Поделиться
Роман повествует о современном "маленьком человеке", который вдруг приобрел необыкновенную способность: он знает всё и обо всех. Что случится с каждым человеком на земле через год, через день, через секунду. Нужно ли говорить, что столь необычный дар немедленно заинтересовал соответствующие спецслужбы, коммерческие структуры и преступные группировки? Что происходит со средним интеллигентом, когда он становится вселенским провидцем? И почему именно этот роман заинтересовал актуального режиссера? Об этом мы поговорили с режиссером Владимиром Мирзоевым во время съемок.
Российская газета: Вы хотели снимать "Котлован" по Платонову. Что вам помешало закончить этот проект?
Владимир Мирзоев: У нас был смехотворный по нынешним временам бюджет - 150 тысяч долларов. Почти вся группа работала бесплатно - из любви к Платонову и надеясь, что качественный и супердешевый в производстве фильм просто не может не стать прибыльным. Теоретически наш план не был утопией: за 11 съемочных дней мы сняли две трети фильма. (Этот материал я смонтировал, и вскоре он всплыл на Горбушке с черновым звуком.) А случилась обыкновенная, я бы сказал "системная" история: наш продюсер Юрий Вениаминович Гинзбург "слил" проект. Деньги-то государственные - зачем их тратить на всякую ерунду? Платонов, Фигонов... Куда увлекательнее купить новый автомобиль и погреть пузо у теплого моря.
РГ: Обращение к современной литературе - веяние времени?
Мирзоев: Похоже, в России кино опять становится актуальным искусством. Хиреет телевидение, все скучнее становится сервильная журналистика, а у театра и кино появляются новые (вернее, хорошо забытые старые) функции: не только развлекать, но и будоражить сознание, анализировать, пророчить. Понимаете, реставрация "ментального совка" неотделима от таких феноменов, как "эзопов язык", "внутренняя эмиграция", "построение города Солнца в одной отдельно взятой голове".
РГ: Ваши литературные "любимчики"...
Мирзоев: Обычно я читаю нон-фикшн: книги по истории религии, культурологию, философскую эссеистику и т.п. Но, конечно, есть авторы, за публикациями которых неизменно слежу. Это Людмила Улицкая, Ольга Славникова. Поэты: Иван Жданов, Виктор Куллэ, Бахыт Кинжеев. Из книг, прочитанных недавно, я полюбил "Стихи про меня" Петра Вайля, "Музыку" Ольги Седаковой, "Современный патерик" Майи Кучерской.
РГ: Чем вас привлекла именно эта книга? Чем она интригует, кроме лихо закрученного сюжета и живых диалогов?
Мирзоев: Для меня всегда важна тема. О чем? Какие смыслы заложены в истории? "Человек, который знал всё" возвращает на экран интеллигентного героя. Интересно снять фильм о людях своего круга: а то все больше бандиты да оборотни в погонах. Хотя, что греха таить, и у нас без них не обошлось. Ничего не поделаешь: "нельзя жить в обществе и быть свободным от него". Впрочем, наш герой Саша Безукладников именно к этому и стремится. Он - человек убегающий, ускользающий, человек-невидимка. Он бы хотел стереть себя ластиком, но вместо этого получает уникальный дар.
РГ: Что добавит режиссер Мирзоев писателю Сахновскому?
Мирзоев: Пожалуй, на этом этапе трудно объективировать свои ощущения. Процесс съемок настолько захватывает сознание, что порой крыша едет: просто теряешь чувство реального пространства-времени. Смею утверждать, что я искренне люблю нашего героя, Безукладникова, вижу в нем отражения многих близких людей, поэтому могу действовать по наитию... Метаморфозы авторского текста при переводе на другой язык - иностранный или язык кино, - конечно, неизбежны. Все зависит от профессионализма и чувствительности переводчика. Надеюсь, Игорь (Сахновский) не отшатнется в ужасе от экрана.
РГ: Действие многих эпизодов происходит в квартире, в машине... То есть фильм может оказаться малобюджетным?
