Мария Городова: Книга "Любовь долготерпит" спасла меня дважды

"Любовь долготерпит" - так называется книга архиепископа Белгородского и Старооскольского Иоанна и журналистки Марии Городовой.

Книга не залеживается на прилавках, она уже завоевала своего читателя. О том, как писалась эта книга, как помогли ей складываться сюжеты собственной скорби, Мария Городова рассказывает сегодня читателям "РГ - Недели".

Он спасал детдомовца

Эта история началась жарким июльским днем 1998 года, когда в нашем доме раздался телефонный звонок, и человек, представившийся сотрудником милиции из подмосковного города Раменское, сообщил, что мой муж погиб.

Вася уже полгода работал заместителем редактора в одном столичном издательском доме, мы готовились окончательно, всей семьей, перебираться из Курска в Москву, когда раздался этот звонок. Собиралась я недолго: побросала кое-какие вещи в сумку, взяла наших мальчишек - двенадцатилетнего Петю и семилетнего Георгия и села в первый же поезд на Москву - хоронить Васю.

Как потом выяснили друзья мужа, он погиб, пытаясь спасти детдомовца, который переходил железнодорожные пути. В ушах восемнадцатилетнего Димы были наушники, и он просто не мог услышать рева стремительно летящей электрички. Мой Вася, шедший следом, рванулся, чтобы спасти юношу... Не спас, сам погиб. Так я осталась одна, с двумя детьми.

После похорон редактор журнала, где работал Вася, желая поддержать меня, предложила мне писать для них, и я, то ли от безысходности, то ли в силу наивности, ухватилась за это. Никакой журналисткой я не была, я была домашней хозяйкой с дипломом биологического факультета МГУ. За те полгода, которые Вася проработал в журнале, его успели полюбить почти все - за порядочность, за то, что был трудяга, и это уважение потом не раз помогало мне.

"Маша все время улыбалась"

Эта гибель, такая неожиданная, была очень сильным ударом. И не только для меня - для детей. Помню, был трудный момент перед похоронами: младший Гоша настолько не мог принять смерть отца, в нем настолько был силен протест против произошедшего, что он отказывался идти и на похороны, и на отпевание. Тогда я, растерянная, не зная, что делать, позвонила владыке Иоанну, который за четыре года до этого крестил нас с детьми. Позвонила от отчаяния, с бедой, не зная, как быть. И владыка с другого конца страны очень долго разговаривал с Гошей, утешая и убеждая, пока не убедил, что на отпевание папы надо пойти.

В Курск я решила не возвращаться. Во-первых, понимая, что работы там я не найду, а во-вторых, потому что банально хотела убежать от боли. Повторюсь, последние полгода мы вынужденно жили на два дома, и каждый раз, когда Вася приезжал, с раннего утра мы ждали его, всматриваясь в то, как он торопится к нам по длинной бетонной дороге к дому...

Смотреть из окна на дорогу, зная, что по ней уже никто не придет, было бы для меня невыносимо. Мой мир, мир моей семьи рухнул, и надо было учиться жить заново. Где, как? Неясно. Зато сразу стало ясно, что плакать нельзя. Мальчишки буквально вцепились в меня, не выпуская мои руки ни на минуту. И я понимала, главное сейчас - держаться. Потому что как только я переставала себя контролировать и у меня наворачивались слезы, мгновенно срывались и они. Те, кто помнит меня в то время, потом рассказывали, что всех удивляло, когда на соболезнования и участливые вопросы, как же я собираюсь жить дальше, я уверенно сообщала, что у нас будет все хорошо, что мне уже предложили работу в Васином журнале и что я вот-вот найду жилье. Как сказала потом одна знакомая: "Маша все время улыбалась, и это пугало". На самом деле все просто: пока ты улыбаешься, трудно заплакать.

Так началась моя другая жизнь.

О том, как зарабатывать деньги, я, до того дня защищенная любовью мужа, имела достаточно смутное представление. Растила сыновей, варила борщи - все как у всех. Теперь больше всего я боялась, что не смогу прокормить детей. Помню, как на исповеди в Ильинском храме, в Курске, куда я заехала сразу после похорон, старенький батюшка, кажется, его звали Лука, сказал мне: "Молись и ничего не бойся, вдовы у Христа за пазухой". Я, грешным делом, тогда подумала: "Легко говорить, а жить-то мне на что?" Но какая-то огромная правда в этих словах была.

