Счета с условной пометкой "следственная ошибка" или "компенсация невинно арестованному" должны поступать в казну. И оплачиваться в полном объеме. Причем незамедлительно. Потому что человек и так настрадался. Однако минфин неоднократно пытался оспорить это положение. Доводы казначеев были таковы: если прокуратура чего напортачила, то пусть она и расхлебывает за счет своего кармана. А если судья кого-то не так приговорил, то все вопросы - к судье. На первый взгляд выглядит логично. Но не совсем. Ведь в любом случае платил бюджет. Однако у прокуратуры и суда нет такой статьи расходов, как возмещение причиненного вреда. Вот человек и бегал с решением суда о выплате, обивая бесчисленные пороги.
А вред наши правоохранительные органы нет-нет, да и причинят, что уж тут греха таить. Иногда не по злому умыслу. Бывает, все улики указывают на гражданина, а возьмут его, разберутся - не виноват, надо отпускать. Многие помнят популярный фильм, где герой Владимира Высоцкого Глеб Жеглов крепко подозревал в убийстве инженера Груздева. Случай, кстати, очень жизненный был. Но пока гражданин сидит в следственном изоляторе, может так случиться - и как правило случается, - что его уволят с работы, квартиру ограбят, машину угонят. Так что уголовное дело получается самым настоящим вредным производством. Но молоком за вредность тут не отделаешься, надо платить.
По статистике, ежемесячно правоохранительными органами арестовываются более 30 тысяч человек. А освобождаются в связи с изменением меры пресечения, закрытием дел за отсутствием состава преступления, оправдательными приговорами и после приговоров, не связанных с лишением свободы, более 6 тысяч арестантов. Получается, не все из них жертвы ошибок, но большинство из этих людей вовсе не обязательно было сажать даже на время следствия.
Есть и другой вариант, как следствие может навредить человеку. Тут даже тюрьмы не надо. Изымаются, скажем, фамильные бриллианты в качестве вещественных доказательств, а потом теряются. Или изымается вся документация фирмы и контракты коммерсантов горят в итоге синим пламенем, а проблемы подозреваемых следователя не волнуют.
Пострадавшие граждане, как правило, обращаются в суд с резонным вопросом: кто должен платить? Таких процессов уже было немало. И каждый раз в суде появлялись чиновники, которые пытались доказать, что государство ничего не должно несчастному человеку. А если убедить в этом суд не удавалось, то пытались, образно говоря, перевести стрелки с одного ведомства на другое.
Очередным поводом для возвращения к проблеме послужило дело некоего Гаджиева.
Суд постановил взыскать с казны в его пользу почти шестьсот тысяч рублей за то, что он попал под следствие. При этом люди в мантиях, определяя нанесенный гражданину вред, учли и инфляцию. С этим не согласилось министерство финансов, которое обжаловало решение в Верховном суде. Там казначеи в очередной раз пытались перенаправить иск к прокуратуре, которая стала причиной бед гражданина. Однако безуспешно. Более того, именно это дело должно стать ориентиром для всех остальных. Верховный суд включил его в обзор судебной практики за первый квартал 2007 года и разослал со строжайшими разъяснениями: защищать невиновных.
- Вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме, независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда, - сказано в обзоре Верховного суда. - Выплаты в возмещение имущественного вреда реабилитируемому производятся с учетом уровня инфляции.
Теперь все суды должны руководствоваться именно этим положением. Кроме материального вреда есть еще и моральный. Но последний все же исчисляется на глаз, и твердых расценок у нас нет. Поэтому каждый раз судья будет решать самостоятельно, сколько стоят испорченные в тюрьме нервы, сколько заплатить за день под арестом, почем нынче ошибочное обвинение - в смысле моральной компенсации. Зато материальные потери подсчитать можно. Главное - сохранить все чеки.
Важное уточнение: прежде чем требовать денег, надо доказать, что невиновен. Компенсация положена только тем, кто получил право на реабилитацию: эти справки выдают прокуроры, когда отпускают невиновных, или судьи, когда оправдывают. Сколько человек напрасно попадает в тюрьму, подсчитать невозможно. Потому что любые цифры тут будут оценочные, что называется, на глаз. Например, известно, что в Евросоюзе примерно 5 процентов заключенных сидят за преступления, которых не совершали. У нас такой статистики не ведется, но, по некоторым оценкам, этот процент может составлять 10-12. Исходя из общего числа сидельцев это почти 100 тысяч человек.
Оправдывают у нас редко. Из года в год в России, по статистике, лишь один процент приговоров оказывается оправдательным. На то, чтобы доказать невиновность, часто уходят годы. Если человека уже осудили и посадили, то, как правило, единственный шанс восстановить честное имя - дождаться, когда обнаружится настоящий преступник. Такое нередко бывает. Иногда через пять, а то и больше лет очередной бандит сознается на допросе, что он убил однажды человека. Глядь, а за то убийство уже сидит совсем другой человек, невиновный. Тогда его выпускают, ведь следственные ошибки не имеют срока давности.
Бывают даже трагикомичные случаи, когда убитый вдруг восстает из пепла. На самом деле он и не умирал, но за его убийство уже посадили. Получил широкую огласку случай, когда молодой человек был бессрочно отправлен в психиатрическую лечебницу за убийство родной сестры. Через три года выяснилось, что его сестра жива, значит, брат отсидел три года за решеткой "просто так". Теперь ему положена компенсация. Естественно, с учетом инфляции. Позиция Верховного суда в данном вопросе не меняется.
Раньше подобное решение назвали бы судьбоносным, потому что оно касается не только пострадавших от правоохранителей, но и развивает цивилизованные отношения человека и государства. Ведь от ошибок не застрахована ни одна правоохранительная система. Ошибаются следователи и судьи и в США, и в Европе. Вопрос в другом: как государство исправляет свои ошибки? Лучше, конечно, когда все делается справедливо и уважительно к гражданину. Теперь этого и требует Верховный суд.