На улицах российских городов появятся стражи порядка нового типа: бездушные создания, которые не берут взяток и не придираются по пустякам

МВД разрабатывает масштабный проект, который сделает милиционеров всевидящими.

При этом на улицах появятся стражи порядка нового типа: совершенно бездушные создания, которые не берут взяток, не придираются по пустякам, но держат всех хулиганов на прицеле. Это видеокамеры. Планируется, что они появятся в самых опасных районах. Благодаря чему патрульные наряды смогут прибывать на место происшествия в считаные минуты, а то и секунды.

Об этих планах рассказал на "Деловом завтраке" в "Российской газете" первый заместитель министра внутренних дел генерал-полковник милиции Александр Чекалин.

За дракой смотрит психолог

Российская газета : Бывают случаи, когда милиционер остро необходим. Нельзя ли сделать так, чтобы страж порядка всегда был рядом?

Александр Чекалин : В целом ряде городов России при поддержке губернаторов мы внедрили системы наружного видеонаблюдения за улицей - "безопасный город". Мы демонстрировали ее работу президенту Российской Федерации в июне этого года на Госсовете в Ростове. В перспективе подобные системы будут установлены во всех крупных городах с численностью населения 100 и более тысяч человек.

РГ : По-вашему, безопасный город, это когда вместо милиционеров на улицах видеокамеры? А за помощью тоже в объектив обращаться?

Чекалин : Не вместо, а вместе с милиционерами. Система включает в себя и тревожные кнопки связи "гражданин-милиция" в людных местах. Однако вполне возможно, что звать на помощь и не придется: милиция прибудет раньше. Видеокамеры передают картинку в дежурную часть городского УВД. Это 12-16 мониторов, каждый из которых разбит на 4 части. Получается около 50 точек под обзором и милицейским контролем. И у дежурного по отделу милиции есть возможности по включению дополнительного количества этих камер.

РГ : В таких случаях важна не только хорошая картинка, но и правильное расположение камер. Где устанавливаются милицейские глазки?

Чекалин : Всего по стране их установлено уже более 10 тысяч. Мы провели анализ наиболее криминогенных мест с точки зрения уличной преступности. Взяли карту города и заштриховали районы, где чаще совершаются преступления. И получили такие темные пятна, как на флюорографии, где высока концентрация криминала.

РГ : Какие, например? Рынки, клубы, темные переулки?

Чекалин : Это прежде всего места массового скопления граждан у различного рода рынков, вокзалов, ресторанов, кафе, ночных клубов. Автобусные остановки, кинотеатры... Везде, где группируются люди. Конечно есть и различные подворотни, пустыри какие-то, где злоумышленник затаился и ждет своей жертвы. Но в принципе разбои, грабежи, пьяные драки обычно и происходят в общественных местах. Вот там мы и установили видеокамеры. Они, кстати, защищены от вандалов.

Наши сотрудники, прапорщики, лейтенанты, капитаны, сидят за мониторами и часами наблюдают за улицей. Это подготовленные психологи, и, наблюдательные люди, способные по поведению человека, спрогнозировать его действия. В различных ситуациях наши сотрудники в дежурной части могут предсказать, где и кем будет совершено правонарушение, произвести протокольную видеозапись.

РГ : Некоторые люди и сами не знают, что будут делать через пять минут. Разве можно по видео предсказать, скажем, сегодня вечером этот человек пойдет грабить банк?

Чекалин : Приведу пример из Перми. Пермь вообще основоположник создания подобных систем. Находимся в дежурной части. Девушка-капитан наблюдает по монитору, как в одном из районов два неприметных гражданина на лавочке распивают спиртное. Наша дежурная наводит на них камеру крупным планом и включает кнопку записи. Я спрашиваю: зачем, они же простые забулдыги, сейчас выпьют и разойдутся по домам. Или уснут, у них и возраст и состояние такое, что уже драться не будут. Она отвечает: ничего подобного, товарищ генерал, к исходу дня либо они на выпивку кого-то ограбят, либо завалятся на этой лавке, им самим вывернут карманы подростки или бомжи. Выкрадут документы, деньги, ключи от квартиры и так далее. А оперативники, говорит дежурная, с меня спросят, мол, ты тут сидишь, зарплату получаешь, давай расскажи, куда смотришь, что видела, почему пропустила преступление, и так далее. А так камеры все зафиксируют.

РГ : То есть можно сидеть и спокойно ждать, когда ограбят?

