Какие из намеченных им "в начале пути" вопросов удалось решить за это время, а что еще предстоит сделать? Об этом и многом другом корреспондент "РГ" беседует с руководителем ФТС России.
Тысяча долларов не предел
Российская газета: Андрей Юрьевич, прежде всего поздравляем вас с профессиональным праздником - Днем таможенника Российской Федерации. И первый вопрос - полтора года назад, когда вы заняли пост руководителя Федеральной таможенной службы, помнится, говорили, что одна из главных задач - поднять престиж службы, повысить зарплату таможенника до тысячи долларов. Что удалось?
Андрей Бельянинов: На самом деле полтора года только 12 ноября исполнится. Я считаю каждый день пребывания в этой должности. А каждый квартал и полгода, при подведении итогов, напоминаю себе высказывание древнего мудреца: "Я знаю только то, что ничего не знаю". Главное, у нас есть ясность, что надо делать дальше. Правда, хотелось бы быстрее. Но российская бюрократия такова, что, например, решить вопрос об увеличении средней зарплаты таможенникам до уровня тысячи долларов в месяц удалось лишь совсем недавно. Только 25 сентября, с приходом нового премьер-министра подписано наконец постановление правительства, которое регламентирует выплату денежных средств сотрудникам ФТС и ФНС России, Росфинмониторинга. Это те службы, через которые реализуется экономическая политика государства.
РГ: Дальше будете планку поднимать?
Бельянинов: Думаю, что таможенники заслуживают большего. Это одна из ключевых для нашей экономики служба. И государева.
РГ: Когда люди получат первую большую зарплату?
Бельянинов: Уже стали получать. С октября стали выплачивать те суммы, которые были зарезервированы на счетах казначейства с января этого года. За 12 месяцев мы всю прибавку выплатим.
РГ: Но, говорят, увеличение зарплаты происходит за счет сокращения кадров.
Бельянинов: Хуже (шутка). Правительство увеличивает численность сотрудников таможни. И для этого есть все основания. Только появление особых экономических зон требует увеличения штатной численности на 3 тысячи человек. Всего сейчас на таможне трудится 69 тысяч человек. Добавлять штаты нам будут по мере того, как зоны начнут входить в строй. А кроме того, мы комплектуем сейчас экипажи новых инспекционно-досмотровых комплексов, расширяем службу таможенного постаудита. Здесь тоже нужны люди.
Мы действительно сократили за ненадобностью, ввиду незначительных товарных потоков, несколько региональных таможен на южном направлении. Сейчас будем менять структуру Калининградской таможни. Займемся изменениями и в других зональных, региональных таможнях. У нас нет задачи сократить всех, например, на десять процентов. Это было бы, на мой взгляд, головотяпством. К каждому региону мы подходим индивидуально. И меня даже упрекают за излишнюю медлительность. Но здесь должен преобладать принцип: семь раз отмерь, один - отрежь.
Пуговицы есть, костюма нет
РГ: Чтобы ликвидировать очереди и сократить время оформления грузов, еще год назад планировалось открыть на границе к 1 июля 2007 года "одно окно", из проверяющих оставить только пограничников и таможенников. Судя по всему, этот замысел провалился?
Бельянинов: Идея грамотная. Во-первых, я сам убедился, что 90-95 процентов проблем, которые возникают на границе, в том числе и с очередями, зависят не только от таможенников, но и от тех ведомств, которые также "стоят на границе". Во-вторых, то, что решение правительства не выполнено, это проблема российской бюрократии. Да, к 1 июля 2007 года на границе должны были остаться две службы. Но как сидели на границе все ведомства, так и сидят. Можно сказать, что в этом виновата таможня? Я с этим категорически не соглашусь, потому что в процедуре согласований было задействовано несколько министерств и ведомств. И все, казалось бы, согласовали. Получилось как у классика: пуговицы пришиты намертво, а костюма нет. Недавно премьер-министр Виктор Зубков на погранкомиссии очень жестко спрашивал, почему так произошло. На мою беду, я был на трибуне и отчитывался. И, в общем-то, справедливо получил свою долю критики. А также заодно за всех тех, кто в этом процессе принимал участие.
РГ: Так откроется все-таки или нет "одно окно" на границе?
Бельянинов: Если нет, то Виктор Алексеевич Зубков просто снимет некоторых руководителей. Будет персональная ответственность за неисполнение.
РГ: Может быть, поможет переломить ситуацию новое Федеральное агентство по обустройству государственной границы?
