Поделиться
Пионеры, пионерия ассоцируются у респондентов прежде всего с такими атрибутами, как горн, пионерский галстук, значки, и т. п. (на это указывают 34 процента опрошенных). Вспоминаются слеты, походы (19 процентов), пионерские лагеря (17 процентов), дисциплина, организованность, ответственность (16 процентов), детство, воспитание, школа, костры, "линейки", тимуровцы, общественная работа. Своими пионерскими воспоминаниями с читателями "РГ" поделился Антон Носик - создатель интернет-изданий gazeta.ru и lenta-ru.
Российская газета: Антон, вы были пионером?
Антон Носик: Конечно. Я учился в те времена, когда для детей, по каким-то причинам не вступающим в пионерскую организацию, жизнь была трудна.
РГ: Помните, как вас принимали в эту организацию?
Носик: В какой-то момент нас всех построили, что-то сказали, надели галстуки.
РГ: Вы как-то скупы на воспоминания. Неужели ваше сердце нисколько не трепетало в тот день?
Носик: Ну, нам многое объясняли. Объясняли, что это какой-то очень важный день, что это очень многое значит. Но единственное, что в памяти отпечаталось, это то, как смотрели на тех, кто по каким-то причинам отказался быть пионером. Например, в нашем классе был сын священника, который не вступил в пионерскую организацию. Я, естественно, ему сочувствовал, мне казалось, что было бы лучше, если бы история вступления в пионеры была добровольной.
РГ: Социологи выяснили, что многие, вспоминая пионерское детство, говорят о слетах, походах, пионерских лагерях, кострах. А у вас какие ассоциации?
Носик: Советская фальшь. Потому что по разнарядке в пионеры должны были приниматься сто процентов детей. Плохих и хороших, умных и глупых, успевающих и неуспевающих. Слово "пионер" ничего не могло характеризовать. Оно просто означало определенный возраст, наступающий после октябрятского и до 14 лет. Поэтому у меня нет никаких осмысленных и содержательных ассоциаций. Конечно, тем, кто ездил в пионерские лагеря, потому что у родителей не было возможности летом заниматься своим ребенком, тем вспоминаются лагеря. Но такие лагеря есть во всем мире, совершенно независимые от пионерской организации.
РГ: Мне кажется, вы сейчас рассуждаете как взрослый человек, неужели тогда, будучи ребенком, вы понимали, что все это фальшиво?
Носик: Да, конечно. Дети чувствуют фальшь гораздо лучше, чем взрослые. Сейчас как взрослый человек я могу допустить, что наверняка среди моих одноклассников были такие, которые воспринимали всю эту идеологию всерьез. Помните утверждение: "Пионер всем ребятам пример"? То есть если пионерами обязаны быть сто процентов ребят, то какой математический смысл этого утверждения? Если все ребята пионеры, кто кому пример? Это утверждение обессмысливалось просто по способу своей реализации. В пионеры ведь принимали не тех, кто лучше учился, быстрее бегал, старушку через дорогу переводил. Если бы в этом был какой-то смысл, можно было бы относиться серьезно.
РГ: Какое бы определение вы дали пионерской организации?
Носик: Это был огромный советский бюрократический холдинг, который осваивал часть идеологического пропагандистского бюджета, владел недвижимостью, издавал газеты, держал радиостанции. Эта организация в истории интеграции ребенка в систему государственного вранья была не первая. Это же был промежуточный этап между враньем октябрятской организации и комсомольской. Это было звено в цепочке совершенно однотипных фикций: там были звездочки, тут галстучки, а потом значки. Это все игрушки, в которые играла номенклатура, а детям они спускались в качестве обязанностей, за нарушение которых следовали те или иные санкции. Отношения школьной администрации с учащимися были построены на языке угроз и репрессий. Не выполнишь какое-то требование - последуют какие-то репрессии. Не было же такого, например, если будешь хорошо учиться, тебя за границу пошлют. Вообще не было никакой морковки, никакой стимуляции. Ничего полезного в пионерской организации. Я про свою учебу говорю.
РГ: Подождите, а как же "Артек", "Орленок"?
Носик: Ну, да. Номенклатура формировала списки детей, подлежащих VIP-обслуживанию. Но я учился в трех школах и не помню, чтобы когда-то кому-то предлагалось туда поехать. Не помню, чтобы был какой-то открытый конкурс внутри школы. Номенклатура всегда знала, кого отправить.
РГ: Вспоминая свое пионерское детство, многие взрослые утверждают, что все ж таки быть пионером было хорошо. Старались быть честными, макулатуру собирали, в походы ходили. И вообще было задорно и весело, потому что детьми хоть кто-то занимался...
Носик: А что, пионервожатая занималась детьми за пределами школы? Организация занималась осуществлением показушных действий типа линеек. Пионервожатая не помогала с уроками, не вела кружков, не занималась досугом - это все не входило в ее обязанности. Пионервожатая - это был такой штатный бюрократ, который реально ничего из того, что называется внеклассной работой, не проводил. Да, были учителя-энтузиасты, которые занимались этой работой со школьниками. Водили в музеи, ходили в походы. Но все это не имело никакого отношения к пионерии, а существовало только благодаря энтузиазму таких учителей. Они придумывали дополнительные занятия, приглашали интересных людей, устраивали встречи с писателями. Я не помню, чтобы пионерская организация в нашей школе организовала что-нибудь вне-класс-ное. Кроме построения на плацу.
РГ: Как вы относились к пионерскому галстуку?
Носик: Ну, всякое было. Например, мы с ребятами разрисовывали их, но в таких местах, чтобы было не видно. Понимаете, например, у нас в корпорации есть пропускные бейджи. Но эти бейджики являются способом учета посещаемости сотрудников. Его надо таскать с собой как пионерский галстук каждый раз, когда приходишь на работу. Но если ты забыл бейджик, это не значит, что все начинают срочно думать, как бы тебя наказать. Есть цели, ради которых эти бейджи выдаются, а пионерский галстук - это была самоцель. Он не был способом выделиться, не был способом показать пример окружающим, потому что он был у всех, а если не был, то тебя наказывали. Если ты терял его или портил, приходилось тащить родителей в магазин "Смена", куда надо было ехать на метро. То есть вся эта история с ношением галстука никаких других, кроме неприятных воспоминаний, не вызывает. Хотя... наверняка был какой-нибудь день, когда были иллюзии. Вот ты надел галстук, и показалось, что вырос. Он был способом маркировать переход в другую возрастную группу, что для ребенка очень важно. Наверняка был момент "дышите глубже, вы взволнованы", но он длился один день. Потому что на следующий день я увидел, что ничего в жизни не изменилось.