Чекалин : Есть такое понятие: профилактика. Если дежурный видит чье-то подозрительное поведение, то может направить патруль для проверки. Или просто держать ситуацию на контроле. Это позволяет патрульным группам вовремя прибывать туда, где они нужны. Бывает, преступник не успел закончить свое черное дело, а его уже задержали. В обычной же ситуации пострадавшие должны сами вызвать милицию. А на это уходит драгоценное время.

Возвращаясь к дежурной части в Перми, расскажу, что мы спросили ту девушку-дежурную, а сколько она раскрывает преступлений? Выяснилось, что за год она раскрыла 14 преступлений. Благодаря видеокамерам. У нас на одного постового милиционера в год в среднем приходится 2-3 раскрытых преступления. Это зависит от того, повезло им или не повезло оказаться на момент совершения преступления, чтобы задержать преступника. Не считаются те преступления, когда патрульно-постовые службы приехали по звонку и схватили нарушителей.

Одно из самых распространенных преступлений: кража мобильных телефонов. Они отнимаются под угрозой, выманиваются обманом и тому подобное. В год граждане лишаются более 600 тысяч мобильных телефонов. С помощью видеокамер и такие преступления можно не просто раскрывать по горячим следам, а даже предотвращать.

РГ : Суд принимает записи камер как доказательства?

Чекалин : Да. Съемка производится с соблюдением процессуальных процедур. Составляется специальный протокол, в соответствии с которым ведется наблюдение за общественным порядком. Выемка этих сведений тоже закрепляется специальным процессуальным образом. И оператор, лицо, осуществляющее съемку, выступает в качестве свидетеля или специалиста, поясняющего, где и когда была сделана запись.

Электроника взяток не берет

РГ : Сегодня видеокамерами никого не удивишь. За нами подсматривают и в метро, и в супермаркетах, и в подъездах элитных домов. Не раз бывало, что преступление совершалось прямо под объективами, но преступников так и не находили. Не лучше ли вместо камеры поставить лишнего постового?

Чекалин : Не согласен с вами. Нагрузка на милицию общественной безопасности постоянно растет. А увеличить число милиционеров просто так нельзя. Сегодня служат 108 тысяч постовых. Столько в сумме определили для себя региональные власти.

Когда же мы говорим, что неплохо бы повысить зарплату в милиции, то минфин отвечает: вас очень много, поэтому бюджет не потянет. Довод и не очень убедительный, но мы понимаем, что время достойной зарплаты все же придет. Кстати, в процентном соотношении к населению милиции у нас не больше, чем в какой-то другой стране. Есть указ президента, который вводит нормативы численности милиции общественной безопасности, исходя из числа населения, количества преступлений, дорожно-транспортных происшествий, поставленного на учет транспорта, и так далее. Многими регионами эта расчетная численность не вводится.

И вот мы посчитали, что нужно искать и свои новые резервы. Увеличить число патрульно-постовой службы нет возможности, существенно прибавить зарплату постовым тоже пока нельзя. Поэтому один из выходов - это замена сотрудника постовых нарядов электроникой.

РГ : В московском метро уже появились тревожные кнопки. Их трудно не заметить. Они призваны заменить камеры или дополнить?

Чекалин : Дополнить. Человек должен знать, где можно обратиться в милицию. Не искать отделение, не искать телефон, а нажать на тревожную кнопку. Конечно, вандалов хватает: наши кнопки ломают, бьют. Но и мы реагируем, замуровываем эти кнопки в бетонные стены от рук вандалов.

РГ : Где эти тревожные кнопки расположены, кроме метро?

Чекалин : Чаще всего это места массового скопления людей. На вокзалах, у стадионов, даже в некоторых гаражных комплексах. Мы ведем очень строгую статистику, подхлестываем наших начальников, чтобы подобных кнопок связи "гражданин - милиция" было больше. Сегодня их уже 50 тысяч.

После Беслана мы по-новому посмотрели на безопасность школ. Сейчас ни на шаг не отходим от директоров учебных заведений для того, чтобы ставили кнопку тревожного вызова милиции.

РГ : Прямая связь с милицией - это инициатива школ или ваша?

Чекалин : Это наша инициатива в рамках борьбы с террором. Сейчас мы работаем над созданием зон комплексной безопасности в школах. Сюда включаются и договора с ЧОПами или вневедомственной охраной милиции, подключение тревожных кнопок связи с ОВД, дежурство родителей, выгораживание территорий, установка светофоров и "лежачих полицейских", видеонаблюдение. Кроме того, со временем везде должны появиться школьные инспектора милиции.

