Поделиться
Комиссию не прошел
Российская газета: Павел Васильевич, многие сотрудники органов внутренних дел в неформальных беседах жалуются на неукомплектованность штата...
Павел Григорьев: Я бы не сказал, что в милиции Южного Урала большой некомплект. Если мы будем говорить не конкретными цифрами, а процентами, то сейчас "недобор" у нас составляет 4,6 процента от общего числа всех сотрудников милиции области. Конечно, если некомплект касается какой то конкретной службы или небольшого территориального подразделения милиции, то там нехватка и пяти человек - это существенное увеличение нагрузки на действующий состав.
Сейчас самый большой "недобор" сотрудников - в подразделениях, работающих на улицах. Это в первую очередь патрульно постовая и конвойные службы. Немного растет некомплект в следственных подразделениях. Причин много. Во первых, мягко говоря, финансовая незащищенность. Во вторых, отсутствие перспективы получения жилья, ведь далеко не все муниципальные образования готовы обеспечивать сотрудников милиции квартирами. И третья причина - это жесткий отбор, особенно по показаниям физического и морального здоровья. Зачастую нашим требованиям не соответствуют даже крепкие ребята, отслужившие в десантных войсках. Вроде и здоровье у них хорошее, и закалка крепкая, а общую медицинскую комиссию не проходят.
РГ: Правильно ли это? Есть же работа, не требующая особых физических навыков, например аналитическая, кабинетная...
Григорьев: Конечно, есть специальности, где не требуется стопроцентное зрение или высокий рост. Можно долго спорить и рассуждать, правильно это или нет, но мы же люди в погонах, исполняем приказы. Строгие требования медкомиссии соответствуют стандарту Европола - Европейской международной организации полиции.
РГ: А с женщинами как?
Григорьев: С дамами сложнее. На работу в органы внутренних дел просится много женщин, но диапазон их службы очень узок, не на все милицейские специальности можно принимать слабый пол. Однако следователи и дознаватели - это в основном женские коллективы. Именно на этих специальностях требуются свойственные женщинам усидчивость и четкое выполнение предписанного.
РГ: Какое требуется образование для поступления на работу в органы внутренних дел?
Григорьев: На офицерские специальности, как правило, высшее образование. За редким исключением мы пропускаем на службу людей, имеющих среднее специальное образование. Под такое исключение может попасть хороший специалист, без которого нельзя обойтись, например хороший бухгалтер или эксперт. А для неофицерских специальностей требование к образованию одно - не ниже среднего.
Пять юристов - пять мнений
РГ: Вопрос от читателя. Челябинский предприниматель Сергей Данилов спрашивает: почему многие южноуральцы, особенно жильцы многоквартирных домов, не знают своих участковых милиционеров?
Григорьев: Подразделение участковых уполномоченных - одно из самых больших в милиции - 1300 человек. Если милиционер работает на участке хотя бы лет десять, он знает всех, и все знают его. Однако на некоторых территориях из-за текучести и перегрузки участковых действительно видят мало. В Челябинске мы регулярно стараемся публиковать адреса участковых пунктов милиции, заставляем сотрудников раздавать свои визитки. В каждом районном отделении есть информационный плакат, где располагаются сведения об участке и участковом милиционере, который его обслуживает. В прошлом году по рекомендации МВД России мы постарались распределить участки между милиционерами по их месту жительства. Около 15 процентов участковых таким образом удалось приблизить к людям. Если бы всем им выделялось жилье там, где они работают, то ситуация значительно улучшилась бы. Но этого не происходит. Губернатор выделил деньги на квартиры для участковых, в Челябинске квартиры купить не смогли, и глава города отдал эти деньги на строительство отдельного здания, вот и получается, что десятки участковых оказались в одном доме.
РГ: В Челябинске и в нескольких районах области есть большие проблемы с обеспечением участковых помещениями. Вплоть до того, что из-за местных властей милиционеры просто оказывались на улице...
Григорьев: Практически во всех районах проблема с размещением участковых уполномоченных решена. Но есть территории, в том числе и Челябинск, которые не обеспечивают необходимого количества служебных помещений. И участковые вместо того, чтобы находиться на участках, сидят в райотделе или в помещениях, вообще не приспособленных для работы. Самые большие проблемы - в Челябинске, Златоусте и Катав-Ивановске. Руководители этих трех муниципалитетов не хотят заниматься разрешением этого вопроса. Вот глава Карабаша, "тяжелого" города с небольшим бюджетом, нашел возможность сделать прекрасные помещения для участковых уполномоченных. Все аккуратненько побелили, поставили столы, компьютеры купили, причем сделали это на муниципальные деньги, без финансирования со стороны области. Неплохо вопрос с помещениями для участковых решен в Миассе, Магнитогорске и в большинстве сельских территорий. Однако с главами трех проблемных городов взаимопонимания пока не найдено. В Челябинске действительно есть случаи, когда участковые оказывались просто на улице. Я уверен, что если главы захотят решить эту проблему, они ее решат. Ведь в свое время у всех участковых были служебные помещения. Кто их забрал? Главы муниципалитетов. А взамен ничего не выдали, поэтому и сложилась такая ситуация.
