Поделиться
Корреспондент "СОЮЗа" встретился с В. Ахадовым в Москве в Доме кино накануне его отъезда на очередной театральный фестиваль.
- Валерий Бакаевич, вы из поколения, которому после распада СССР мало что удалось сделать в творчестве. Как удалось уцелеть вам в искусстве?
- Поколение, которому сейчас под пятьдесят, закончило вуз, стало работать в театре, потом все круто изменилось, в театре перестали платить. Кто-то ушел, сейчас хочет вернуться, но у многих уже расстроены актерские механизмы. Так выпало целое поколение актеров, режиссеров. Я, например, спасся, потому что у меня был театр. Я из Душанбе вывез Русский театр в Магнитогорск.
- Когда это было?
- В конце 90-го года, когда я был главным режиссером Русского театра. Выжил благодаря тому, что занимался своим делом. В Магнитогорске мы сделали все, что могли, даже театральный фестиваль организовали. Анни Жирардо туда приезжала, в наших спектаклях играла. Но мне хотелось снимать кино.
Так сошлось - меня позвали работать в Москву.
Я восхищаюсь многими молодыми режиссерами, которые владеют профессией. Но сегодня нет хороших сценариев. Литература тоже хорошего материала не дает. Мы работаем с одним материалом - человеком. И чем глубже душа, тем интереснее, загадочнее и непонятнее человек. Необязательно художнику давать ответы, лучше задавать вопросы.
Когда искусство коммерциализировалось, оно стало больше развлекать, но даже в тяжелые - по цензуре - советские годы, произведения искусства становились предметом гражданского звучания. Этого нам в искусстве сегодня не хватает.
- "Поэт в России больше, чем поэт" - такого понимания творческих задач сейчас нет?
- Нет. А это нужно. Как ты подашь материал - важно, но главное - о чем говоришь? Я порадовался, что фильм "Остров" имел большую публику. А наша публика хочет смотреть свое кино - про себя смотреть интереснее.В чужом кино - чужая жизнь.
- Как вы расцениваете нынешнюю ситуацию в российском кинематографе?
- С нашим кино все будет нормально, когда придет нормальный прокат, когда в провинции люди будут ходить в кино. После распада СССР не было плавной смены ценностей. Произошел разрыв. Когда я искал актеров на "Крестного сына", хотел найти хорошего немедийного актера.
- Вы не любите медийных актеров?
- Я люблю хороших. Я работал с Ульяновым, Купченко, Васильевой, Гундаревой. Но к актеру с известной внешностью и со шлейфом известных ролей отношение устоявшееся. А когда зритель актера не знает, у него достоверность восприятия выше.
- Какую задачу должен ставить режиссер, создавая произведение?
- Достичь эмоционального удара. Я к этому стремлюсь. У меня была постановка по пьесе Разумовской "Дорогая Елена Сергеевна". Я ее ставил в русском театре в Душанбе. Там был трагический финал. Актеры даже не выходили на поклон, чтобы не сбивать удара. Занавес опускался, люди ждали актеров, аплодировали, но понимали, что этого не будет, и уходили с ощущением "груза". Сейчас мы "хеппи-энды" стали делать. И уже привыкли говорить: кончится все хорошо... Человека не переделаешь, но я думаю, что наша работа небесполезная, если она по-честному сделана.
- Почему у нашего времени нет положительных героев?
- Герои - это мифы. Мифы создаются.
- Гагарин - разве миф?
- Гагарин был реальным, но в какой-то степени и мифом. Взяли человека и сказали ему: "Полетишь". Полетел. Мог быть Петров, Сидоров... А дальше пошло мифотворчество. Если нет мифов, значит, мы не осмысляем время.
- А в кино?
- Я считаю, что Эльдар Рязанов в фильме "Берегись автомобиля" показал подлинного героя, которого играл Смоктуновский. Герой - не вопрос героических поступков, а героического начала.
- Когда вы получили предложение сделать спектакль "Искушение"?
