На деле же они оборачиваются малочисленными тусовками радикалов всех мастей и возрастов, вынужденных привлекать к себе внимание откровенными провокациями и хулиганством. С несколькими сотнями активистов бессмысленно грозить взять власть, можно только массе людей испортить выходной.
У граждан есть право выходить на улицы и протестовать против чего-нибудь. Никто не может лишить их этого права. Но никто не может и лишить права других граждан спокойно пройти или проехать по улице. Так называемым несогласным предлагали воздержаться от шествий, чтобы не приходилось перекрывать автомобильное движение. Организаторы московского "марша" категорически отказались от компромисса. Типа пошли на принцип и этим вынудили власть пойти на принцип и доказать, что если что-то запрещено, то никто не может безнаказанно нарушать запрет. Пришлось и стягивать дополнительные милицейские силы, и жестко блокировать улицы, и затем действительно утихомиривать пусть малочисленную, но весьма агрессивную толпу.
Вожаки "несогласных" и их спонсоры, по-видимому, слишком увлеклись чтением подрывной брошюры американца Джина Шарпа, безобидно названной "От диктатуры к демократии", на деле призывающей к насильственному свержению любого политического лидера, не подчиняющегося Вашингтону. Технология свержения там описана таким образом, что, мол, стоит только сказать милиционеру пару добрых слов ("Милиция с народом"), как он уже "твой". И в итоге во время "революции" милиция обязательно перейдет "на сторону народа". Как это было в Грузии в 2003 году и на Украине в 2004-м.
У нас почему-то на это не было даже намека. Все попытки "несогласных" добиться от милиции хотя бы нейтралитета не увенчались успехом. ОМОН действовал скоро и решительно. Просто у нас эти "марши" не имеют никакого отношения к интересам народа.
Поняв, что народ, милиция и ОМОН им ни капли не сочувствуют, большинство "несогласных" начали во весь голос возмущаться "бешеными ментами". "Маршисты" теперь открыто мечтают о том, как станут расправляться с последними. Один борец за демократию, к примеру, предложил "разжигать на улицах костры, чтобы там живьем сжигать ментов и эфэсбэшников".
Другие (в частности, Доренко в эфире "Эхо Москвы") клеймили лишь "иногородние ОМОНы" и восхваляли "гуманизм" московского отряда, а также "милиционеров из отделений", которые отпускали участников "марша", задержанных их провинциальными коллегами. Здесь очевидна нехитрая попытка противопоставить одних силовиков другим, приписать хоть кому-то некие симпатии в свой адрес.
Вообще подход "революционеров" и сочувствующих им журналистов и "экспертов" к оценке ситуации более чем циничный: если, к примеру, на некоей фотографии или видеозаписи милиционеры стоят спокойно, то, значит, они "слоняются без дела и плохо организованы". А если занимаются защитой правопорядка - значит, "жестоко избивают".
Забавно в этой связи то, что не зарегистрировано ни одного обращения участников "марша" не только в больницы, но даже в травмпункты. Вот как их "покалечили"...
"Несогласные" похоже, очень страдают от того, что в их жизни не было и не будет ни настоящей революции, ни чего-то по-настоящему яркого. Страдают и лихорадочно ищут пространство для ложно понятого "героизма".
Если бы ОМОН не заставлял распоясавшихся "несогласных" следовать установленным правилам, то они скоро обнаглели бы окончательно.Глядишь, попробовали бы устроить на той же Пушкинской площади "московский майдан". И это уже не просто мешало бы пройти-проехать. Это был бы вызов всей социальной и политической стабильности, которую с таким трудом удалось установить в последние годы. ОМОН и другие силы правопорядка - это хорошее лекарство против крайне опасной социальной болезни, которое должно быть применено при появлении ее первых симптомов, чтобы предотвратить ее развитие.