Один из самых опытных государственных деятелей страны, он уже много лет возглавляет Свердловскую область. Корреспондент "РГ-Недели" попытался выяснить, как проявляется в его государственной деятельности личный жизненный опыт, как складываются его взаимоотношения с близкими.
С детства не такой,как все
Российская газета: Эдуард Эргартович, недавно в кировоградской колонии произошел небывалый бунт. У вас есть свои соображения на этот счет: почему там вспыхнуло?
Эдуард Россель: Эту колонию я знаю, не однажды бывал там. Корни трагедии, думаю, надо искать не в материальных условиях содержания подростков - с этим все нормально. Тут надо смотреть, какая там была психологическая обстановка, как работали с пацанами воспитатели. Это же особый организм - коллектив подростков! Подходы, приемлемые для воздействия на взрослых, могут просто не пройти. А когда-то приводят к обратным результатам. Это одно.
Второе. Мы обменивались мнениями с Владимиром Петровичем Лукиным. Наше общее мнение: у нас ослаблен общественный контроль за ситуацией в колониях. В годы советской власти, вспомните, при каждой колонии были наблюдательные советы из представителей трудовых коллективов, общественности. Сам много лет возглавлял такой совет при нижнетагильской женской колонии. Мы же занимались не только материальными проблемами колонии - способствовали тому, чтобы там атмосфера была нормальной.
РГ: Для сирот и "трудных подростков" вы создаете в Свердловской области кадетские школы. Это связано с тем, что сами были беспризорником?
Россель: Можно сказать и так. Я прошел эту школу, прошел унижения, которые испытываешь, когда нечего поесть, не знаешь, где спать. И, знаете, по беспризорникам я бы вообще придумал какую-то государственную программу: из них вырастают крепкие люди. Я приглашаю кадетов в Екатеринбург на новогодний бал. Какие это ребятишки! Костюм наглажен, ботиночки начищены, подходит, кланяется, приглашает девочку танцевать. Потанцует, приведет к тому же месту, откуда ее пригласил, и благодарит... Это же маленькие офицеры! Сейчас мы организовали для них высшее техническое училище. Хотим, чтобы у пацанов была тяга к образованию.
РГ: Эдуард Эргартович, вы как-то обмолвились, что в детстве и юности вам давали понять, что вы не такой, как все, - вы немец.
Россель: Действительно, указывали на место. И не раз. Мне пять лет исполнилось, а мать забрали в лагерь. Я оказался на улице. В сорок седьмом году лагеря открыли без права выезда, но с правом искать родственников. Мать нашла и забрала меня. Седьмой класс окончил - не пустили дальше учиться. Только после смерти Сталина разрешили идти в восьмой класс.
А как мне паспорт давали? Сначала у меня был просто аусвайс, по которому я отмечался каждый день в пять часов у офицера НКВД. В лес идешь за грибами - сперва к этому офицеру. Возвращаешься - снова к нему. Он вывалит все на пол, выберет себе самые хорошие грибы, остальные можешь забирать - и иди домой...
Потом подошло время получать другой документ. Почему-то заставляли писать, что ты - русский. С другой стороны, была статья за сокрытие нации. Говорю: не буду менять нацию. У меня и по линии отца, и по линии матери - все немцы, и я - немец. И потом: запишешься русским, а потом тебе еще семнадцать лет дадут! Записал меня ответственный товарищ немцем, расписался - и швырнул мне паспорт на пол...
РГ: Вы действительно в детстве практически не говорили по-русски?
Россель: До одиннадцати лет. Надо было идти в школу, в первый класс, тогда и пришлось учить. В четвертом классе уже говорил чисто. Но и после десятого класса мне указали на место. Хотел быть летчиком-испытателем. В Сыктывкаре проходил медкомиссию. Было нас, таких хлопцев, 260. Шестнадцать человек, в том числе и я, прошли комиссию. Документы выслали в школу летчиков, стал уже готовиться к экзаменам, но мандатная комиссия не пропустила документы. Вот так.
РГ: Но все-таки кем вы себя ощущаете?
Россель: Настоящим русским. Если бы сейчас сказали: "Напиши, что ты русский", я написал бы... А тогда? Наверное, мать в меня вложила что-то благородное. Я никогда никого не предавал.
Внучка учится отлично
РГ: Раньше вы часто бывали на официальных мероприятиях с внуком Александром. Сейчас его что-то не видно?
Россель: Парню уже восемнадцатый год, у него рост - метр девяносто четыре! Всему, чему надо, я уже его научил, он уже самостоятельный человек. Хорошо окончил одиннадцатый класс, мог бы, конечно, закончить и на "отлично", но немножко ленивый, как всякий способный человек. Поступил в Уральский политехнический институт. Сегодня занимаюсь с ним уже как со взрослым: хочу поставить его на путь, при котором он должен стать крепким руководителем.
