Поделиться
И в том и в другом случае гипотез много, но достоверных доказательств как не было, так и нет. В итоге о демократических процессах можно до хрипоты спорить, приводить множество доводов и не прийти к единому знаменателю. Очередную попытку расставить точки над "i", вычленив настоящих демократов из хоровода постсоветских государств, попытались эксперты в области гражданского права в ходе первого международного форума "Слово и дело", который прошел на Иссык-Куле. Среди участников встречи были политологи из Казахстана, Киргизии, России, Украины и Грузии.
Если кратко суммировать прозвучавшие на форуме мнения, то картина на постсоветском пространстве выглядит следующим образом. Одни страны, по крайней мере на словах, хотят демократических перемен, как, например, Киргизия, но не могут осуществить их в силу существования разного рода экономических и социальных факторов. Другие же, напротив, обладают всем необходимым для быстрой реализации "программы максимум", но предпочитают осторожничать, неофициально заменив термин "демократизация общества" более нейтральным понятием - модернизация. В итоге на постсоветском пространстве возник своего рода зал ожидания для государств, которым участники форума дали название транзитных. Эти республики одной ногой в демократию шагнули, а вот другой остались в эпохе авторитаризма. И теперь стоят в ожидании, кто их подтолкнет дальше. А некоторые даже находят удовольствие в подобной позе, полагая, что это и есть особый путь развития.
Множество прозвучавших на форуме докладов от "Путь от демократии слов к демократии дела" до "Роль личности в истории молодых государств" не прояснили главного: существует ли эта самая демократия на постсоветском пространстве и у кого ее больше? Мнение политологов Украины - страны, которая стремится в Евросоюз и в НАТО и только в силу этого должна выглядеть продвинутым "демократическим пользователем", было однозначным - "оранжевая революция" привела к тому, что капитал приватизировал власть.
Украину ждут два возможных сценария развития - пессимистический и очень пессимистичный. Первый предполагает сговор олигархов и окончательное отстранение гражданского общества от государственных решений. Второй - возникновение очередного политического кризиса и нового этапа нестабильности. Но оба этих пути к разряду демократических отнести невозможно. "Почему же тогда, когда в России критикуют "оранжевую революцию", большинство украинских политологов начинают говорить о демократии и благотворном влиянии этих событий на развитие гражданского общества?" - спросил я эксперта киевского центра политических исследований и конфликтологии Антона Финько. Тот понимающе улыбнулся: "Мы не любим, когда нас критикуют "извне", и в таких случаях занимаем глухую оборону. Но сами весьма трезво оцениваем происходящее на Украине".
Не менее пессимистичным выглядел доклад грузинской делегации. По мнению профессора, независимого консультанта по интегрированным маркетинговым коммуникациям Майи Кавтарашвили, ее государство культивирует культ личности. В стране, которая рассчитывает вступить в НАТО, происходит открытая возрастная дискриминация - тех, кому за 30 лет, выгоняют с государственной службы. Коррупция приняла элитарный характер и перебралась из "низов" на самую "верхушку" власти, куда правоохранительные органы дотянуться не могут, а чаще не хотят. Когда же небольшая группа грузинской интеллигенции вышла недавно на улицу в знак несогласия с политикой, проводимой президентом Михаилом Саакашвили, тот якобы публично заявил: "Эту интеллигенцию надо смыть в унитаз".
Главный эксперт Международного института стратегических исследований при президенте Киргизской Республики Эльмира Ногойбаева, напротив, убеждена: в ее стране демократия существует. В качестве доказательства она привела бурное развитие Интернета и ту свободу, которая существует в прессе и на телевидении. "Мы в Киргизии не воспринимаем власть как ореол, - горячится Ногойбаева. - Выбрав демократию, мы отвергли, и, возможно, зря, некоторые формы традиционной родоклановой организации общества". Однако вопрос, можно ли считать демократичным общество, где новые формально существующие демократические институты не наполнены реальным содержанием - об этом в один голос говорят все киргизские участники форума, - остался без ответа.
Страна, чей внешний долг превысил два с половиной миллиарда долларов, а большая часть трудоспособного населения уехала за пределы республики на заработки, вынуждена ориентироваться на мнения зарубежных спонсоров. Но если внешние атрибуты демократии - залог поступления средств с Запада, то реверансы в сторону арабского мира дают возможность Бишкеку надеяться на помощь с Востока. Так, в проектах новой Конституции Киргизии исчезло положение о светском характере государства. По некоторым сведениям, на этом настаивали крупные исламские банки, которые якобы обещали руководству республики крупные займы в обмен на эту "небольшую политическую услугу". Как сказал "РГ" председатель молодежного парламента Киргизии Денис Тойчиев, сегодня члены его организации стараются держаться подальше от политики, поскольку "все слишком нестабильно".
А что же очевидный лидер Центральной Азии, обладающий необходимыми ресурсами и институтами для реализации демократических перемен, - Казахстан? Страна, которая предлагает объединить регион в единый Центрально-Азиатский союз, сделала ставку на политическую модернизацию. И, активно занимаясь политическими реформами, не скрывает - заработают в полной мере они еще не скоро. По мнению посла Казахстана в Киргизии Умарзака Узбекова, эти реформы создают для его страны "задел на будущее".
На форуме политические процессы, происходящие на постсоветском пространстве, один из участников встречи сравнил с казаном, где готовят плов. Когда крышка казана открыта и все происходящие в нем процессы видны, как, например, в Киргизии, их можно понимать и, главное, регулировать. Но в тех случаях, когда казан плотно закупорен, как, скажем, в Казахстане, достоверно определить степень готовности блюда невозможно.