Бельянинов: К сожалению, вряд ли это произойдет быстро. Руководитель агентства должен набрать команду, разобраться в ситуации. Наверное, более полугода уйдет на становление новой структуры. А проблемы на границах сложились даже не вчера. И требуют решений уже сегодня.
Как выкупить границу
РГ: Треть из четырехсот пунктов пропуска отданы в частные руки. Их надо выкупать государству?
Бельянинов: То, что некоторые пункты пропуска принадлежат частным лицам, то здесь я не вижу особых проблем. В действительности стопроцентно частных переходов всего с десяток, и все расположены на Дальнем Востоке.
РГ: Откуда тогда взялась цифра 6 миллиардов долларов, которую называли в минэкономразвития, для выкупа объектов таможенной инфраструктуры на границе?
Бельянинов: Начнем с того, что в прошлом году нам так и не дали на это денег. На самом деле за эту сумму можно было бы выкупить площади под таможенные пункты в аэропортах, в морских портах. Но нет еще многих законов, например, все еще "на выходе" закон о морских портах, где предусматриваются границы портов. Почему это важно? Возьмем город Ростов-на-Дону, там длина порта - шестнадцать километров. Могут появиться еще две-три частные компании, которые пристроятся к портовой стенке, и длина порта увеличится до 20 километров. И что, так и будем бежать за частником до устья Дона? Я, конечно, утрирую, но пока в реальности дело обстоит именно так. Где нам строить пост или выкупать для него место? Пока нет закона о портах, нам, таможенникам, там говорить, к сожалению, не с кем. В порту нет одного хозяина. Невозможно договориться с десятками владельцев причалов, портовых сооружений, стивидорных компаний. Так что выкуп - это важно, но не приоритетно. Общий порядок должен быть определен. И не случайно минтранс морскими портами сейчас всерьез озабочен.
РГ: Как вам работалось с Михаилом Фрадковым и как складываются отношения с Виктором Зубковым?
Бельянинов: С премьерами всегда работать легко. С аппаратом трудно. Слишком большое количество согласований. Да и законы Паркинсона действуют, доказано жизнью.
РГ: Спустя полтора года, как вы расцениваете решение перевести таможню из минэкономразвития в прямое подчинение правительства? Может, надо отыграть обратно?
Бельянинов: На мой взгляд, решение принято правильное. Это нам позволило прежде всего развязать кадровые узлы. У нас сотни сотрудников в "и.о." ходили, так как по регламенту без одобрения минэкономразвития нельзя было назначать на руководящие должности. А нет ничего хуже, чем неуверенность коллектива, когда руководитель с такой приставкой ходит. Мы сейчас можем выступать с законодательными инициативами, разрабатывать и вносить в правительство законопроекты. Это очень важно, потому что таможенное законодательство должно развиваться, отвечать требованиям сегодняшнего дня. Мы знаем ситуацию изнутри. С министерских позиций не всегда видно то, что видят практики.
Дальнобойная пробка
РГ: Каким образом ФТС намерена разгрузить 100-километровые "пробки" на автомобильных пунктах пропуска на северо-западном направлении возле Финляндии, Латвии, Литвы?
Бельянинов: Во-первых, 100-километровых пробок нет. Это был бы вообще коллапс. И даже те цифры, которые тоже звучат в прессе - 53 или 56 километров, - не совсем корректны. Читатели должны знать, что на протяжении всех этих километров машины не стоят "хвост в хвост". На этом отрезке сделаны площадки, на которых сосредоточены группы машин. Установлена очередность. Администрация и полиция сопредельных стран регулируют ситуацию, дозированно выпускают машины на трассу. Хотя, конечно, ситуация все равно удручающая. Например, на переходе Бурачки-Терехово скапливается по 1100-1200 машин. Мы делаем все необходимое для того, чтобы разрядить ситуацию, устанавливаем инспекционно-досмотровые комплексы, увеличиваем штатную численность сотрудников в этих пунктах пропуска, вводим упрощенную процедуру таможенного контроля. Например, через Светлогорск открыт "зеленый коридор" для автовозов.
Но здесь напрашивается вопрос к перевозчикам: "Если так тяжело стоять, почему везете грузы именно через эти автомобильные пункты пропуска?" Ведь есть другие. Они, может быть, расположены чуть дальше, но все равно по времени будет выигрыш. На мой взгляд, необходима перегруппировка потоков. Самое правильное решение - изменение вида транспорта. Сейчас, например, железная дорога активно включилась в конкурентную борьбу за перевозки. При таком грузопотоке это экономически выгодно. Недавно в Латвии запустили несколько экспериментальных грузовых поездов, чтобы ситуацию разрядить. Надо отдать должное и российским железнодорожникам, они тоже в это дело включились. Так что все наладится, но для этого нужно время.
