Поделиться
Сегодня "Российская газета" в шестой раз за последние две недели ("Хирургическое невмешательство" - 20, 22, 26, 27, 29 июня) возвращается к тревожной ситуации в иркутском Институте травматологии и ортопедии, где по домам были отправлены 40 пациентов.
За все это время (врачи приняли решение приостановить работу 21 мая) в Институте ортопедии было проведено всего пять операций по замене суставов - за счет средств пациентов. А помощи ждут по меньшей мере 450 человек...
Расследование, которое предприняли журналисты "РГ", привело к парадоксальному открытию: работа Института ортопедии оказалась парализована из-за того, что две государственные структуры - Академия медицинских наук и Федеральное агентство по высокотехнологичной медицинской помощи - не могут заключить договор о сотрудничестве.
В редакции не умолкает телефон. Люди спрашивают, есть ли какие-то новости, предлагают помощь. Вчера, например, позвонили из Киренского района - советовали открыть счет и всем миром собирать необходимые средства.
- У нас же народ отзывчивый, - убеждала меня читательница Вера Васильевна, - 110 тысяч рублей не такие уж деньги. Сначала одному на протез соберем, потом другому.
Я, в свою очередь, каждый день звоню Владимиру Сороковикову, директору Института ортопедии.
- Никаких новостей, - отвечает он мне на протяжении этих двух недель.
Только что Иркутск посетил Сергей Колесников, депутат Государственной Думы от Иркутской области, заместитель председателя Комитета по образованию и науке, член президиума РАМН.
- Мы с коллегами обсуждали возможные пути выхода из кризиса, - сообщил он "РГ". - И вынуждены были признать, что ситуация требует решительного вмешательства сверху - на уровне правительства, либо принципиального реформирования системы оплаты высокотехнологичной медицинской помощи.
Почему сложилась такая ситуация? Я общался по этому поводу со всеми заинтересованными структурами и пришел к следующему выводу: пока не будет подписано соглашение между Академией медицинских наук и Федеральным агентством по высокотехнологичной медицинской помощи, не будет ни квот, ни денег. Почему не подписывается соглашение? Потому что стороны не могут найти взаимопонимания по ряду позиций.
Парадоксом выглядит квотирование подобных операций. Ведь если мы считаем, что деньги должны следовать за пациентом, для чего нам спущенные сверху квоты? Да еще и в несколько раз заниженные по сравнению с реальной потребностью? Еще более странен принцип возмещения стоимости хирургических вмешательств. Медицинская услуга не может быть оказана авансом. Расходы, которые понесет в этом случае медучреждение, не компенсируются государством. Остается открытым вопрос и о стоимости операций. Сегодня замена сустава оценивается в 100 тысяч рублей. При этом сам протез стоит почти 4 тысячи долларов. Спрашивается, а где стоимость медикаментов, расходных материалов? Где оплата труда хирургов? Давайте тогда закупим протезы и раздадим их всем нуждающимся... Реальная цена операции по эндопротезированию - не 100 тысяч рублей, а 250 тысяч. И покрыть эту разницу нечем, потому что нашим медучреждениям запрещено брать доплату с пациента или привлекать иные средства.
Я считаю, что государство должно тратить на медицину значительно больше. Эти расходы в развитых странах составляют не менее 6 процентов от ВВП. У нас - 3,2 процента. Я неоднократно уже говорил, и повторю еще раз - на здравоохранение выделено средств в два раза меньше, чем требуется. Отсюда и все наши проблемы.
Я покидаю регион в очень тяжелом настроении. Буду обращаться во все инстанции, чтобы ситуация в Иркутске поскорее разрешилась. Но вообще я считаю, что так быть не должно. Система здравоохранения должна быть четким и отлаженным механизмом, а у нас - бесконечные сбои и кризисы, для разрешения которых требуется вмешательство первых лиц государства.
"Российская газета" обратилась в минздравсоцразвития с просьбой прокомментировать ситуацию. В пресс-службе нам сообщили, что Росмедтехнология направило письма в управление здравоохранения Иркутской области и в Институт травматологии и ортопедии, чтобы выяснить, почему переданная на нынешний год заявка на получение квот на проведение сложных операций не соответствовала реальным потребностям. После окончания расследования, пообещали нам в министерстве, его результаты будут немедленно доведены до читателей "РГ".