Урок по Уголовному кодексу

РГ : В милиции уже есть инспекции по делам несовершеннолетних, теперь появляются и школьные инспектора милиции. Зачем? Не получится ли, что одни будут дублировать работу других?

Чекалин : Вот моя точка зрения: наши исторически сложившиеся подразделения по делам несовершеннолетних как бы уже меньше наши. Они больше вращаются в сфере муниципалитетов, стали непременными участниками многочисленных отчетов и совещаний, конференций. Заполняют различного рода статистику. Проводят анализ. Все это безусловно нужно, но последний раз пацаненка, по которому блохи бегают, инспектор видела, может быть, месяц назад.

Понимаете? При администрациях есть комиссии по делам несовершеннолетних, пускай они занимаются этой чиновничьей работой. Нам же нужен специалист, который работал бы с детской душой, фактическим человечком. Сейчас наши инспектора по делам несовершеннолетних получили вкус к так называемому официозу, паркетной работе. Они всегда на виду, на комиссиях, всегда публичны и при делах. А вот на чердак с участковым слазить, в подвал заглянуть, ночью посидеть в выселенном доме, покараулить, ребят половить, кто клеем дышит или колется... с этим уже сложнее.

Сейчас создан институт школьных инспекторов милиции. Почти 5 тысяч человек у нас уже есть. В чем их ценность? Это чаще женщины, имеющие педагогическое образование. Вместе с учителями они приходят в 8.30 в школу. У них несколько направлений работы. Первое: лекционная работа. Она, скажем, говорит, показывая на Уголовный кодекс, ребята, вот 158 статья Уголовного кодекса. Кража. Вам казалось: подумаешь, зашел и в магазине самообслуживания что-то положил в карман, затер чип на упаковке и убежал. За это можно загреметь и в колонию. Порог снизили: за сто рублей уже могут наказать в уголовном порядке. Сразу тебя, конечно, никто не посадит, но черную метку, т.е. судимость, ты получишь. Ты не сможешь быть ни военным, ни прокурором, ни милиционером. И вот на таком простом языке они объясняют. И ребята понимают.

После лекций - работа с трудными подростками.

РГ : Со временем школьные милиционеры заменят инспекторов по делам несовершеннолетних?

Чекалин : Я бы не спешил с этой заменой. Жизнь сама покажет. Скорее всего баланс какой-то наступит. Тут широко не шагнешь, потому что развитие института школьных инспекторов - это введение новых должностей. Значит, все упирается в деньги, никуда не денешься.

РГ : Меняется ли ситуация с розыском угнанных машин? Все еще гонят краденые иномарки из-за границы?

Чекалин : У нас есть соглашение со Швецией, другими странами о возврате угнанных и похищенных автомашин. Сегодня поставлен очень надежный щит. Во многих странах изменено законодательство. Там повышены санкции за такое мошенничество, за преступный сговор. Никто рисковать уже не станет.

Собрана большая база данных у полицейских, пограничников, таможенников, миграционных служб. Поэтому эти преступления пошли на спад.

Ну и спрос с участковых стал строже. Сегодня ты не просто получил ориентировку на угнанную машину, а еще должен написать рапорт, а это процессуальный документ, что на твоей территории нет угнанной машины. Если она потом найдется на твоей земле, будешь отвечать.

Из досье "РГ"

Александр Алексеевич Чекалин, генерал-полковник милиции, первый заместитель министра внутренних дел Российской Федерации.

Родился 6 сентября 1947 года в городе Верея Московской области. С 1966 по 1968 год служил в Советской Армии. Службу в органах внутренних дел начал в 1969 году в Государственной автоинспекции.

В 1976 году окончил Всесоюзный заочный политехнический институт по специальности "автомобили и автомобильное хозяйство", а в 1979 году - Всесоюзный юридический заочный институт по специальности "правоведение".

За мужество и героизм, проявленные при выполнении служебного долга, ему было присвоено звание Героя России. Кандидат юридических наук.

Приемная МВД России

тел.: (495) 622-66-69

г. Москва, ул. Садовая-Сухаревская, дом 11.

Департамент собственной безопасности МВД России

115054, г. Москва, ул. Большая Пионерская, дом 6/8