Поделиться
Книга "Слава и Галина: симфония жизни" завораживает и как бы втягивает в свое пространство.
Уникальность ее героев обусловила своеобразие литературной композиции. Ну, как было пройти мимо колоритнейших деталей жизни звездной пары! Как не использовать остроту языка Вишневской и своеобразие мышления Ростроповича! Как, наконец, не использовать материалы бесед, которые имела Тамара Грум-Гржимайло в звездной семье, где ее считали своей!
Замах книги соразмерен масштабу этих фигур русской культуры вечно переломного российского времени. Эти двое не просто существуют в нашем духовном пространстве, они определяют его движение, уровень и тонус. Отсюда возвышенная эпичность повествования, которую можно было бы принять за восторженность (вполне, впрочем, обоснованную), если бы она не отражала эпичность характеров главных героев.
Это, конечно, в первую очередь жизнеописание. С огромным количеством вкусных подробностей, так что книга может сойти и за энциклопедию звездной жизни, "источник" для новых исследователей.
При этом - свободная композиция, когда из детства Ростроповича автор может естественным образом перепрыгнуть к теме дружбы уже знаменитого виолончелиста с Прокофьевым и его вклада в популяризацию музыки великого композитора. А оттуда - в начало ХХ века к родовитым предкам музыканта, и снова возникает ощущение высокого напряжения духовной жизни, какое было характерно для "неистового Мстислава". Человека характеризует стиль его речи: Ростропович говорил всегда страстно, Вишневская всегда была максималисткой и не говорит - припечатывает. Но этот "высокий штиль" до завидок органичен: такое мышление мало кому дано.
Со страстной горечью Ростропович говорил о хроническом кризисе Большого театра, где нет места современной опере Шнитке, Слонимского, Щедрина - а значит, нет места развитию. Страсть позвала его в Москву, когда обороняли Белый дом. Страсть заставила играть на похоронах Андрея Тарковского в Париже или исполнить на предгрозовой Красной площади увертюру Чайковского "1812 год". Он считал своим долгом быть там, где свершаются принципиальные события века, и автор книги с горечью описывает драматический эпизод его жизни, когда московские критики решили вдруг "осадить" именно эти "попсовые" устремления Ростроповича, грубо дав ему понять, что никто его в России не ждет.
Читаешь это сегодня, когда Ростроповича уже нет с нами, и целый век взвинченной до отказа русской истории проносится в памяти. Так неотрывна от нее эта фигура. И такой человеческой мелочью в сравнении с ней представляются его суровые, ныне здравствующие судьи.
Читаешь и понимаешь: все в жизни этой звездной пары продиктовано любовью. Друг к другу. К русской культуре, которой в России так любят клясться, но которую, в массе, не знают. К своей стране, которая их не раз предавала, но которую они не предали ни разу.
Читаешь и чувствуешь, как они дополняли друг друга. Неистовый романтик - и властная женщина, красота и голос которой покорили мир. Они не замкнулись в своем фрачном искусстве - все время рвались кому-то помочь, кого-то выручить, прикрыть своим авторитетом. Но часто напарывались на политическое хамство, демагогию, агрессивное невежество. История с критиками - цветочки: в книге приведено много постыдных для России фактов. И это замечательно, что жители Самары, к примеру, смогут устыдиться своего города, лет этак через двадцать открыв книгу и прочитав в ней о позорной травле оперы, поставленной "нерусскими композиторами, сценаристами и режиссерами" (а это были Слонимский, Ростропович, Стуруа!), которые, по версии самарцев, устроили "иудейское глумление над памятью русского царя" (а это была опера "Видения Иоанна Грозного"). Самое постыдное: самарская культурная резня 2001 года шла именем русских!
Читайте эту книгу - вы многое узнаете о своей земле, умеющей и рождать, и отторгать гениев. Эта книга поможет понять, что есть на свете две России. Одна - Ломоносова, которого травила церковь, Пушкина, которого унижала светская чернь, Толстого, которого отлучили, Пастернака, которого изгнали, Булгакова, которого похоронили заживо, Королева, который ковал славу России в шарашке, Прокофьева, которого партия наставляла, какую музыку писать. И другая Россия, которая все это со своими гениями сотворила. Которая по ту сторону таланта и разума, им противостоит и пытается сгноить, и единственное, чего не может - их сломить. Поэтому погромщики бесследно исчезают, а гении остаются с нами навсегда. И надо знать, с какой Россией ты солидарен. Потому что жить сразу в обеих - невозможно.
Пример этого нескончаемого поединка - "симфония жизни" Ростроповича и Вишневской.