Удивительное везение, какие-то вещи, которые для меня были сродни чуду, еще долго сопровождали меня. Например, не имея прописки и постоянной работы, я легко устроила своих мальчиков учиться в лучшую школу города Воскресенска, где сняла какую-то хибару, причем их там окружили такой заботой, с какой мы никогда не сталкивались ни до того, ни после. Как выяснилось уже позже, у директора этой школы Розы Николаевны Утешевой когда-то при похожих обстоятельствах тоже погиб муж, и она сделала все, чтобы мальчишки на новом месте оттаяли. Первый год дети не хотели ни на минуту оставаться без меня, и я брала их с собой на работу в Москву.

Везло, я считаю, мне и в журналистике: первый же мой материал - интервью с Яном Арлазоровым - сразу поставили в номер. Причем оно ему так понравилось, что Ян Майорович помог мне взять следующее интервью у Геннадия Хазанова. Те, кто хоть раз сталкивался с глянцевой журналистикой, знают, что на то, чтобы добраться до таких звезд, у профессионалов уходят годы. У меня этого времени не было, мне каждый день надо было кормить детей, платить за съемную квартиру.

Мне повезло, и когда на мой стих, написанный за два выходных по просьбе композитора Александра Лукьянова, Алла Пугачева спела песню. То, что "Осторожно, листопад!" попал в руки Алле Борисовне, было случайностью, счастливым стечением обстоятельств, назовите это как угодно. Я ведь и раньше, когда жила в Курске, писала стихи и какие-то даже посылала Пугачевой, но безответно. А в тот год всю осень я каждый вечер возвращалась с работы домой под аккомпанемент своей песни, которая звучала из каждого окна. И дело тут не в тщеславии автора, хотя, конечно, это приятно. Все было гораздо прозаичнее: Алла Борисовна сразу же очень достойно заплатила за мой стих - это были реальные деньги, которые позволили чуть отдышаться от бесконечной работы. Тогда же песни на мои стихи спели и Маша Распутина, и Лев Лещенко.

Знакомство с владыкой

Но, наверное, самое большое чудо случилось, когда я начала писать религиозные материалы. Однажды в журнале перед самой сдачей номера слетел какой-то материал, и в спешном порядке на освободившейся полосе решили дать текст, посвященный Рождеству. Я к тому времени уже утвердилась как журналист, все знали, что я человек верующий, поэтому подготовку материала поручили мне. Как его написать? Для меня тут вопроса не было. Я позвонила владыке Иоанну, на счастье в тот день, 9 ноября 1999 года, он оказался проездом в Москве, и мы сделали наше первое интервью. Материал всем понравился: в нем была и живая, горячая вера владыки, и такт по отношению к читателям, еще только начинающим свой путь к Богу; и глубина мысли, и тонкость чувств; а еще хороший литературный язык и умение говорить о сложном просто. Поэтому в редакции решили тему продолжить, а я очень скоро поняла, что для меня эти статьи спасение.

Дело в том, что глянцевая журналистика для тех, кто в ней работает, - вещь достаточно жесткая. Острая конкуренция, высокий темп. К тому же это часто мир без правил, вымороченный по самой своей сути, потому что мерилом всего там становится успех - категория крайне лукавая. Здесь же все было другое: представьте, я могла спрашивать о том, что действительно трогало мою душу и занимало мои мысли. О том, что такое грех и как прийти к покаянию, что такое промысел Божий и как распознать волю Божию в своей судьбе... Я могла все это спрашивать, да еще не кого-нибудь, архиепископа! Я брала интервью, потом все это подробно расшифровывала, с радостью открывая для себя новый мир, погружаясь в пространство Священного Писания. Конечно, для меня, живущей неустойчиво - постоянные съемные квартиры, работа в нескольких местах, - эти материалы, которые надо было писать каждый месяц, создавали остов, каркас моей жизни, они стали моей опорой. Можно спать на полу на кухне, в съемной квартире, но чувствовать себя абсолютно счастливой, если ты пишешь материал под названием "Корабль спасения".

