Поделиться
Ни одна встреча президента США Джорджа Буша с лидерами европейских государств не обходится без ставшего уже стандартным набора вопросов.
Увеличение контингента многонациональных сил в Афганистане, ситуация в Косово и Ираке - такова обычная повестка дня американского лидера на протяжении как минимум полугода. Однако в последние несколько месяцев заглавной и вызывающей наибольший интерес у журналистов остается, разумеется, тема Ирана. Особенно после того, как глава Белого дома обмолвился, что затяжка в решении этой проблемы может привести человечество к третьей мировой войне.
После подобных откровений из уст лидера крупнейшей ядерной державы неудивительно, что не только дипломаты, но и руководители самых влиятельных европейских государств поспешили за океан. Поскольку в Старом Свете стало очевидно: останавливать придется не только иранскую ядерную программу, но и президента США, который готов к самым решительным действиям против Тегерана.
Спасти рядового Райана
Отчасти эти усилия Европы оправдались. На встречах, которые прошли на прошлой неделе с президентом Франции Николя Саркози, а затем и с канцлером Германии Ангелой Меркель, американский лидер уже не был столь категоричен. Он говорил о необходимости предоставить дополнительное время дипломатам. В свою очередь руководители Франции и Германии фактически озвучили "ястребиные" предложения Вашингтона - "необходимость направить Тегерану более сильный сигнал".
Как заявила канцлер Германии, она поймет европейские страны, которые усилят свое давление на Тегеран в индивидуальном порядке. Берлин, а до этого Париж уже предложили своим бизнесменам свернуть контакты с иранскими партнерами.
Столь непривычная для европейских государств жесткая риторика связана не только с тем, что к власти во Франции и Германии пришли новые люди, взявшие курс на сближение с США. Это утверждение во многом верно. Но не является единственным объяснением.
Работа над ошибками
Опыт первой и второй иракских кампаний, которые вели американцы, продемонстрировал главный принцип как прошлой, так и нынешней политики Белого дома - готовность действовать решительно, без оглядки на Старый Свет, в отношении государств, реально или мнимо угрожающих интересам Соединенных Штатов. В прошлом, находясь в "оппозиции" американским планам, Берлин и Париж не сумели остановить запущенный Пентагоном маховик войны. В итоге Франция и Германия оказались на обочине событий и, как статисты, лишь наблюдали за тем, что происходило в зоне Персидского залива.
Нынешние руководители Европы учли прежние ошибки. И теперь благодаря сближению с Белым домом пытаются если не управлять, то по крайней мере влиять на темпы военных приготовлений США, применив старую политическую аксиому - если ты не способен предотвратить событие, то возглавь его. Поэтому можно с высокой степенью уверенности говорить о том, что в отношении Ирана Старый Свет не станет противодействовать "Свету новому". Но при этом постарается максимально оттянуть начало возможной военной операции против Тегерана, предложив в качестве альтернативы экономические и политические санкции.
Игра в опережение
Казалось бы, столь мощное, скоординированное давление со стороны Запада могло заставить иранское руководство взять дипломатическую паузу. И пусть через посредников, без лишней публичности обсудить с мировым сообществом выход из создавшейся ситуации. Тот выход, который позволил бы Тегерану сохранить лицо, а Совету Безопасности ООН положить иранское ядерное досье под сукно. Надежда на такое развитие событий появилась после того, как Тегеран поменял своего переговорщика в диалоге с Евросоюзом, а президент России Владимир Путин встретился с иранским лидером Махмудом Ахмадинежадом. Однако события прошедшей недели показали - шагнув навстречу международному сообществу, Иран немедленно отступил назад, на прежние позиции.
Так, Ахмадинежад вновь заявил, что его страна запустила три тысячи центрифуг для обогащения урана. Почему же Тегеран столь упорно не желает замечать тучи, которые сгущаются над его головой? И ничем не помогает тем странам, которые стараются снять его с военного "крючка"? Почему абсолютно игнорирует опыт двух иракских войн, которые также начинались с многократных попыток международного сообщества договориться с экс-президентом Ирака Саддамом Хусейном. А закончились его казнью.
Логика силы
Иногда возникает стойкое впечатление, что нынешнее иранское руководство один в один повторяет все ошибки, сделанные Хусейном. Его неверие в твердость и единство Запада. Его неумение просчитать реальные последствия своих действий. Иран словно намеренно ведет дело к той же развязке - войне. При этом в ход идут хорошо знакомые по "хусейновским" временам приемы восточной дипломатии. Попытки использовать нефть для смягчения позиции отдельных влиятельных государств, твердая вера в нерешительность европейцев, которые якобы не допустят начала новой войны в Персидском заливе.
В этой связи возможно, что наученное горьким иракским опытом иранское руководство рассчитывает опередить мировое сообщество. И получить необходимый для производства атомного заряда высокообогащенный уран до того, как на Западе возникнет конкретный план военного решения иранской ядерной проблемы. Логика Тегерана выглядит очевидной - с державой, обладающей ядерным оружием, никто не станет говорить на языке ультиматумов.
Посредник или адвокат
Как в такой ситуации действовать России? Продолжать дипломатические усилия, выполняя привычную роль посредников, а зачастую и посланников, как происходило во времена первой и второй иракских войн? Или отойти в сторону? Логика всей ближневосточной политики нашей страны говорит о необходимости оставаться в гуще событий, стараясь предотвратить самый худший их сценарий. Однако не в качестве "защитника" Тегерана, готового грудью лечь за иранские интересы на западную "амбразуру". Наша страна сумела избежать такой неблагодарной роли во время конфликта с Ираком. И вряд ли наступит на эти грабли с Ираном.
Россия не претендует на роль адвоката в назревающем конфликте. И успех ее миротворческой и посреднической миссии будет зависеть от готовности Тегерана в диалоге с международным сообществом перейти от слов к делу.