Поделиться
Состоялись уже две эвакуации граждан России и стран СНГ из "горячей точки" Палестинской автономии - сектора Газа. На очереди - третья. Но дипломаты, политики, спасатели МЧС недоумевают: оба раза из Палестины выехало значительно меньше людей, чем было заявлено в первоначальных списках.
В ходе первой, июньской эвакуации на израильский КПП "Эрец" явились только 73 из 156 беженцев, для которых были зарезервированы места в автобусах до иорданской столицы Амман и в поджидавшем их там самолете МЧС. В следующий раз набралось 150 заявок, но прилетели только 37 человек. Украина самостоятельно проводила эвакуацию своих соотечественников - из 166 человек 75 передумали в последний момент. Почему? Что так держит "невозвращенцев" в этой многострадальной Палестине?
Шесть лет назад в Рамалле, столице Западного берега, бушевало палестинское восстание - интифада. У мечетей, у школ, на городских пустырях разворачивались настоящие побоища арабских мальчишек (камни) с израильскими полицейскими (бронированные машины, резиновые пули, газометы). Между городом и тремя израильскими поселениями, которые островерхими шапками вознеслись над его кварталами, постоянно вспыхивали перестрелки. Татьяна Хатиб, русская женщина из Вильнюса, предложила мне присоединиться в воскресенье к митингу протеста у одного из этих поселений, Пистгот, но в тот день моя виза уже истекала. Нашлось, к счастью, другое решение: по субботам русско-палестинская колония устраивала общинный чай. И хотя на улице свистели пули, а дороги вокруг города перерезали блок-посты, все же двенадцать женщин отозвались на Татьянин звонок. Большинство пришли с мужьями и даже с детьми.
За минувшие годы много кипятку утекло. Пик интифады пришелся на весну 2002 года, когда шахиды с поясами смертников устроили в Израиле серию терактов. Ответом стала военная акция "Защитная стена". На целых два года, и уже до самой смерти, президент автономии Ясир Арафат был изолирован в Рамалле, а лидеров ХАМАСа в секторе Газа просто убрали - одна ракета для шейха Ясина, другая - для его преемника д-ра Рантиси. С этого и началось "размежевание" Израиля с Палестиной. Вдоль Западного берега, по т. н. "зеленой линии", напоминающей о границах до "шестидневной войны" 1967 года, строится разделительная стена, а что касается Газы, в 2005 году Израиль положил конец 38-летней оккупации этой полоски земли. Но только очень проницательный ум мог бы предвидеть, что такая политика обернется размежеванием и "двух Палестин".
Итак, кому первый звонок? Естественно, Татьяне и Сааде Хатиб, ведь это они заварили чай 2001 года. Но их дом молчал. Тогда я набрал номер семьи Хамаэль.
ЗАЛИНА И БАШАР. Они встретились в Пятигорском институте иностранных языков. Старый блокнот напомнил несколько деталей из жизни этой семьи: "франкоязычный бизнесмен" торговал кафельной плиткой, а "англоязычная домохозяйка" мечтала пойти на курсы шеф-поваров в Иерусалиме. Уроженка Северной Осетии, Залина с детства впитала две веры: "Одна из моих бабушек была христианка, а дедушка - мусульманин, поэтому в нашей семье никаких религиозных распрей не было". - "Ну а здесь, в Палестине, вы с мужем ходите в мечеть?" - "Только от случая к случаю. Например, когда отправлялись вместе с детьми в Иерусалим, обязательно посещали святые места христианства и тут же - мечеть Аль-Акса. Но в последнее время это почти невозможно: везде блок-посты".
- Да, конечно, я помню тот чай, - отозвался Башар, пока Залина поднималась по лестнице. - У нас, на Западном берегу, спокойно. Здесь ХАМАС имел только политическое представительство, да и оно сразу было арестовано, а вся его военная сила - там, в Газе. Я противник любого террора, хоть израильского, хоть палестинского, но прямо скажу: это Израиль и США своей политикой привели ХАМАС к власти. Сколько может длиться оккупация? Сколько можно говорить о мире и ничего не делать, чтобы он наступил? Мне было два года в 1967-м, я под эти разговоры вырос. Нашим дочкам уже 18 и 13 лет, они тоже выросли в оккупированной стране. Уже три года сыну, неужели и его это ждет? ХАМАС не раз заявлял, что восстановление границ 67-го года между Израилем и Палестиной - это тот минимум, на базе которого можно договариваться. Без этого в Палестине никогда не будет мира. А вот и Залина, передаю трубку ей.
