Поделиться
Конкуренция, как и было сказано
Становится малоприличной традицией у наших главных федеральных каналов сталкивать лбами телезрителей с культурными запросами. Трудно не заметить, что всякий раз инициатором нездоровой конкуренции становился Первый. В прошлом сезоне канал имени Константина Эрнста выставил против солженицынского "В круге первом" телеверсию "Золотого теленка", чтобы как-то ослабить эффект события. И в этом году Первый не утерпел, чтобы не поставить подножку своему конкуренту.
До последнего момента "Россия" придерживала сериал "Завещание Ленина". В середине мая телекомпания анонсировала его как самое важное событие сезона. И тогда Первый вытащил из загашника "Печорина". То, что это была импровизация, ясно как божий день. Хотя бы потому, что канал, который столь горазд на массированный и агрессивный промоушн своих амбициозных проектов, на сей раз ограничился нарезкой кадров из сериала, показанной буквально накануне премьеры.
Сразу даже не очень понятно, зачем господин Эрнст это сделал. Добро бы он мог рассчитывать на высокий рейтинг предложенной телеэкранизации. И, стало быть, на возможность заработать. К слову сказать, едва ли кто обольщался и относительно большого зрительского успеха "Завещания", картины, лишенной "экшна", мелодраматической истории. Картины, требовавшей тяжкой работы души.
Так оно и получилось: рейтинги обоих сериалов на протяжении недели колебались в районе 5 - 6%. Да и доли были примерно равными. Но, что очевидно: синхронный показ Лермонтова и Шаламова рвал на части одну и ту же аудиторию. Как раз ту, что не потеряла охоты думать и чувствовать, несмотря на все усилия современного ТВ.
Насколько я понимаю, Первый канал, выигравший гонку у "России" по разделу развлекательности, решил с ней потягаться по части художественности. На кону в этом поединке стоял репутационный рейтинг. И все, на что оказался способен в данной ситуации Первый, так это сделать хорошую мину при плохой игре.
Герой нашего времени - Грушницкий?
Лермонтов, как мы знаем, сильно помучался со своим Печориным, прежде чем схватить его суть. В "Княгине Лиговской" она не далась ему. Далась тогда, когда автор нарушил хронологию биографии героя своего времени. Поставил ее с ног на голову: начал с конца - с "Бэлы", а заключил "Фаталистом". Композиция романа, сочиненная Лермонтовым, - это своего рода оптика: изощренная комбинация зеркал и увеличительных линз.
Авторы телеэкранизации решили не мучиться: отбросили прочь оптику оригинала и поставили Печорина с головы на ноги. В начале - романтическая история отношений Григория Александровича с барышней на выданье Мэри и с замужней дамой Верой, осложненные дуэлью с Грушницким. В нее вклиниваются воспоминания (как правило, ни с того ни с сего) о фаталисте Вуличе, о происшествии в Тамани и, наконец, последнее его приключение - похищение Бэлы, страстная любовь, охлаждение, ее гибель...
При таком раскладе выпадает из сюжета очень важный герой - повествователь, а с ним и глава "Максим Максимыч", едва ли не ключевая для понимания, кто такой собственно Печорин.
В сериале сюжет вытянут в прямую линию. От этого и герой представлен плоским и однозначным. Печорин (Игорь Петренко) больше похож на Грушницкого - столь же амбициозен, так же склонен к нарциссированию, к позе, к произнесению сентенций. И столь же поверхностен.
Сходство настолько очевидно, что авторам экранизации, чтобы как-то провести меж обоими героями грань, пришлось представить своего Грушницкого нелепым, ломающимся и злобным шутом гороховым. Ну и актер Колокольников немало способствует этому впечатлению.
Что же касается самого Печорина, то на экране он интересно провел время: скакал, стрелял, рыдал, рисковал жизнью, отчаивался, играл, разыгрывал... Но следуя за его подвигами, как-то трудно поверить, что этот самодовольный персонаж побывал на краю бездны, название которой - Бессмыслица.
Герой на все времена - Шаламов!
...А в то, что герой сериала "Завещание Ленина" побывал на самом дне другой пропасти, название которой - Бесчеловечность, веришь сразу и безоговорочно. Едва начинает звучать его глухой голос за кадром, едва видишь его долговязую фигуру в пенале московской коммуналки 60-х годов...
Этот сериал многие будут относить по разряду воспоминаний о нашем мрачном прошлом. Кто со сладостным удовлетворением, кто с яростным раздражением. Обе позиции понятны. И обе ограниченны.
Сюжет, что развернут на экране,- на все времена. Он шире одной биографии. Или даже миллиона биографий. В нем речь о человеческой популяции, которая в ХХ веке смогла себе позволить такое...
Сколько тысячелетий потребовалось, чтобы некое звериное существо преобразовалось в человека с такой утонченной душевной организацией, как у Печорина. И как ничтожно мало понадобилось времени, чтобы люди, которым вроде не чужды нормальные человеческие чувства, прошли этот путь в обратную сторону.
Цивилизация обратима. В этом и наука шаламовского эпоса о Колыме.
В фильме Николая Досталя за изгибами каторжной судьбы Варлама Шаламова проступает биография страны, покрывающейся концентрационными лагерями; в излучинах его дороги на Колыму и обратно живут чиновники, вертухаи разных рангов с разными обязанностями и наклонностями. У каждого из них в отдельности и у всех вместе режим посредством страха и боли изымал души, отнимал индивидуальности, реквизировал характеры, обобществлял совесть...
Путь на Колыму, как показал сталинский эксперимент, мучителен и скор, а обратно - долог и страшно болезнен.
***
Тем временем финишировал самый "сногсшибательный проект Первого канала" - "Король ринга". Малоизвестные артисты в последний раз набили друг другу морды под радостные вопли болельщиков. Все действо было освящено такими авторитетными ньюсмейкерами, как Владимир Познер, Кирилл Набутов, Алла Пугачева, Андрей Малахов и прочей тусовочной челядью. Выглядели искренне довольными и побитые. Кто-то из них объяснил: "Наконец-то я почувствовал, что я настоящий".
За них можно порадоваться. С другой стороны, им можно посочувствовать: иного способа доказать, что они тоже - люди во плоти и крови, что они произошли от папы с мамой, а не от телевизора, у них нет.