Петя

Я и сейчас считаю, что возможность делать эти интервью была для меня каким-то удивительным, неслыханным подарком, а тогда я больше всего боялась, что это по какой-то причине может закончиться. Писать такие материалы чрезвычайно сложно, каждый верующий меня поймет. Но я всегда могла позвонить владыке и что-то спросить, уточнить, посоветоваться. Очень быстро появилось ощущение, что это самое главное, что ты делаешь. Лишним подтверждением тому стал такой случай. Помню, я зашла в отдел проверки, чтобы попросить у корректора на ночь (днем не успевала) "Симфонию" - книгу, в которой по ключевому слову я находила точные библейские цитаты. "Да бери, ради Бога, - сказала наш корректор Жанна. - У нас эту "Симфонию" больше никто никогда не спрашивает. Только ты и (она вдруг с изумлением посмотрела на меня)... твой Вася!" Мой Вася не был воцерковленным человеком. Но вот, оказывается, в последние месяцы жизни зачем-то ему нужна была эта книга... Для меня в тот миг многое сошлось. Если и раньше посещало чувство, что что-то ведет меня по жизни, то в тот момент я ощутила, что это действительно так, с особенной остротой.

Я жила и трудно, и удивительно счастливо одновременно, и почему-то мне казалось, что ничего плохого больше со мной не случится. Мы с владыкой уже собирались делать из наших материалов книгу, все убеждали, что пора, как погиб мой старший сын - девятнадцатилетний Петя. Он учился на втором курсе факультета прикладной математики и физики Московского авиационного института, поступил туда сам и уже становился мне опорой.

В тот день после сданного экзамена Петя поехал с ребятами позагорать в Серебряный Бор, отошел от своих и пропал. Мы искали Петю четыре дня - обзванивая больницы, морги, милицию. На пятый день нашли - избитого, в речке. За что, кто? Так и неясно. С моего чистого, по-детски открытого Пети, который кроме своей математики-физики, наивных юношеских стихов да гитары еще ничего и не знал в жизни, и взять-то было нечего...

Откровение

Помню, я стою около морга, где лежит мой ребенок, надо идти, что-то делать, подписывать какие-то бумаги, а я не могу сдвинуться с места, и кажется, что сама жизнь истекает из меня. Причем страшно, что ты этому уже даже не сопротивляешься - не можешь, потому что сама эта жизнь обесценена произошедшим. И только то, что в твоей руке рука младшего сына, а еще есть очень пожилые мама и папа, - только это заставляет тебя держаться. Еще помню - отпевание. Петя был верующим мальчиком, уже давно ходил в храм сам, без меня, подчиняясь своим внутренним побуждениям, вот и за неделю до того злополучного дня исповедовался и причастился. На отпевание пришло очень много его друзей, я даже не подозревала, что у него их так много...

И вот тут, в храме, в какой-то момент, когда я даже не столько молилась, сколько пыталась молиться, я вдруг с отчетливой ясностью поняла, что моя любовь к Пете, так же, как и его ко мне, никуда не делась. Что я ее чувствую, причем с той первозданной силой, какую нам редко дано испытать в обычной жизни. И стало вдруг очевидно, что для этой любви нет границ, существующих между нашим и тем миром, что любовь действительно "никогда не перестает", и эта любовь очевидней реальности стоящего перед тобой гроба. Мне кажется, что именно с этого момента, в храме, ко мне и начала возвращаться жизнь.

Когда я немножко окрепла, вопрос "что делать?" передо мной даже и не стоял. Я взяла пятьдесят восемь интервью с владыкой и села за книгу, погружаясь в пространство Библии, молитв и христианской поэзии. Эта книга, я считаю, спасла меня дважды. Могу ли я забывать об этом?

Эти два снимка - из домашнего архива Марии Городовой.

На правом - Мария, на левом - мужчины ее семьи.

Левый снимок был сделан в 1992 году. На нем - муж Марии - Василий Бабенко и сыновья Петр (на заднем плане) и Гоша.

Василий погиб в 1998 году, Петр - в 2005 году. 

Господи Боже наш! В Тебе все благо мое. Как мне претерпеть все беды и напасти этой жизни, если не поддержит меня милость Твоя и благодать Твоя? Не отврати от меня лика Твоего, не откладывай Твое посещение, не отнимай Твоего утешения, дабы душа моя не обратилась в иссушенную пустыню! Научи меня, Господи, исполнять волю Твою! Научи меня пребывать пред Тобою с достоинством и в смирении. Ибо Ты - мудрость моя.