- Ой, здравствуйте! У Татьяны новый телефон, запишите. Курсы шеф-поваров? Да, я их все-таки окончила, но придется подождать, пока подрастет маленький Карим. До интифады еще была надежда, что палестинцы получат гражданские права, но с тех пор стало еще хуже. Я уже год не была в Иерусалиме, все дороги перекрыты, а пропуск не достать. Еще хуже тем, у кого даже паспортов нет. У Сусанны умер отец на Украине, хотела лететь, но разрешение давали только в одну сторону. Ну как она могла оставить мужа и детей, если нет уверенности, что сможет вернуться? А Лизу Бородину помните? Как уехала рожать в Москву, так до сих пор и не может вернуться в Палестину. Когда я смотрела фильм "Список Шиндлера", я плакала. Но с тех пор все думаю: а кто бы о нас сделал такой фильм? Ведь мы в такой же ситуации, как когда-то были евреи.
ТАТЬЯНА И СААДА. В момент нашего знакомства Саада Хатиб возглавлял в министерстве информации службу международных отношений, а у Татьяны в министерстве экономики были "очень хорошие перспективы". Полтора года спустя весь правительственный квартал в Рамалле лежал в руинах. Но едва кончилась одна черная полоса, началась другая: на парламентских выборах победили радикалы ХАМАСа. Все предназначавшиеся Палестине грузопотоки тут же были остановлены, счета заморожены, международная помощь иссякла, госслужащие лишились зарплат. Да, много льда натекло за эти шесть лет, но были и радости.
- Мы стали бабушкой и дедушкой, так что теперь под одной крышей две русско-палестинские семьи. Надя и Халед, наш зять, после университета поступили в магистратуру по специальности "Государственное право", для Палестины это очень важно. Младшая дочка кончает школу. Муж оставил государственную службу и теперь преподает в университете. Ну а я, глядя на молодежь, решила не отставать и уже заканчиваю свою магистерскую работу, в которой хочу доказать, что у палестинской экономики может быть своя эффективная модель. После всего, что пришлось пережить за эти годы, мы переехали на окраину города. Здесь нет организаций, которые могли бы стать мишенью для ракет, а дорога такая крутая, что однажды под нашими окнами перевернулся танк. Вот и все наши семейные новости. Саада пробовал пройти в парламент как независимый кандидат, но ХАМАС победил всех конкурентов, и по партийным спискам, и в мажоритарных округах. И до чего мы дожили? Теперь у Палестины два правительства, одно - в Газе, другое - на Западном берегу. А парламент один. Как же теперь правительство Западного берега получит одобрение парламента, если большинство депутатов представляют ХАМАС? Распустить парламент, провести новые выборы, но уже без Газы? Вы понимаете, чем это грозит Палестине?
ГУЗЕЛЬ И САЕД Благодаря советскому паспорту, с которым Гузель Мустаева приехала в Палестину, она легко получила карту беженца. И ни разу за двенадцать лет ею не воспользовалась. "У мужа - докторская степень, у меня - магистерская. Преподаю английский язык в техническом колледже для девочек и в университетском центре непрерывного обучения. Дети учились в частных школах, дочь - уже в университете. По всем статьям - средний класс. Ну как я могла получать дополнительный рацион, когда людям вокруг приходится намного труднее?" И все же четыре года назад, когда правительственный квартал в Рамалле превратился в руины и только чудом среди них уцелел дом, в котором жила эта семья, мысли о беженстве появились снова. "Приехали всей семьей в Уфу. Мама еще была жива. Мы с дочкой прописаны у мамы, а сын - у деда в Москве. Сверлила мысль: может, остаться? Но я видела состояние мужа и сама сказала ему: "Вернемся в Палестину".
К Саеду у меня был отдельный вопрос. После недавних событий в Газе западная пресса подхватила концепцию "нескончаемых палестинских катастроф", выдвинутую немецким ученым Гуннаром Хейнсоном из университета Бремена, где он возглавляет "первый в Европе институт по сравнительному исследованию различных форм геноцида". Все беды Палестины, утверждает Хейнсон, от ее чудовищного перенаселения. Это особенно наглядно в секторе Газа, население которого с 1950 года выросло в семь раз, достигнув уже 1,5 миллиона. Вот несколько выкладок ученого, которые, нельзя не признать, поражают: "В Соединенных Штатах Америки на 1000 мужчин в возрасте от 45 до 49 лет приходится 945 детей в возрасте до 4 лет. Среди израильских евреев соотношение тех же возрастных групп выглядит как 1000 к 1500. А в Газе на каждую тысячу 45-49-летних мужчин приходится 6200 детей до 4-летнего возраста! И что говорить о простых палестинцах, если у самого премьер-министра Исмаила Хании в его 45 лет уже 13 детей?" В Палестине "нет даже экономики, которая заслуживала бы называться этим словом", безработица здесь - состояние пожизненное, и тем не менее рождаемость продолжает расти. У молодых маргиналов остается только один выбор: автомат Калашникова, пояс шахида, терроризм, война. Демографическая бомба грозно тикает рядом с Израилем и даже в самом Израиле, учитывая превышающие темпы воспроизводства населения в арабской части еврейского государства.