РГ: В прошлом месяце прокуратура области огласила результаты проверки, которая показала, что с начала 2007 года более трех с половиной тысяч преступлений области остались незарегистрированными в милиции. Что стало причиной такой шокирующей статистики?
Григорьев: Не надо пугаться этой цифры. Незарегистрированных преступлений со стороны органов внутренних дел обнаружено не более 40-50. Все эти три с половиной тысячи зарегистрированы, но, как правило, по ним принимались решения об отказе в возбуждении уголовного дела. Есть такая поговорка: пять юристов - пять мнений по одному и тому же вопросу. Например, участковый оценивает какое то дело как малозначительное, а прокурор считает, что малозначительности нет. Сами посудите: если статистика незарегистрированных преступлений верная, значит, прокурор должен был возбудить три с половиной тысячи уголовных дел против сотрудников милиции за сокрытие преступлений от учета. Этого не происходит. Повторюсь, преступление не укрыто, оно зарегистрировано в единой книге учета происшествий, только решение по нему принято - не возбуждать дело, а отказать. Законно - незаконно, правильно - неправильно, разбираемся по каждому случаю отдельно, проводим служебное расследование.
РГ: Значит, разногласия с прокуратурой существуют?
Григорьев: Не разногласия, а различная оценка собранных материалов. У каждого юриста она своя. Вот посадите двух из них и спросите: как квалифицируете смерть человека? Один ответит: считаю, это убийство. Второй скажет: убийства здесь нет, это тяжкие телесные повреждения со смертельным исходом. Ничего не меняется - человек погиб, но юридическая оценка все же разная.
РГ: Появление Следственного комитета что то изменило в работе милиции?
Григорьев: Пока проблемы есть и у нас, и у них. Следственный комитет - это рабочий орган, который наравне со следователями милиции, наркоконтроля, ФСБ работает над делами своей подследственности. В Уголовном кодексе определен четкий набор статей, за расследование которых новая структура отвечает головой. В ней очень много молодых ребят, которые не все знают, их надо учить. Но это утрясется. Работник Следственного комитета один не способен выполнить свою работу. И мы, и они это прекрасно понимают. Без сопровождения оперативным составом милиции, ФСБ, наркоконтроля они не сделают этой работы. Следственные отделы впрямую опираются и зачастую получают материалы для расследования от нас.
Милицейские выборы
РГ: После теракта в Тольятти всем как то не по себе. Мы ведь так же живем в крупном городе, ездим на общественном транспорте, поэтому хочется знать, есть ли опасность теракта на Южном Урале?
Григорьев: По крайней мере ни к нам, ни к коллегам из ФСБ информации о конкретных угрозах в отношении жителей или каких то объектов не поступало. Мы отреагировали на тольяттинскую ситуацию: прежде всего присматриваем за теми людьми, от которых можно ожидать непредсказуемые действия. Эта задача в милиции возложена на подразделение "Т", входящее в состав отдела по борьбе с организованной преступностью. Именно оно занимается предотвращением всех проявлений террористических угроз.
РГ: Вопрос от читателя. Охранник из Магнитогорска Анатолий Величко интересуется: какие у вас взаимоотношения с частными охранными предприятиями?
Григорьев: К большинству ЧОПов у нас претензий нет. Проблемы возникают только тогда, когда охранное предприятие из-за финансовых вопросов влезает не туда, куда надо. Если затевается спор двух хозяйствующих субъектов, то два ЧОПа неизменно начинают борьбу друг с другом. Во всех рейдерских схемах обязательно присутствуют частные охранные предприятия. Недавно в Москве собирались руководители крупных ЧОПов, определялись, как жить дальше. Главы крупных охранных структур сами предложили частично изменить закон о частной охранной деятельности. Если Госдума примет изменения, то половины существующих ЧОПов, к которым у нас есть претензии, не станет, мы просто прекратим их лицензии.
РГ: В средствах массовой информации начинают вести дискуссии о возможности введения в России выборов начальников городской милиции. Такой вариант возможен?
Григорьев: Я думаю, нечто подобное года через два-три появится в России. Если реализуется проект, который сейчас находится в разработке, то должность начальника местной милиции, возможно, станет выборной. Планируется четко разделить милицию на федеральную и местную.
РГ: Павел Васильевич, опровергните или подтвердите слухи о вашей отставке, которые в последнее время активно обсуждаются в кулуарах всех организаций, работающих с милицией.
Григорьев: Я пять с половиной лет служу на этой должности, и все это время ходят слухи, что я ухожу. Отвечу так: сколько я буду нужен на этой службе, столько буду служить.