Поделиться
Его новая картина выдержана в том же полудокументальном стиле, но сделана на более близком нам материале: речь там идет о людях бывшего СССР, которые устали бороться за выживание и подались в Европу на поиски лучшей доли. Но и в Европе, в сущности, те же проблемы: там жизнь сытнее и улицы чище, но тоже немало обделенных, униженных и оскорбленных. И вот две параллельные истории: украинская девушка Ольга перебирается из замызганного Ужгорода в математически отрегулированную Вену, а безработный венский парень Пауль с отцом пытаются провернуть скудный бизнес по торговле игровыми автоматами на Украине. Линии эти к финалу, вопреки расхожим штампам, не сойдутся. В Вене у гастарбайтера Ольги путь один: ей, медсестре по образованию, доверят только неквалифицированный труд, она здесь чужак, человек неполноценный. Ей повезет, она получит место няни в богатой семье, но ее обвинят в краже и выгонят, и она пойдет в уборщицы в дом престарелых. Не менее бесперспективны странствия Пауля по убогим гостиницам и барам Ужгорода. По контрасту с "Собачьей жарой", в мире этого фильма торжествуют стужа и бесприютность, пространство его необжито и враждебно человеку. Здесь можно с горем пополам утолить физические потребности, но выведено из обихода человеческое достоинство. Здесь люди уже не люди, секс неотделим от унижения, духовным интересам места нет.
В главных ролях снимались непрофессионалы. Екатерина Рак, медсестра с Украины, - теперь она, правда, подалась в актрисы и играет Белоснежку в городе Николаеве. Снимаясь у Зайдля, она научилась немного говорить по-немецки и впервые в жизни съездила в Европу. Парень из Вены Поль Хоффман в 14 лет ушел из родительского дома и жил бродягой, прячась и меняя номера телефонов, пока не попал в тюрьму за какое-то мелкое прегрешение. Действие фильма происходит в реальном доме престарелых с безумными пациентами, реальных яслях, студии интернетных секс-услуг, в грязной ужгородской гостинице - все это существует в жизни, причем камера не отворачивается от самых натуралистических сцен, включая порно и физиологический распад.
Картину снимал один из самых известных современных операторов Эд Лахман, работавший с Вернером Херцогом, Фолкером Шлендорфом, Стивеном Содербергом, Софией Копполой, а в качестве сорежиссера снявший вместе с Ларри Кларком провокационный "Кен Парк". Он убежден, что документально любое кино: "Как бы я ни старался установить свет, как бы точно актеры не произносили свои тексты, двух идентичных дублей в кино не бывает".
В этом фильме Ульрих Зайдль замечательно передает абсурдность привычного: многие кадры смешны, многие - невыносимы, но уровень достоверности столь неотразим, что два с половиной часа сеанса проходят на одном вдохе. Пессимизм фильма тотален, надежды не остается никакой, последнее слово, прозвучавшее с экрана, - смерть. Его един-ственное позитивное начало - сострадание, движущее автором: в отличие от многих коллег, убежденных в природной растленности человека, Зайдль верит в добро, изначально присущее героям и сохранившееся в них вопреки обстоятельствам.
Музыкальный лейтмотив картины - песня Дунаевского "Сердце в груди бьется, как птица" из "Веселых ребят". Правда, кто-то уверил Зайдля, что это песня Петра Лещенко, и он теперь всем это говорит, так что не удивляйтесь, если какая-нибудь газета простодушно повторит эту нелепость. Зато песня эта удивительно пришлась ко двору: она витает над страшным миром фильма, как прекрасная мечта.
Российская газета | Мир, изображенный в вашей картине, как бы нормален в своей экстремальности: люди отчаянно бьются, как "сердце в груди", не находят выхода, и это в порядке вещей. Вы современную жизнь видите только такой?
Ульрих Зайдль | У каждого фильма свои законы. Конечно же, это кино об экстремальных ситуациях, и мы, намеренно или интуитивно, создали и себе трудные условия: на Украине работали при тридцатиградусном морозе, в Вене снимали в доме, где люди каждый день умирают. Я вообще думаю, что экстремальное кино можно снять только в экстремальных обстоятельствах.
РГ | Как возникла идея такой картины?
Зайдль | Я работал над документальным фильмом "Состояние нации" и познакомился с рабочей семьей, где все - безработные. Так родилась мысль сделать игровую картину об "экспорте" людей. С другой стороны, мне давно хотелось снять фильм в Восточной Европе, которую я хорошо знаю. И я стал писать сценарий об этих встречных потоках мигрантов. Как и в "Собачьей жаре", принципиально не брал профессиональных актеров. Пауль Хоффман очень похож на своего Пауля из фильма: он тоже безработный, тоже парень резкий, спортивный, владеет силовыми приемами, прошел через тюрьму, верит в настоящую любовь. На роль Ольги после долгих поисков по всей Украине выбрали Екатерину Рак - как и ее героиня в фильме, она медсестра, тоже никогда не бывала на Западе, хотя, правда, и не мечтает о нем. Сценарий обозначал только цель нашего движения, но детального маршрута никто не знал. Все импровизировалось и часто надолго останавливалось просто потому, что я не знал, что делать дальше.
РГ | Ваши герои движутся навстречу друг другу и по всем законам драматургии в финале должны встретиться. Но этого не происходит, и из фильма испаряется последняя надежда, которая утешала зрителей. Почему?
Зайдль | В сценарии действительно должна была произойти их бессловесная встреча на границе, но потом я понял, что государственные границы становятся все более эфемерными, а социальные, увы, остаются. И встреча естественным образом отпала.
РГ | Какую задачу вы ставили перед собой, какое "послание" адресовали зрителям?
Зайдль | Я никого не собирался этим фильмом развлекать. Мне важно было тронуть зрителя, его встревожить. Потому что мои стрелы обращены не к отдельным людям, а к обществу. Я никого не пытаюсь судить, мне важно показать жизнь такой, какова она есть. И я верю, что эта показанная в кино жизнь может затронуть многие струны в людях - их страх смерти, их жажду любви.