Поделиться
Три африканских хореографа (они же исполнители) Салиа Сану, Уссени Сакко и Сейду Боро сегодня не только организаторы фестиваля "Диалог тел" в Буркина-Фасо, но также представляют Национальный хореографический центр в Сен-Бриё (Бретань, Франция). Артисты, набрав сперва основной традиционный багаж у себя на родине в Буркина-Фасо, в начале 90-х устремились к постижению французского современного танца, работая с известным хореографом Матильд Моннье. Ныне танцовщики развивают мосты: их путь Африка-Европа.
Спектакль "Зов" включает три соло, названные "Жесты", "Время", "Мужское-женское". Энергия, состояние, чувство изнутри рождают жест. Прозрачность времени позволяет растворяться и путешествовать в нем, эволюционировать. Танцовщики будто исследуют протяженность жеста во времени и выражение через него женского и мужского начала. Зов артистов обращен и к публике с предложением проникнуть в спектакль с помощью своего воображения и фантазии.
Под коврами-картинами с "наивными" аппликациями-символами африканского декоративно-прикладного искусства по периметру сцены разместились четыре музыканта-композитора (гитары, перкуссия, клавишные, ударные). Справа - марокканский тенор с тембром муэдзина, аккомпанирующий себе на синтезаторе и необычной домре. Тут и традиционная мелодия "гимбре", и элементы блюза, и собственные авторские сочинения. Сам танец- пластическое наваждение под африканские ритмы и мелодии исламского востока творят три темнокожих артиста Салиа Сану, Уссени Сакко и Сейду Боро. Их натренированные тела потрясающе пластичны и виртуозны. В первом соло танцовщик Салиа Сану появляется в красных штанах и с обнаженным торсом спиной к публике, его тело пронзает дрожь. Лексика его танца - некое единоборство с тенью. Или схватка со своим альтер эго в попытке идентифицировать себя. Кто он? Где и откуда его корни? Второе соло поручено поджарому атлету в серых брюках Уссени Сакко. Соло переходит в сложный дуэт, когда он поднимает на плечи первого солиста, пластически с ним взаимодействуя. Кажется, что второй солист и есть вызванное альтер эго из подсознания первого. Сейду Боро танцует весь спектакль, закусив низ своей футболки зубами, как удила. Его бескрайне длинные руки извиваются, словно морские водоросли, колышущиеся течением воды. Лаокооновские переплетия тел трех танцовщиков, борцовские схватки, сдавливания головы между ногами, "выстреливания" телами друг в друга - проявление извечного страха. И радости. А в движениях танцовщиков улавливаются повадки зверей и птиц, божеств жреческих древних обрядов и сакральных ритуалов. Руки взбрасываются, как крылья, головы мотаются, словно маятник, и бьются о плечи, а тела вибрируют, будто входя в резонанс с природой. Танцовщики, кажется, хотят постичь, кто же они сами. В балете слышна злободневная тема для африканских стран. Наступающую исламизацию всего африканского континента символизирует арабский певец, гипнотизирующий меланхолическими стенаниями своего голоса. В музыке других музыкантов призывно слышны исконно африканско-экваториальные ритмы и гармонии, сопровождающие языческие культы. Это зов памяти, родной земли, предков, крови. Артисты же словно заблудились во тьме. Кто-то сходит с дистанции. Их постоянные падения на землю будто происходят под воздействием мощной силы, которая бросает танцовщиков навзничь, направляя через страдания на путь поиска своих корней. Красиво сделан финал. Артисты всматриваются в небо - это обращение к богам, а может, они просят очищающий дождь. Они все вместе ищут ответ, и только они понимают, что исходит на них с неба. Танцовщик с закушенной футболкой вынимает из-под нее и роняет на землю огромные лепестки алых гибискусов. В этом не только какая-то нежность сердца. Это кровь, семя, слезы, которыми орошает африканец свою иссохшую землю. Этот посев - духовный экстаз в поисках себя в настоящем, прошлом и будущем времени.