Поделиться
Писатель-сатирик Михаил Задорнов не так давно продекларировал свой уход со сцены. А многочисленные телепередачи с его выступлениями идут преимущественно в записи. Из человека, собирающего глупости и высмеивающего преклонение перед всем иностранным, Задорнов превратился в путешественника, искателя, первооткрывателя новых значений многих слов в русском языке и... автора новых книг. Нынче же Михаил Николаевич представляет миру других писателей, скажем, таких, как Сергей Алексеев и Наталья Кулагина, работает над Этимологическим словарем русского языка и у него готовятся к выходу две новые книги. Одна из них - "Эра Водолея" выйдет в августе в издательстве "АСТ" и любопытна она в первую очередь своими воспоминаниями, два отрывка из которых публикует сегодня "РГ".
"Леня сочинил шедевр"
Леня Филатов никогда не попадал под гипноз раскрученных авторитетов, будь то политики или олигархи.
После того как Филатова приняли в самый диссидентский, а потому и самый популярный и передовой Театр на Таганке, мы стали видеться с ним не более двух-трех раз в год. Леня, как и следовало учителю, гуру, первым из нас добился успеха. И какого! Он играл на одной сцене с самим Высоцким. И все равно, когда мы встречались, и у него, и у меня теплели глаза в память о нашем творческом детстве.
Леня играл в нашумевших спектаклях и кино, сочинял пародии на известных поэтов... Его начинали узнавать на улицах, все чаще приглашали на концерты. Филатов считался "изюминкой" любого концерта. А потом он написал "Сказку о стрельце"! Написал быстро, легко, озорно... Как будто только на миг присел в свою позу поэтического вдохновения за стол и вот - случилось! Такое ощущение, что он и сам не понял, что сварганил - на ходу, между репетициями, съемками и концертами. Я помню, как Вовка (актер Владимир Качан. - Прим. С.А.) - ему первому Леня прочитал сказку у себя на кухне - позвонил мне и сказал:
- Леня сочинил шедевр!
Его голос дрожал от восторга. Не в силах сдержать свои чувства, он прочитал мне прямо по телефону фрагменты сказки.
В последние годы советской власти наше отечество только дважды всенародно влюблялось в поэтов. В Высоцкого за его песни и в Филатова за его сказку. Конечно, популярность была у многих и поэтов, и попсовиков, но послойная - у каждого свой слой фанов. Высоцкого и Филатова любили поголовно. Потому что попса и эстрада конструировали свои песни во имя успеха, а Высоцкий и Филатов просто сочиняли от души. Им так пелось. Их прорывало. Свою сказку Леня написал по-скоморошески озорно, извините за каламбур, задорно, вернее, в задорном порыве, по которому, сам того не осознавая, хромосомно соскучился наш сбитый с толку западным шоу-бизнесом и пиаром народ, ценивший исторически больше шутов, чем проповедников и нытиков.
Я же всегда ценил Леню, и он оставался для меня, простите за пионерское слово, примером, потому что, несмотря на уже даже не популярность, а славу, он продолжал жить в простой, советской, по сегодняшним меркам даже базарных торгашей, "отстойной" квартире, не умел по-прежнему водить машину, никогда не строил из себя крутого, как теперь говорят, не парился... Зачем? Париться - удел комплексующих. Гонят слабаки.
А еще Леня никогда не гонялся за деньгами. Иногда ему их хватало, иногда нет. Но чаще хватало не за счет того, что он много зарабатывал, а потому, что ему не надо было деньгами самоутверждаться. Зато такое количество интересных книг, как в "отстойной" квартире Филатова, я видел только в кабинете у моего отца и еще в рижской городской библиотеке. Квартиру от книг распирало. Книги валялись на подоконнике, на телевизоре, на кровати, под кроватью... Но самое главное, в чем мне всегда хотелось, простите опять за пионерское - въелось в детстве - слово "равняться": как мой отец, он никогда не попадал под гипноз раскрученных авторитетов, будь то политики или олигархи. Конечно, он был знаком со многими известными людьми в верхах, но никогда у него не возникало мысли стать бизнесменом или пойти в политику. Леня оставался верным своему таланту!
Наверное, у него я и научился не изменять в жизни самому любимому человеку - себе! Недавно я даже попытался составить этакий "белый список" тех знаковых для меня фамилий, которые, как и Филатов, не бросили бы своего любимого дела ни за какие вагоны с нефтью или баллоны со сжиженным газом. К примеру, никогда Евтушенко не согласился бы баллотироваться на пост мэра Москвы, а Жванецкий не пошел бы в депутаты. Радзинский не будет терять времени даже на обсуждение с избирателями проблемы, как ему возглавить банк. Невозможно представить себе Окуджаву, сдающего свою дачу в аренду под автосалон. Высоцкого, сочиняющего поздравления в стихах для владельца рынка на Рижском вокзале. Этот "белый список" российских неторгашей оказался у меня не меньше, чем опубликованный в "Форбсе" недавно список наших миллионеров, который был похож на перечень на братской могиле!
Авторитетом для Лени оставался только талант. Даже если он носит в дождливую погоду калоши, надетые на кроссовки.
...А совсем недавно Лени Филатова не стало. Может, поэтому теперь особенно часто вспоминаются те времена, когда фантазировались идеалы и верилось, что истина на всех одна. Мы всегда гордились друг другом, потому что каждый по-своему не изменял этим идеалам в жестоком мире звезд, президентов, таможен, презентаций, маркетингов и девальваций. Мы всегда помогали друг другу не засохнуть.
"Зачем вы пишете такую дрянь?"
После "вагонов" (знаменитый рассказ Задорнова о двух девятых вагонах. - Прим. С.А.) был "Шпион", а потом еще пять неудачных выступлений. Потом я стал писать для артистов, а артисты упоминали на сцене мою фамилию. Причем им я старался отдать шутки посмешнее, а себе для выступлений оставлял то, что поумнее. У меня этот тумблер четко работал.
Как-то мы с артистами выступали на теплоходе во время круиза по Волге. Меня брали в качестве молодого начинающего. Ездили такой компанией: Андрей Вознесенский, Булат Окуджава, Виктория Токарева, Вероника Долина и многие другие, и я.
Помню, мы шли на теплоходике из Куйбышева (теперь Самара) в Тольятти. На юте на скамеечке сидел очень грустный Булат Окуджава, как будто предчувствовал, что вся демократия, за которую он борется, закончится грандиозным воровством. Я подошел к нему, хотелось поговорить с великим. Думал, он меня сейчас за мои выступления будет хвалить. А он неожиданно сказал:
- Я недавно смотрел по телевидению выступление одного известного артиста, не помню его фамилии, он читал ваш монолог. Скажите, зачем вы пишете такую дрянь? Ведь когда вы выступаете в наших вечерах, вы читаете неплохие литературные рассказы.
Я ответил, что делаю это специально, потому что артисты требуют более примитивных шуток. И за это платят деньги. Вот как только начну получать от них и за их исполнение рублей 200 в месяц, буду сидеть дома и писать только то, что мне хочется.
Мне показалось, Окуджава еще более погрустнел и ответил:
- Так не бывает, молодой человек. Я много видел начинающих авторов, небесталанных, которые говорили то же самое: вот сейчас немножко поработаю за деньги, а потом - для души. Но ни один из них так к душе своей и не вернулся. Если вы сейчас же это дело не бросите, никогда из эстрады не выберетесь! Всю жизнь будете писать только за деньги и станете рабом этого дела.
Последнее время я все чаще вспоминал этот разговор.