РГ: Сколько? Два-три года?
Бельянинов: Мне кажется, что Владимир Иванович Якунин за два года рассчитывает гораздо больше проблем решить, чем просто "под завязку" загрузить железную дорогу.
Вообще, у нас основная грузовая трасса - Москва - Санкт-Петербург. Она не молчит ни днем, ни ночью. В любое время суток там пробки на протяжении 700 километров. Это только в Москву. Думаю, пора создавать другие транспортные и таможенные схемы на подступах к столице, то есть задействовать Тверскую, Новгородскую области, использовать транспортные развязки. Москва по большому счету - все равно распределитель. Она не потребляет все, что сюда везут. В минтрансе есть план создать так называемый "сухой порт", то есть строительство еще одного транспортного кольца вокруг столицы, которое будет проходить по соседним с Москвой областям.
Импорт за этот год вырос на 20 процентов. Но впереди еще самые беспокойные месяцы - ноябрь и декабрь. Вообще на проблему надо комплексно смотреть. Сейчас на Новорижской дороге, в границах Московской области, ремонтируется сразу пять, казалось бы, новых мостовых переходов. Я спрашиваю у своего коллеги, замминистра транспорта: "Новые же трассы, всего 15 лет назад как построены". Он говорит, что нагрузки на мостовые переходы были предусмотрены в расчете прежних транспортных потоков. А сейчас они такие, что дорожники просто обязаны ремонтировать мостовые переходы.
РГ: Какая для таможни сейчас самая острая проблема?
Бельянинов: Проблема легальных поставок, которая во многом может быть решена предварительным электронным информированием - что, в каком количестве, когда, через какую границу повезут импортеры. И здесь важны взаимоотношения с нашими коллегами из других стран. Хочу сказать, что если бы не президент России, то мы бы к этой теме даже не подступились. На саммите ЕС в ноябре прошлого года Владимир Владимирович жестко поставил вопрос перед Евросоюзом о необходимости предварительного информирования. Хотя ему оппонировали, что должно быть коллективное мнение Евросоюза, только в таком случае отдельные страны могут вступить в переговоры с Россией. Тем не менее сейчас уже 10 европейских стран ведут с нами совместные пилотные проекты. Но теперь мы должны еще и говорить на одном языке. Я не имею в виду английский. У нас должны быть единые программные компьютерные продукты. А этот вопрос упирается, как правило, в лоббирование интересов национальных программистских компаний или производителей.
Скоро пойдет товарный поток по олимпийскому проекту. По национальным проектам таможня уже сталкивается с определенными сложностями. Когда начался ввоз медицинского оборудования в Пермь, в Астрахань, мы поняли, что надо срочно менять нормативную базу. Она устарела. И если строго настаивать на букве закона, то можно завалить любой национальный проект. Сейчас, думаю, ситуация разрядится - принято несколько правительственных документов. И проекты не будут завалены.
По закону госслужбы
РГ: Андрей Юрьевич, о какой проблеме мы вас еще не спросили, но она для вас очень важна?
Бельянинов: Дефицит квалифицированных сотрудников.
РГ: Кстати, Виктор Зубков, будучи руководителем Росфинмониторинга, сам ходил по лучшим вузам и агитировал к себе на работу финансовыми разведчиками студентов.
Бельянинов: Он свою задачу решил. Наверное, мне тоже надо ходить по институтам. Хотя у нас есть своя академия. Но выпуск пока не удовлетворяет тех потребностей, которые есть. Мы даже запланировали открытие еще одного филиала, в Екатеринбурге. Но есть общая, характерная для всех проблема. К сожалению, по закону о госслужбе, который хорошо бы в этом плане изменить, мы не вправе брать выпускников институтов - до этого они должны два года где-то поработать. А нам нужны и товароведы, и металловеды, и международники. Но ведь после того как два года выпускник проработает где-нибудь в коммерческой структуре, у него пропадает желание идти на госслужбу. Так что мы были правы, когда полтора года назад начали с того, что поставили задачу - поднять престиж таможенной службы и повысить зарплату сотрудникам. И кое-что нам удалось сделать. Надеюсь, теперь решать кадровые, да и другие вопросы будет легче.