Жизнь в вагончиках, напоминающих железнодорожные контейнеры, и выезды на происшествия, которые можно сравнить с боевой операцией, - все это сегодняшние реалии прокуратуры Чечни. Несмотря на это, среди тех, кто сегодня надзирает за соблюдением законности в республике, нет, как это было раньше, командированных. Даже если кто-то приезжает из других регионов России, то остается здесь надолго.
Прокурор Чечни Валерий Кузнецов в Грозном с 2005 года. Можно сказать - старожил. И о том, что здесь происходит, знает не по телевизионным репортажам.
2 тысячи пропавших без вести
Российская газета | Валерий Алексеевич, самая больная тема в Чечне - это похищения людей. Ее обсуждают даже за пределами России.
Валерий Кузнецов | Это действительно одна из самых острых проблем в республике. Не случайно руководством Генпрокуратуры и МВД принято решение разработать межведомственную комплексную программу по борьбе с похищениями и поиску без вести пропавших лиц. Она рассчитана на период с 2006 до 2010 год.
На сегодняшний день по фактам похищения возбуждено более 2 тысяч уголовных дел. Эта цифра включает в себя все известные правоохранительным органам случаи начиная с 1991 года. Больше всего людей пропало во время активной фазы контртеррористической операции. Затем статистика пошла на убыль. Если в 2005 году в правоохранительные органы поступило 439 заявлений, то уже в 2006-м - 196. А в первом полугодии нынешнего - 80.
Как видите, мы ничего не скрываем. Более того, с прошлого года прокуратура кардинально изменила подход к рассмотрению заявлений по совершению таких преступлений и расследованию уголовных дел.
Каждое обращение и каждый факт тщательно проверяются. Ведь далеко не всегда речь идет о криминале. Довольно много случаев, когда так называемые "пропавшие без вести" на самом деле являются активными членами незаконных вооруженных формирований.
Немало случаев и так называемых двойных регистраций преступлений. Сначала в правоохранительные органы пишут заявление родственники пропавшего человека, а затем одна из правозащитных организаций. Есть факты, когда люди освобождены, но по-прежнему числятся среди похищенных. И все они попадают в официальную статистику.
Чтобы исключить "двойную бухгалтерию" и спекуляции вокруг этой проблемы, мы сейчас проводим полную ревизию таких дел.
РГ | С какой целью воруют людей?
Кузнецов | В основном ради выкупа. Причем к некоторым фактам похищения имеют прямое отношение сотрудники силовых структур. Не так давно мы передали в суд одно из таких уголовных дел, где в роли главных обвиняемых - грозненские милиционеры. Но такие случаи сейчас редкость.
РГ | А какова судебная перспектива оставшихся двух тысяч уголовных дел?
Кузнецов | Только ленивый правозащитник не обвиняет сегодня правоохранительные органы Чечни в бездеятельности. В МВД республики создано специальное подразделение, которое занимается пропавшими без вести. Мы проверяли его. Скажу прямо, недостатки в его работе есть. Тем не менее за последнее время было освобождено почти 600 человек.
Есть у этой проблемы и еще одна сторона. В Чечне число похищенных вплотную приблизилось к количеству захороненных неопознанных трупов. С большой долей вероятности можно предположить, что среди них немало и тех, кого сегодня ищут родственники и правоохранительные органы.
РГ | Что мешает установить их личности?
Кузнецов | Отсутствие идентификационной лаборатории. Если бы у нас была возможность проводить генную экспертизу, тема пропавших без вести сошла бы на нет.
В республике нет своего бюро судебных экспертиз. Так что приходится пользоваться услугами соседних регионов. Причем мы платим им за это немалые деньги. Нет здесь и экспертного учреждения минюста. А ведь сегодня на первый план выходят экономические преступления, требующие серьезных судебно-экономических и бухгалтерских экспертиз.
Генпрокуратура неоднократно поднимала этот вопрос на федеральном уровне, но мы по-прежнему вынуждены возить тела военнослужащих в Ростов-на-Дону, а гражданских в Северную Осетию.
РГ | В чем проблема? Не хватает кадров?
Кузнецов | Скорее чьей-то воли. Решение по созданию судебно-медицинской лаборатории должны принять в минздравсоцразвития или правительстве республики.
Мертвые души дают доход
РГ | Сегодня даже Рамзан Кадыров признает, что в республике беспардонно разворовываются деньги, выделяемые из федерального бюджета. Выходит, Чечня остается "черной дырой" российской экономики?
Кузнецов | Я бы не стал делать столь категоричных выводов. В республике за последнее время сделано очень много в плане восстановления. Но и масштабы хищений здесь немалые. Мы все чаще регистрируем преступления экономического и коррупционного характера - взятки и хищения. Причем на всех уровнях, начиная от простых людей и заканчивая крупными чинами.
В настоящее время расследуется беспрецедентное по своим масштабам уголовное дело, в котором фигурирует больше 4,5 тысячи подложных заявительских материалов на получение компенсационных выплат за разрушенное жилье. Речь идет о сумме почти в полтора миллиарда рублей.