Можно ли было этого избежать? Да, отвечает Хейнсон и ссылается на Алжир и Тунис, где коэффициент деторождения в расчете на одну семью снизился с семи до двух, фактически до европейского уровня. "У молодежи этих стран исчез инстинкт к насилию, в результате удалось фактически изжить терроризм". Директор института из Бремена советует правительствам исламских стран прививать своему населению демографическую культуру "единственного сына", свойственную иудейско-христианской цивилизации, поскольку у "единственного сына" гораздо больше шансов опереться на родительскую помощь, получить образование, уверенно начать свою профессиональную карьеру, чем у выходцев из многодетных исламских семей.
Читая все это, я вдруг понял, почему так много "русских палестинцев" буквально в последнюю минуту решили пропустить уже ждавшие их автобусы и самолеты. Но об этом лучше меня скажет палестинский демограф Cаед Джассир. Кстати, свою докторскую диссертацию на тему "Демографические ресурсы Иордании" он защитил в Институте востоковедения в Москве.
- Концепция Гуннара Хейнсона - еще одна попытка напугать мир "темпами роста арабского населения" и будто бы вытекающим из этого фактора "исламским терроризмом". Начнем с Палестины. Средняя численность семьи на Западном берегу составляет 6,4 человека, включая обоих родителей. В Газе повыше - 7,75 человека. Это не самые высокие темпы деторождения в мире, есть страны, где они еще выше. Но не в этом дело. Мой коллега полностью игнорирует теорию т. н. демографического перехода, с которой, конечно, прекрасно знаком и которая основывается на том, что всякое общество переживает определенные этапы в своем развитии. Вот с этой точки зрения и надо взглянуть на палестинское общество. В Газе две трети населения - это не коренные жители, а беженцы из т. н. Большой Палестины, которая стала Израилем. Для них есть даже специальный демографический термин: "потомки арабов 1948 года", другими словами - изгнанники уже в третьем поколении. Эти люди живут в страшно скученных лагерях, без постоянной работы, без регулярного заработка. А нищета, это доказано уже тысячу раз, всегда сопровождается высоким воспроизводством населения. Кстати, сам Исмаил Хания, отец 13 детей, родился, вырос и до сих пор живет в лагере для беженцев аль-Шати. Вот почему в Газе у него такой авторитет. И когда теперь Палестину изображают как демографическую бомбу под Израилем, не могу не спросить: а кто же создал эту проблему? Почему в Палестине, Ливане и других арабских странах уже полвека существуют 60 лагерей для беженцев? Они получают помощь от ООН, но просто проедают ее. Никакой новой инфраструктуры для развития Палестины не создается. Кому в Израиле отошли конфискованные у беженцев земли и дома? Может быть, в Земле обетованной больше не хватает места? Но ведь только за время Горбачева Израиль принял миллион репатриантов из бывшего СССР, и это не стало для него "демографической бомбой".
У нас с Гузель двое детей. Не только в русско-палестинских браках, а вообще в семьях палестинской интеллигенции, да и в целом среднего класса, не больше 2-3 детей. Вполне достаточно и для восстановления населения, и для полного выражения родительской заботы о потомстве. Обратите внимание, что эта тенденция в нашем обществе утверждается даже в условиях оккупации! Заглядывая в будущее, демограф обязан предупреждать, что оно зависит главным образом от того, какая из тенденций демографического перехода будет поддержана. Хейнсон сознательно исходит из тезиса, что в Палестине ничего не меняется и меняться не должно. Кстати, разве не Палестина родила Иисуса, "единственного сына" в Святом семействе, хотя эту заслугу теперь приписывают исключительно иудео-христианской культуре? Но ведь никакая культура, что бы ни происходило в истории дальше, не может бесследно исчезнуть в той земле, которая ее родила.