Поделиться
Каждая гипертония требует своих лекарств
Российская газета | Александр Николаевич! Когда вы получали в Кремле Госпремию, вы сказали, что здоровье - это счастье.
Александр Коновалов | Не совсем так. Я сказал, что без здоровья счастья нет. Хотя здоровых людей очень и очень мало.
РГ | В наше время лидируют инсульты, поддающиеся лечению, опухоли мозга или черепно-мозговые травмы?
Коновалов | Больше всего инсультов и травм. Каждый год в России почти 400 тысяч свежих инсультов. А тех, кто перенес их, около двух миллионов. Это не значит, что всех надо оперировать. Да и операции в основном уже не по поводу инсульта, а для его предупреждения. Если люди следят за своим здоровьем, меряют давление, заботятся о проходимости сосудов, то вовремя сделанная операция может им помочь. И лекарства надо принимать не по своему усмотрению, а те, что подберет врач. Каждая гипертония требует своих лекарств.
РГ | Среди вопросов читателей доминирует один: как из провинции попасть в ваш НИИ? В частности, об этом спрашивают житель Ижевска, переживший автомобильную катастрофу, житель Саратова Анатолий Терещюк...
Коновалов | Ижевск и Саратов - не провинция. Там есть опытные врачи - надо с ними посоветоваться. Если они чего-то не знают, они с нами легко свяжутся. У нас со многими городами живая связь - есть телемедицина. Мы консультируем сложные случаи, принимаем совместные решения. Если на месте нет возможности помочь, направляют к нам.
РГ | Для этого требуется квота?
Коновалов | Квоты - самый больной и непонятный вопрос, связанный с финансированием. Их всегда не хватает. В прошлом году нам выделили полторы тысячи квот. А прооперировали мы по квотам почти две тысячи больных. В этом году выделили тысячу квотных мест. Мы стараемся, если нет возможности пролечить по квотам, заключать договоры с разными организациями. Сейчас немало таких, которые охотно выделяют крупные суммы на лечение своих сотрудников.
Операции под микроскопом
РГ | Вы оперируете только под микроскопом?
Коновалов | Я уже не делаю всю операцию от начала до конца. Начальная часть операции не требует микроскопа. Трепанацию черепа делают ассистенты по отработанной технике. За мной - основная часть, где необходима микрохирургическая техника. И тут все под микроскопом.
РГ | Значит, все особенно видно. Не так ли? Величина мозга имеет какое-то значение?
Коновалов | Самый большой мозг был у идиота. Что до великих - большой, больше двух килограммов, мозг был у Тургенева. А у Анатоля Франcа - маленький - немногим более килограмма. Размер ничего не определяет.
РГ | Люди умственного труда живут дольше? Реже впадают в старческий маразм?
Коновалов | Прямой зависимости нет. Но, наверное, шансов продержаться дольше у них больше.
РГ | Есть ли гимнастика для мозга?
Коновалов | Когда человеку приходится что-то решать, действительно включать этот механизм, это уже гимнастика.
РГ | А что делать, когда человек начинает замечать, что, например, память становится хуже? Говорят, чем больше сахара употреблять, тем память лучше...
Коновалов | Больше шансов, что появится диабет и лишние складки на пояснице и животе.
РГ | Читатели спрашивают: как обезопасить себя от потенциального инсульта?
Коновалов | У многих бывают предвестники инсульта, так называемые малые инсульты. Вдруг на какой-то момент появилась слабость в руке, в ноге, невозможность говорить. Прошел час-другой - и все восстановилось. Очень тревожный сигнал. Это говорит о том, что кровоток, идущий к мозгу по крупному сосуду, неполноценный. Сейчас есть хорошие ультразвуковые методики, которые позволяют проверить качество кровотока. Если имеется сужение сосуда на 70-75 процентов, это прямое показание для операции. Эти операции - там, где их хорошо делают - спасают больных от инсультов, на многие годы продлевают жизнь. Очень эффективные профилактические операции. Сейчас помимо открытой операции можно ввести в сосуд так называемый стент - внутренний каркас, который раскрывает просвет в сосуде там, где он был сужен. Восстанавливается нормальный кровоток.
РГ | Стент импортный?
Коновалов | Да. Может, отечественные и есть. Они выигрывают в цене, но проигрывают в качестве. А когда дело касается здоровья, то цена уходит на задний план.
РГ | Медицинское оборудование, особенно высокотехнологическое, поставляет Запад. Есть надежда, что появятся наши аналоги?
Коновалов | Очень зыбкая. Это крайне сложная государственная задача. Раньше считали, что по любому поводу нужно изобретать свой велосипед. Не надо! Если государство собирается создавать какую-то аппаратуру, оно должно найти нишу, где можно конкурировать с другими странами.
Другая личность
РГ | Некоторые ученые утверждают, что с помощью операции на мозге можно изменить личность. С помощью скальпеля из рядового человека сделать чуть ли не Эйнштейна. Известны случаи, когда какой-нибудь лесоруб, у которого был травмирован мозг, вдруг начинает писать стихи...
Коновалов | Зачем лесорубов искать? Вот бывший Папа Иоанн был простым священником в Польше, ничем не отличался, пока не попал в катастрофу. Долго был в реанимации. После этого на него спустилась благодать, открылись какие-то необычайные способности. Есть определенные зоны - они хорошо известны, связанные с языком, с речью. У правшей эти зоны в левом полушарии, у левшей - в правом. Считается, что в правом полушарии есть зоны, которые имеют больше отношение к музыке, к эмоциональным переживаниям. Cейчас уже, наверное, можно назвать фамилию. Лежал у нас Альфред Шнитке. Он трижды перенес кровоизлияние в мозг. Не мог говорить, писать. Но до последних дней сочинял музыку, сохранил нотное письмо - умел писать ноты. Значит, у Шнитке в правом полушарии сохранились музыкальные способности.
РГ | И все-таки: после черепно-мозговых травм личность меняется в лучшую или худшую сторону?
Коновалов | К сожалению, в худшую. Может, если слегка встряхнуть человека, появятся какие-то дополнительные способности. Но мы имеем дело с тяжелейшими травмами, когда больные месяцами, порой годами находятся без сознания. Их даже людьми назвать трудно. Есть такое понятие: вегетативное состояние. У нас в институте два процента таких больных, они занимают половину реанимации. Если бы не они, мы могли бы вдвое увеличить число койко-дней (есть такое корявое медицинское понятие), которые приходятся на всех больных, прошедших через отделение. Могли бы вдвое увеличить число тех, кого можно спасти. Наверное, нужно создавать условия для находящихся в вегетативном состоянии, чтобы эффективнее помогать тем, кому помочь можно.
Москва, ул. 4-я Тверская-Ямская, 16.
Тел. (495)251-65-26.
Полностью беседу с Александром Николаевичем Коноваловым читайте на сайте www. rg.ru
Александр Коновалов окончил школу с серебряной медалью, лечебный факультет Первого московского мединститута с отличием. Поступил на работу клиническим ординатором в НИИ нейрохирургии им. Бурденко. Это единственное место его работы. Хотя можно считать, что хирургом Александр Коновалов стал по недоразумению - собирался, как отец, быть неврологом. Не получилось: в то время было недозволительно, чтобы отец и сын работали вместе. Даже, несмотря на то, что отец участвовал в лечении самого Сталина, был лауреатом Ленинской премии, директором Института неврологии. В 33 года Коновалов-младший защитил кандидатскую, в 37 - докторскую, в 39 стал профессором, в 42 - директором НИИ нейрохирургии. Это случилось в 1975 году. С тех пор и работает здесь.