Мирзоев: Ну, если все события происходят в двух квартирах и в одной машине, которая между ними иногда курсирует, тогда бюджет можно минимизировать. К сожалению, это не наш случай: у нас десятки мест действия, натурные съемки, павильоны, экспедиция на Мальту. Нашим продюсерам из "Леан-М" Тимуру Вайнштейну и Олегу Осипову приходится действовать по законам нашей киноиндустрии - то есть играть в рулетку, рисковать.
РГ: Все ли эпизоды из книги войдут в фильм? Если нет - почему?
Мирзоев: Кое-что из криминальной линии не вошло в сценарий, который мы писали вместе с Игорем Сахновским (так что любые изменения были авторизованы). Кроме того, был изменен финал. И нам, и продюсерам показалось, что последние главы романа - это скорее повод для сиквела, нежели эпилог. А вот будет ли сиквел - это уже целиком зависит от зрителя. Если публика полюбит нашего придурочного героя и захочет увидеть продолжение его приключений, значит, так тому и быть.
РГ: И кому же вы доверили своего героя?
Мирзоев: Безукладникова играет очень тонкий актер - Егор Бероев. И партнеры у него, по-моему, достойные (я бы от такой компании не отказался): Екатерина Гусева, Максим Суханов, Андрей Ташков, Егор Пазенко... Оператор-постановщик Сергей Мачильский ("В движении", "Свои")... Съемки проходят как всегда: безумно напряженно, со множеством фатальных недоразумений и элементов бреда - но такова природа кинематографа, который сгущает и пародирует первую реальность... Сроки выходы фильма в прокат пока туманны. Возможно, это будет весна 2008-го. Именно этой весной нам бы очень не помешал человек, который знает всё.
РГ: Насколько современная литература киногенична?
Мирзоев: Пожалуй, это не главное ее достоинство. Текст, насыщенный мыслями, стилистически своеобразный, крайне редко предполагает захватывающий (острый) сюжет. Кроме того, перед автором сценария и режиссером в полный рост встает вопрос: а как перевести авторские метафоры, иронию, несобственную прямую речь на язык кино? При том что редкий продюсер в принципе способен всю эту роскошь оценить по достоинству. Кстати, отношения режиссеров с продюсерами - это всегда тонкое место, где зачастую рвутся надежды и тех, и других. Не совпадают цели, методы работы, чувство прекрасного и безобразного... Мне кажется (я выражаюсь осторожно, потому что боюсь вспугнуть удачу), что Тимур Вайнштейн и Олег Осипов (главные люди в "Леан-М") обладают не только деловой интуицией, но и художественным вкусом. Это подтвердила кропотливая работа над сценарием: каждый комментарий был в кассу. Можете себе представить, каково было мое изумление. Я от редакторов-то редко жду осмысленных рекомендаций, а тут продюсеры... Надеюсь, они смогут вывести наш проект на орбиту, потому что эта часть пути сегодня весьма проблематична. Нужен серьезный рекламный бюджет, едва ли не равный производственному. Российский кинорынок растет стремительно, как подросток-акселерат, но и конкуренция тоже усиливается.
РГ: Что, на ваш взгляд, могло бы превратиться в кино?
Мирзоев: Наверное, из "Современного патерика" Кучерской могла бы получиться любопытная картина. Своего рода продолжение разговора, затеянного "Островом" Павла Лунгина и Андрея Жигалова.
РГ: Обрадовались ли вы, узнав о присуждении Никите Михалкову специального "Золотого льва"?
Мирзоев: Естественно, я испытываю радость и гордость за соотечественников, которые получают призы за рубежом. Это позволяет не только мастеру укрепить свои позиции в истории культуры, но и дает фору всему российскому кино в его нелегком взрослении... Хотим мы того или нет, но советская школа закончилась вместе с перестройкой. Новую реальность невозможно осмыслить (то есть разъять и синтезировать) с помощью старого художественного языка; требуются открытия - в том числе и в области формы.