Георгий Гречко,летчик-космонавт:

- Знаете, на седьмом десятке лет я стал анализировать свою жизнь. И понял, что у меня было столько возможностей ее потерять - и саму жизнь, и ее смысл, что то, что я жив и невредим, - это нарушение законов теории вероятности. Я пять раз тонул, три раза падал с мотоцикла, несущегося на большой скорости. А война, а оккупация, а голод? Помню, как погиб от разрыва снаряда мой товарищ, как ранило других ребят. А я, стоявший ближе всех, остался невредим... И вот когда я анализирую все это, то понимаю, что есть нечто большее, чем математические законы... Распознать замысел Божий о себе, может быть, самое важное в этой жизни. Книга архиепископа Белгородского и Старооскольского Иоанна и Марии Городовой "Любовь долготерпит" и об этом тоже.

Валентин Распутин,писатель:

- Первые вопросы бесед из книги архиепископа Белгородского и Старооскольского Иоанна и журналистки Марии Городовой "Любовь долготерпит" точно с азбучных страниц: "Часто что-то мешает человеку прийти в храм, что это за чувство?" Но ответ владыки Иоанна на этот наивный, казалось бы, вопрос серьезен и уважителен, и тогда еще лучше начинаешь понимать, насколько непрост и ответственен этот переход из одной жизни в другую, из физической в духовную.

В своих первых шагах к храму один выходит из темноты к свету в свою раннюю детскую пору, а другой - нередко с большим опозданием и нелегкими раздумьями. Но обязательно по велению отказывающейся от сиротства души. И радостно, когда такой, не столько заблудший, сколько потерянный, даже в одиночестве и неприкаянности окликавший веру наконец-то произносит "Отче наш..."

Об испытаниях

" - Владыка, пробными камнями нашей веры становятся испытания. Они могут казаться и жестокими, и несправедливыми, и хочется спросить: " За что?"

- А испытания не "за что?" и не "почему?", они "для чего?". Это не наказание. Для верующего человека это один из путей духовного совершенствования".

Дорогая Мария!

Я юрист, работаю в огромной компании, и мое рабочее утро начинается с "Российской Газеты". И вот сегодня, зайдя на сайт, увидела заголовок статьи "Любовь долготерпит". Начала читать лишь потому, что очень люблю эти строки "...любовь всему радуется и всего надеется..." и т.д. Но потрясение от прочтенного было таким сильным, что я сижу и первый раз в жизни пишу письмо в какую-то редакцию!

У женщины две ипостаси - любовь и материнство. Самое страшное в жизни женщины - потеря любви и потеря ребенка. Если потерю мужа или просто любимого человека пережить очень трудно, но можно, то потеря ребенка вообще не поддается никаким доводам разума!

О том, что такое горе - я знаю не понаслышке. Я потеряла отца и мужа с разницей в три дня. И осталась с девятимесячным сыном на руках - без работы и без денег. Но дело не в трудностях, которые свалились, самое страшное было внутри меня. И, сказать честно, в те дни непонимание, чувство произошедшей несправедливости было таким мощным, что я не хотела слышать священников, их вечное "на все воля Божия" - это не помогало. Только потом, много позже пришло какое-то внутреннее примирение. Пришло потому, что увидела сколько горя вокруг, что кому-то тяжелее.

А вы, пережив всё самое страшное, что может пережить женщина, - еще больше укрепились в своей вере! Такие примеры, как ваш, заставляют перестать роптать, помогают дать другую оценку своим переживаниям.

Я искренне желаю здоровья и помощи Божией вам и вашему сыну!

С уважением,Марина Бунина

Мария! Добрый день!

Низкий поклон за статью, она прошла через сердце, восхищаюсь Вашей силой духа, Вы заражаете оптимизмом, желанием жить и творить.Необыкновенная светлая молитва в конце статьи.Вопрос: Вы никогда не задумывались, почему страдают и погибают безвинные люди, как Бог допускает это?Спасибо огромное.

Марина Владимировна

Здравствуйте Мария.

Я почитатель Вашей книги. Почитатель, потому, что книга  нравится, и еще потому, что прочитал пока еще не все. Книга безусловна нужная, а главное своевременная.  Ситуация вокруг Погановских затворников тому порукой.  Более того, убежден, эту работу надо продолжать, в виде следующей книги, рубрики в газете, сайта в сети. Суеверию, сектантству и "моде на православие" необходимо противопоставить искренний и честный разговор о вере.  Модель построения этой беседы в виде "вопрос - ответ" оптимален. Судя по книге, творческий тандем Мария Городова - владыка Иоанн сложился. Это все о книге.

Теперь о статье и персоналии. Мария, Вы судя по всему, талантливый, стойкий, православный человек, спаси Вас Господь. Непременно буду стараться следить за  Вашим творчеством. И если позволите, хотел бы, при Вашей помощи передать  владыке Иоанну вопросы ответы на которые не найду в Вашей книге.

