Поделиться
Природный крестьянин старинного села Карпова Краснощековского района Александр Епифанцев большую часть своей жизни посвятил изготовлению народных музыкальных инструментов. Но делает он не только балалайки и гармони. Круг его интересов обширнее и Алтая, и даже России, ему интересен весь мир - нет такого звука, который бы его не заинтересовал. Да что и говорить, если бывший артиллерист даже в грохоте тяжелых орудий слышал свою музыку.
Российская газета: Александр Яковлевич, откуда у вас такое увлечение - изготовление музыкальных инструментов, почему не бочки или сани, вообще какие-то полезные на селе вещи?
Александр Епифанцев: Я никогда особенно не задумывался над этим. Просто у нас в семье все играли на чем-нибудь, а взять негде - сами и делали.
РГ: С чего это началось?
Епифанцев: Однажды отец показал, как делать пищалку из тростника. Тогда я и сделал себе тростниковую жалейку, потом пошли свирели, флейты. А в 1993 году я встретился с Геннадием Заволокиным. Приехал к нему с гармонью и еще тремя своими инструментами. Он говорит: "Саша, гармонист ты хороший, но гармонистов у нас много, а вот народные инструменты - это твоя звезда. Давай, работай".
РГ: Ну, Заволокин понятно, а в деревне не смеются? Ведь на селе такое искусство, наверное, странным кажется.
Епифанцев: Да, бывает всякое. Есть люди, которые не понимают. Не от мира сего меня считают. Я думаю, таких, как мы, всегда странными считали. Люди к этому не привыкли. Ведь большая часть народной культуры, как ни странно, сейчас идет из города, а не из деревни, как должно быть на самом деле.
РГ: Вы в армии служили в артиллерии. Нет противоречия - грохот и музыка?
Епифанцев: Я во всем находил музыку, слышал ее везде.
РГ: Получается, пушка тоже музыкальный инструмент?
Епифанцев: Ну, в каком-то смысле да.
РГ: У разных народов есть одинаковые сказки, а как с музыкальными инструментами, есть общее?
Епифанцев: Конечно. Все страны и культуры связаны между собой. Инструменты из одной страны переходят в другую. Люди передают их друг другу, например, по знакомству. Одни и те же инструменты во всякой стране называются по-своему. Я разговаривал с арабами из Палестины или Саудовской Аравии. Они рассказывают, что тростниковые жалейки, которые я делаю, есть у их кочевников - бедуинов. Или вот, например, кавказские инструменты, такие как зурна, есть и у нас. Только у нас он называется сурна.
РГ: Какие инструменты, сделанные вами, уже есть в вашей коллекции?
Епифанцев: Сделана санза - африканский инструмент, флейта южноамериканских индейцев, гусли, волынки двух видов - немецкая и славянская.
РГ: Разве славяне на волынках играли?
Епифанцев: У русских, белорусов, украинцев, литовцев, поляков были свои волынки. А сейчас мне хочется сделать ирландскую и шотландскую. Скоро я возьмусь за это - мне качественный материал подарили.
РГ: Приходилось делать инструменты из "неродных" материалов?
Епифанцев: Бывает. Недавно вот окарину сделал из декоративной тыквы. У нее вышел очень своеобразный голос. Вообще-то она делается из глины. А у тыквенной получается более глубокий - утробный такой голос, как будто изнутри идет.
РГ: А как пришло в голову сделать из тыквы?
Епифанцев: Подумалось, если глина звучит, то почему не может тыква звучать. Попробовал - и получилось.
РГ: Какой инструмент больше всего вам хочется сделать сегодня?
Епифанцев: Самое первое - это, конечно, армянский дудук. Он - мечта всей моей жизни, сказка, тайна. Но, по незнанию моему, пока не могу.
РГ: Он такой сложный, или материалов нет?
Епифанцев: Материалы важны, но это полдела. Важно понять, почему у них создался такой инструмент. Ведь все горе армянского народа вылилось в этом инструменте. У него такой звук, что когда я слышу его голос, мне хочется плакать. Говорят, когда люди плачут, они ощущают свою душу. Может быть это и так, но я думаю, что когда человек плачет - он искренен.
РГ: А какой инструмент наиболее сложен в изготовлении?
Епифанцев: Колесная лира. Это западный инструмент, он распространен во Франции, Германии, Польше, Белоруссии, на Украине. На Западе он назывался органиструм, у западных славян - колесная лира, а на Руси - рыля.
РГ: Если создать оркестр из инструментов разных народов мира, он будет благозвучен?
Епифанцев: Это будет замечательный оркестр. В нем один инструмент будет дополнять другой. Ведь у каждого из них своя изюминка, такой оркестр привлек и объединил бы множество людей.
РГ: Какие инструменты вам больше нравится делать - восточные или западные?
Епифанцев: Я не делаю различий - каждый из них ценен сам по себе. Без любого из них мир был бы неполон.
РГ: Что в деле музыкального мастера главное?
Епифанцев: Главное - не торопиться, как следует подготовить материал. Ведь детали нужно выдержать полтора-два года, а собирать потом, когда дерево зазвенит по-настоящему. Однажды меня назвали ремесленником, я сильно обиделся. Ведь ремесленник все делает быстро и на продажу, а я над одним инструментом работаю годами.
РГ: Как вы понимаете свою сверхзадачу?
Епифанцев: Показать людям, соседям, друзьям, насколько богат мир звуков. Мастера разных народов с помощью такого универсального языка, как музыка, пытались рассказать миру о своей стране, национальных особенностях, своем понимании красоты и гармонии.
РГ: Если человек хочет делать инструменты, с чего он должен начать?
Епифанцев: А он уже начал. Иной раз интересно линейкой по столу щелкнуть или пилу послушать. Помните сказку про медведя, который на пне играл? Он хоть и зверь, а все равно прислушивался, какой звук издается.
РГ: Какие чувства испытываете после того, как инструмент закончен?
Епифанцев: Скорее, грусть - еще одна мечта осуществилась, достиг, чего хотел. Ведь самый важный процесс - не работа стамеской, а то, что происходит внутри тебя, где живут душа и музыка.