однако пока неясно, как будет происходить этот контроль и каким образом общественность сможет апеллировать к власти в ситуациях, когда нарушаются права солдат. Есть опасения, что родителей не пустят дальше порога военкомата и КПП воинской части.
Сергей Фридинский | Задачу военной прокуратуры в этой ситуации я вижу прежде всего в том, чтобы наладить постоянное взаимодействие с такими общественными организациями и использовать собранный ими материал для наведения порядка в армии.
Буквально накануне я участвовал во встрече с Уполномоченным по правам человека в РФ Владимиром Лукиным. До этого на заседании Общественного совета при Минобороны встретился с представителями Комитета солдатских матерей. И мы там обсуждали проблему взаимодействия. Я им предложил не пытаться проводить собственные расследования, а передавать наработанные материалы и поступающие к ним сигналы военным прокурорам. Такая помощь нам бы пришлась кстати. Мы не собираемся никого покрывать и обязательно примем все меры для того, чтобы пресечь нарушение закона. Не только солдатские мамы, но и военное руководство заинтересовано в наведении порядка в армии. И мои собеседники с такой позицией согласились.
В ближайшее время состоится большая встреча военных прокуроров с организациями солдатских матерей. Пригласим на нее всех, включая тех, кто относит себя к ярым противникам армейской службы как таковой.
Мы понимаем, что разговор будет резким и прямым, важно, чтобы он помог навести порядок в казарме.
РГ | Не могли бы вы разъяснить, каким образом родители солдат получат доступ в воинские части или военкоматы. Где та черта, за которую им будет вход запрещен?
Фридинский | Это не совсем наша функция, но я думаю, что представители общественности будут заранее согласовывать такие дни посещений с командованием частей. Совершенно очевидно, что это не может выглядеть так: проснулся ночью отец солдата и решил, пойду-ка, посмотрю, что там делается в части. Вседозволенности здесь быть не должно.
То же самое можно сказать и в отношении военкоматов. Общественный контроль над призывом не означает, что призывные комиссии теперь будут работать по указанию комитетов солдатских матерей. Каждый должен заниматься своим делом.
РГ | А если матери и военком не найдут общего языка в спорной ситуации?
Фридинский | Я, возможно, повторюсь. Если у представителей общественности появились какие-то сведения о том, что кто-то и что-то делает не так и им не хватает своих полномочий, самое время обратиться к военным прокурорам. Тем более что сделать это несложно. В период призыва мы по всей стране развернули консультационные пункты. Все военкоматы охвачены надзором прокурорских работников. Все сигналы берут на контроль, особенно те, где речь идет о взятках. Звоните в любое время дня и ночи. Везде сидят дежурные, которые будут отвечать на эти звонки. Мы обязательно проверим эту информацию. Телефон в Главной военной прокуратуре: (495) 244-52-75, в нерабочее время телефон доверия: (495) 247-50-47.
РГ | Много нарушений происходит в период призыва?
Фридинский | Достаточно много. О сегодняшнем говорить еще рано - он только начался. Зато во время прошлогоднего осеннего призыва прокуроры провели больше двух тысяч проверок. В результате было внесено почти полторы тысячи представлений об устранении нарушений закона, восстановлены права более семи тысяч призывников и военнослужащих.
РГ | О каких нарушениях шла речь?
Фридинский | Самых разных. Начиная от порядка приписки призывников, прохождения комиссии, отправки в часть и заканчивая получением взяток. Почти три тысячи должностных лиц военкоматов были привлечены за эти нарушения к дисциплинарной ответственности, возбуждено около ста уголовных дел.
РГ | Во время призыва будут привлекать милицию для отлова уклонистов?
Фридинский | Безусловно. Кстати, за время осеннего призыва нам удалось вернуть из разных мест почти 2 тысячи человек, уклонявшихся от призыва и военной службы. Думаю, что добрая половина этих ребят уже служит. Причем по ним приняты решения об отказе либо о прекращении уголовных дел, возбужденных ранее. Прокуроры сочли, что у этих молодых людей были серьезные основания для совершения таких поступков.
РГ | Этой весной такая прокурорская "амнистия" продолжится?
Фридинский | Это была не одномоментная акция. С началом нынешнего призыва мы вернулись к такой работе. Все-таки число уклонистов и беглецов сегодня остается большим - около 2 тысяч человек. У нас осенью был случай, когда в прокуратуру пришел мужчина, уклонявшийся от службы 12 лет.
Наша ведь задача заключается не в том, чтобы поймать таких людей и посадить их за решетку. В первую очередь нужно разобраться в том, какие обстоятельства вынудили их преступить закон. Поэтому не надо ничего бояться.
Думаю, что общественность должна заниматься не только тем, чтобы выявлять негатив непосредственно в армии. С началом призывной кампании матери начинают заранее проливать слезы по своим детям. Думаю, что подготовленному морально и физически молодому чловеку бояться нечего. В обществе возрастают страхи перед службой, причем зачастую необоснованные. К сожалению, престиж воинской службы сегодня находится не на той высоте, что раньше. Мы все реже слышим такие слова, как долг, честь, конституционная обязанность.