- 2000 год. Я получаю предложение от "Арт-партнера" поставить пьесу современного автора. Это был час рассвета антреприз. Команда отличная, но актеры из разных театральных школ. Борис Щербаков - мхатовец, Сергей Безруков - мхатовец, но "табаковец", он очень похож на своего учителя. Любовь Полищук - клоунесса высочайшего класса. Как театральному режиссеру, мне было интересно соединить этих актеров. Когда в кино зовешь, ты не спрашиваешь актера, откуда он, где учился и т.д. И мы начинаем потихонечку работать. И я с каждым днем чувствую, что получаю все больше удовольствия. Артисты отдаются делу - выдумывают, импровизируют, предлагают, поэтому работа шла в радость. И на такой ноте - на вдохновении - мы делали спектакль. У меня даже была уверенность, что он будет принят публикой. Я всегда занимался позитивным зрелищем, а здесь сумели в меткой форме затронуть серьезные проблемы.
Все спектакли "прокатывались" в провинции, где доброжелательная публика, затем дали два спектакля в Москве, потом на "Славянском базаре" в Витебске. Этот спектакль неоднократно бывал в Беларуси и там перевернул представление об антрепризе.
"Искушение" было похоже на настоящий, стационарный спектакль с декорациями, именами. Зритель хочет видеть настоящий спектакль, а не только демонстрацию известных лиц.
- Почему спектакль "Искушение" после смерти Любови Полищук больше не шел на сцене?
- Спектакль шел успешно с постоянными аншлагами. Зрители его любили, но так случилось, что вместе с Любой спектакль ушел.
- Сергей Безруков сказал, что с другой актрисой играть не будет... Так он отдал дань памяти блестящей актрисе...
- Когда Любовь Полищук умерла, мне и Сереже Безрукову (еще похорон не было) позвонили с ТВ, позвали на прямой эфир в программу "Пусть говорят". Мы не пошли. Сережа спросил меня: "Ты пойдешь?" "Да что я, с ума сошел - публично плакать, вспоминать..."
- Полищук играла в этом спектакле, будучи еще здоровой?
- Да. Она была в боевой форме. Правда, у нее всегда побаливала спина... Мы с ней дружили до последнего дня. Она - абсолютно чистый, искренний человек. И была ею до конца, за пазухой ни одного камешка не держала.
Потом она согласилась сыграть в моем восьмисерийном ТВ-фильме "Крестный сын". Не считая "Моей прекрасной няни", это ее последний телефильм. Любовь Полищук играет в "Крестном сыне" актрису своего возраста. У этого фильма странная судьба. Он показан по всему миру и еще не показан у нас. Надеюсь, в нынешнем сезоне покажут.
- Вы в Беларуси, представляли свой спектакль. Ваше мнение о республике, ее людях?
- В Беларуси, на мой взгляд, особый человеческий склад выработался. К примеру, когда я для работы ищу водителя, то нахожу белоруса: знаю, он - спокойный, уравновешенный. Мне жаль разрушения культурного пространства СНГ. Наши дети не имеют представления о нем. Дети, может быть, обрели большую свободу, но потеряли великую культуру. Они не знают и не жалеют. Но мы знаем и жалеем.
- Вы согласны с утверждением, что в Беларуси человеческие приоритеты выстроены в ранг государственной политики?
- Согласен. В России - это генеральная проблема. Мой фильм "Парниковый эффект" как раз об этом.
- Вы были на "Славянском базаре" в этом году?
- "Арт-Партнер XXI" специально для "Славянского базара" делает театральные спектакли - это расширяет рамки музыкального фестиваля. В нынешнем году "Арт-Партнер XXI" привез в Витебск спектакль "Свободная пара". Была пресс-конференция, на которой представляли номинантов на премию Союзного государства. Мы сидели за одним столом, хотя друг друга как следует не знали. Это плохо. Поэтому я так люблю приезжать на фестивали, которые возвращают утраченное общение.