Власти большинства стран мира, в том числе и России, не могут объяснить своим гражданам, как цифры официальной инфляции соотносятся с фактическим ростом цен на предметы потребления и услуги.
И дело тут не в пресловутой финансовой неграмотности населения и не в лукавстве государственных статистиков, занижающих цифры инфляции. В большинстве развитых стран мира используются стандартные и хорошо себя зарекомендовавшие методы подсчета инфляции. В то же время, по оценкам экспертов швейцарского Банка международных расчетов, около 70 процентов опрошенных европейцев и американцев заявляют, что по их ощущениям цены на товары и услуги растут сильнее, чем об этом говорит официальная статистика.
Ученые и финансисты-практики спешно строят экономические модели, учитывающие эту разницу в ощущениях. В этом году в активный оборот экономической теории был включен термин "субъективная инфляция", то есть показатель роста цен на товары и услуги, рассчитанный для отдельного домашнего хозяйства (а они, как известно, бывают богатыми и бедными и соответственно потребляют товары разных ценовых категорий и, что особенно важно, даже в одном регионе дорожающими по-разному). В самом деле, даже у семей, живущих на одной лестничной клетке, структура потребления товаров и услуг может не совпадать, а значит, и их персональная инфляция будет различной.
Пока на практике никто не берется предложить модель расчета персональных инфляций, хотя сама теория блестяще подтверждается российской практикой. Так, опрос россиян, проведенный ВЦИОМ в августе, показал, что 41 процент опрошенных "ощущают" 10-15-процентный рост цен на основные товары и услуги с начала года, 20 процентов убеждены, что инфляция достигает уровня 25 процентов, а для 5 процентов граждан цены на основные группы потребительских товаров с декабря по август и вовсе удвоились. При этом другие 5 процентов убеждены, что в целом инфляция за 9 месяцев 2007 года составила отрицательную величину, то есть цены упали.
Однако когда граждане остаются один на один со своей персональной инфляцией, это может привести к неприятным последствиям как в региональном, так и общефедеральном масштабе. Сентябрьские события в Калининградской области, когда с полок магазинов были сметены сахар, подсолнечное масло и другие продукты питания, являются наглядным примером стихийных "антиинфляционных мер". В самом деле, если граждане убеждены, что цены на продовольствие растут быстрее, чем заявляется официально, любая предпосылка к новому повышению цен будет рождать волну ажиотажных покупок.
В этом году цены на продовольствие растут в среднем вдвое быстрее официальной инфляции и быстрее, чем в прошлом году. Нехитрые логические заключения позволяют сделать вывод, что защитить деньги от инфляции сможет не банковский депозит, пай или покупка "народных акций", а инвестиции в продовольствие. И калининградский случай - последний, но не единственный пример проявления этой логики. В этом году аналогичный ажиотаж наблюдался на рынках Липецка, Ленинградской области, Камчатки, Оренбурга, Петрозаводска, Ярославля. При этом отраслевые эксперты не перестают "подогревать" рынок слухами о том, что к концу этого года продовольствие в стране будет неизбежно дорожать.
При самом поверхностном рассмотрении вопроса просматриваются два пути решения проблемы. Это может быть введение системы госрегулирования цен на продовольствие. Другой вариант - ограничение продовольственного импорта и создание госхолдинга по межрегиональной продовольственной кооперации, о чем ратуют главы аграрных регионов. Впрочем, и тот и другой вариант в чистом виде (спустить, ввести, образовать и ничего больше не делать) вряд ли способны раз и навсегда закрыть проблему. Так или иначе, решение вопроса "продовольственного ценообразования" потребует от чиновников большей компетентности и мужества.