Здесь надо отдать должное сотрудникам УБОП МВД Чечни, которые проделали очень большой объем работы. Были выявлены целые кварталы, существовавшие только на бумаге. А люди между тем получали за якобы утраченное жилье по 350 тысяч рублей.
Казалось бы, разработана целая процедура проверки подлинности документов, подаваемых на получение компенсаций. В ней участвуют несколько инстанций, включая подразделения по борьбе с экономическими преступлениями. Тем не менее воровство бюджетных денег было поставлено на поток. И таких уголовных дел сотни.
РГ | Чиновники, судя по всему, тоже не остаются в стороне.
Кузнецов | За последнее время мы передали в суд несколько уголовных дел на местных руководителей как республиканских, так и федеральных структур, связанных с медициной. У всех у них есть одна общая черта. Те, кто залезал в государственный карман, даже не задумались над тем, чтобы хоть как-то прикрыть свои хищения.
Яркий пример - руководство госучреждения Центр медицины катастроф минздрава республики. В течение нескольких лет они похитили больше 12 миллионов рублей. Львиную долю этих денег они попросту списали в виде зарплаты на несуществующих сотрудников. В центре по штату должно было трудиться 39 сотрудников, а руководитель со своими подельниками выписывал получку на 45. И так без малого 4 года.
Другое госучреждение - "Фармедтехснаб". По логике оно должно заниматься закупкой медицинского оборудования для нужд республики. Однако его директор начал отправлять на лечение людей в соседний Ставропольский край. Естественно за счет бюджетных средств. Когда стали разбираться, выяснилось, что ни один больной не покидал территорию республики. Деньги переводились на коммерческую фирму, а затем обналичивались. Есть у прокуратуры вопросы и к местному управлению казначейства, через которое проходят все бюджетные деньги. Мы не раз сталкивались с ситуациями, когда чиновники закрывали глаза на откровенно незаконные операции с государственными финансами.
Таких примеров я могу привести довольно много. К сожалению, проблема хищений и коррупции в Чеченской Республике стоит очень остро. И страдают от этого в первую очередь простые люди, до которых не доходят деньги, выделяемые как федеральным бюджетом, там и местным руководством.
Чиновники возвращают все, что своровали
РГ | Бороться с этим как-то можно?
Кузнецов | В последние два года мы вынуждены были избрать очень жесткую политику в отношении тех, кто занимается воровством государственных денег. Фигурантов таких уголовных дел мы задерживаем, а затем ходатайствуем перед судами об их аресте.
Посидев в сизо, люди, как правило, не только искренне раскаиваются, но и возвращают похищенное в полном объеме. Прокуратура же, в свою очередь, идет на изменение меры пресечения и не настаивает в суде на приговоре, связанном с лишением свободы. И такая практика дает положительные результаты.
Буквально накануне нашей с вами встречи прокуратура Курчалоевского района возбудила уголовное дело в отношении главы администрации одного населенного пункта. Чиновник присвоил 700 тысяч рублей, предназначавшихся для выплат односельчанам, пострадавшим в результате паводка. Поначалу он отказывался возвращать похищенные средства. Тогда мы забрали уголовное дело в прокуратуру республики и вызвали главу администрации на допрос. К нам он уже пришел с квитанцией, что деньги возмещены бюджету, и нотариально заверенными документами, подтверждающими, что каждый гражданин получил предназначенную ему сумму.
РГ | Как на это реагирует руководство республики?
Кузнецов | Недавно я встречался с Рамзаном Кадыровым. Мы обсуждали проблему борьбы с коррупцией, при этом между нами было полное взаимопонимание. Президент Чечни занял жесткую позицию по этому вопросу, поэтому мы находим поддержку и в его аппарате. Помимо МВД республики и УФСБ мы также тесно сотрудничаем с территориальным управлением финансово-бюджетного надзора минфина и счетной палатой республики.
Хотя наша активность у очень многих восторга не вызывает. Но лично я к этому отношусь спокойно. Главное, что ни одно уголовное дело, которое мы начинали, не было похоронено. Все доведены до суда.
РГ | И все-таки, почему проблема коррупции в Чечне стоит так остро?
Кузнецов | Десять лет этот регион России находился вне правового поля. Нельзя за один день перевернуть людям сознание. Многие по инерции продолжают жить старыми понятиями. Поэтому мы зачастую и сталкиваемся с вопиющими фактами правового нигилизма.
В марте нынешнего года мы проверили, как сотрудники МВД Чечни соблюдают требования закона о госслужбе. В результате выяснилось, что шестеро руководителей, в основном из ГИБДД, помимо того, что носили погоны, еще числились учредителями или директорами коммерческих структур. А до этого с нашей подачи был уволен офицер управления собственной безопасности МВД Чечни Шамсади Дудаев. Он официально возглавлял две строительные фирмы и одновременно являлся руководителем штаба по восстановлению Грозного. В его подчинении находились руководители министерств и даже замминистра внутренних дел республики.
Приходится прикладывать значительные усилия для того, чтобы переломить эту ситуацию. Многие чиновники поняли, что воровать в открытую, как это делалось раньше, нельзя. Рано или поздно придется отвечать.