РГ: А внучке вашей сколько? Часто ли удается видеться?
Россель: Внучка у меня в Германии: дочь там вышла замуж второй раз, так что родилась внучка уже там. Сейчас ходит в третий класс, учится на "отлично". Видимся летом. Приезжает, буквально день-два - и полностью переходит на русский. Я ей говорю: "Ты разговаривай со мной по-немецки". Я, кстати, уже целый год восстанавливаю немецкий, но, когда нет практики, язык не поставишь так, чтобы говорить свободно. Поэтому и прошу ее, а она со мной все на русском...
Неописуемая вещь - летать
РГ: Кажется, вы - любитель острых ощущений: подводные лодки, истребители... Вам не хватает адреналина на работе?
Россель: Адреналин тут ни при чем. Истребители - детская мечта. Реализовал ее, когда стал уже зрелым человеком. Это неописуемая вещь - летать на истребителях! Ты чувствуешь себя богом, когда в руке - вся система управления самолетом.
Погружение на атомной подлодке - тут другое. В свое время у армии не было денег, и мы взяли шефство над двумя крейсерами, один назвали "Верхотурье", другой - "Екатеринбург". Возили туда и лекарства, и питание, и обмундирование - все. Теперь комплектуем "Верхотурье" и "Екатеринбург" и нашими ребятами.
Мне захотелось посмотреть, как там все устроено, как ребята себя чувствуют, когда до шести месяцев находятся под водой. Дело тут не в ощущениях: хочется знать до конца то, чем занимаешься. Надо быть профессионалом.
РГ: Складывается впечатление, что вы не беспокоитесь о том, как сиюминутно могут быть восприняты ваши слова или действия, что вы мало чего боитесь. Это так?
Россель: В принципе так. Я воспитал это в себе еще в детстве. Тогда мы отирались около кладбища: на похоронах всегда подавали - то яичко дадут, то пирожок. Но боялся я кладбищ. Однажды подумал: надо же как-то побороть этот страх. И решил спать на кладбище. Притащил сена, между могилами положил и лег. В первую ночь не смог заснуть, а на третью уже спал.
После этого я практически ничего не боялся. Учился, например, во втором классе, это был сорок девятый год. Никому не прощал, когда меня обзывали "фашистом". А тут меня обозвал парень, который сильнее меня в разы: старше меня был. Сунешься - убьет. Но не могу простить - и все! Как-то иду по коридору, открываю дверь, а он в тамбуре курит. Сколько было сил бросился на дверь - ему от виска до скулы пробило кожу. Отвезли его в больницу, оттуда он через друзей передал: выйду - убью! Тогда в первый раз в жизни я взял в руки нож и с ним не расставался нигде. И вот встретились нос к носу. Он достает нож, я - тоже. Ты сильнее, говорю ему, нет вопросов, но я все равно достану тебя и тоже убью. Он испугался: ну, ладно, говорит, давай руку. Потом, если что-то случалось, он стоял на моей стороне.
РГ: Что беспокоит в вашей жизни вашу супругу Аиду Александровну? От чего хотели бы оградить ее вы?
Россель: Она переживает, когда читает или слышит обо мне всякое вранье. Беспокоится о моем здоровье, о том, чтобы у меня был какой-то режим работы и отдыха. Но режим выдерживать особо не удается. А оградить ее хочется, конечно, от всех неприятностей. Я говорю ей: "Ты газеты эти не читай, новости не смотри! Кино смотри!"
РГ: А когда отдыхаете, чем любите позаниматься?
Россель: Постоянная страсть одна - ловля хариуса. Два раза в год мне удается слетать на рыбалку: один раз на какое-нибудь озеро, другой раз - на притоки Печоры.
Справка "РГ"
Эдуард Россель родился 8 октября 1937 года в селе Бор Горьковской области. Дед и отец были репрессированы как "враги народа", мать долгие годы провела в лагере. Окончил Свердловский горный институт и аспирантуру при Уральском политехническом институте. Работал в сфере строительства - прошел путь от мастера в тресте "Тагилстрой" до начальника территориально-строительного объединения "Главсредуралстрой". В 1990 году был избран народным депутатом Свердловского облсовета, стал председателем облисполкома. В 1991 году указом президента был назначен главой администрации Свердловской области. В 1993 году выдвинул и стал осуществлять идею создания Уральской республики, за что президентским указом Борис Ельцин снял его с должности. В конце 1993 года Росселя избрали в Совет Федерации от Свердловской области, в начале 1994 года он стал сначала депутатом областной Думы, а затем ее председателем. В 1995 году путем прямого голосования был выбран населением Свердловской области губернатором. В ноябре 2005 года по представлению президента Российской Федерации Владимира Путина наделен Законодательным собранием Свердловской области полномочиями губернатора Свердловской области.
Кандидат технических наук, доктор экономических наук, академик Российской инженерной академии, заслуженный строитель РСФСР.