Заступничества Вам  Пресвятой Богородицы. Здравия духовного и телесного, благополучия Вам и сыну.

Геннадий

Дорогая Машенька!

Простите, что так называю Вас, но мне очень захотелось именно так, к Вам обратиться. Я никогда в жизни не писала ни в газеты, ни в журналы и вообще, мягко говоря, не очень доверяю СМИ. Но Ваш рассказ был настолько искренен, что у меня появилось  желание поделиться своим, сокровенным….

Сейчас ноябрь, а люди уже готовятся к встрече Нового года. Город украшен по-праздничному. В прошлом году было всё также. Мы с мужем всегда заранее готовили "сценарии" праздника, чтобы повеселить наших сыновей. Весело встретив бой курантов, решили всей семьёй пойти запустить фейерверки. Старший сын отпросился погулять с друзьями. Я тогда ещё спросила  у него: "Тебе с нами плохо? Почему ты хочешь уйти?" А он ответил: "Ну, что ты мамуль, я быстро". Отпустили его впервые, все-таки парню уже пятнадцать. Через час раздался звонок: "Это из реанимации, ваш сын в тяжелом состоянии, его сбила машина". Он прожил ещё 12 часов, умер 1 января в 13.39.  Отпевали его в том же храме, где он крестился, ходил на службы, причащался. На отпевание пришло очень много людей, в том числе его первая учительница, директор и завуч школы. Было очень много детей. Сыночек наш был очень добрым, умным, красивым человеком, учился в художественной школе, играл на гитаре, писал стихи, занимался историческим фехтованием.

А дальше были тяжёлые  войны. Сначала со следственными органами, которые ничего не хотят делать, затем в судебных  заседаниях с адвокатом убийцы. Мы победили, ему дали приличный срок, но от этого не стало легче.

Уже скоро год, как нет моего сына. Я до сих пор не могу в это поверить, наверное, потому, что любовь не умирает. И я знаю, что он молится за нас перед Богом, знает как нам тяжело без него.

Младший сын написал стихи: Пусть за него стоит канон,Поют "за упокой".И самый юный пусть скорбитО юности такой.

Дорогая Маша! Спасибо Вам, что придали уверенности и веры в то, что во всем, что с нами происходит - Промысел Божий и Он нас не оставит! Очень хотелось бы приобрести Вашу книгу "Любовь долготерпит". Буду очень благодарна, если подскажете, где её можно купить.

С уважением, Горшенева Ольга Викторовна. Да хранит Вас Господь!

Здравствуйте МАРИЯ!

Спасибо Вам за вашу историю. Сейчас всем живется нелегко, а женщинам тем более. Я тоже одна ращу сына. Родители умерли, муж ушел. Тяжело. Но Ваш пример поможет жить таким как я. Где можно найти вашу книгу? Есть ли у Вас еще книги (может быть, о себе)? Буду ждать ответа. Удачи Вам, сил, терпения.

Печенникова

Мария, добрый вечер!

Вашу книжку трудно отыскать в магазине. Я не преуспел. А хотелось бы.С безмерным уважением,

Валерий

Мария, добрый день!

Признаться, я всегда полагала, что верующий человек - если он истинно верующий, а не использует религиозный потенциал для карьеры - не будет писать в глянцевые журналы, не будет участвовать в шоу-бизнесе. Кажется, Вы утверждаете обратное? Это - гибкость Ваших убеждений или особая жизненная позиция?

С уважением, Наталья

Уважаемая Мария,

Я прочитал Вашу статью случайно. У нас в отделе его прочитала одна сотрудница. Она была так поражена и потрясена, что я тоже решил его прочитать. Восхищен вашим мужеством! Даже не знаю, что сказать Вам еще. Я думаю, что именно вера помогла Вам выжить. В наше время много людей оказывается в подобных ситуациях и Ваша статья - помощь для них. У меня есть знакомая семья, в которой тоже погиб сын и я вижу, как трудно им справиться с этой бедой. Бывает, что люди теряют смысл жизни. Вы этот смысл не потеряли, а нашли. Я передам этим знакомым статью и книгу, в которой, как я думаю, есть и надежда и вера. И она должна помочь людям. Мария, хочу Вас спросить. Я человек верующий, но хожу в храм редко. Но ведь и дома можно помолиться? Разве обязательно каждое воскресенье ходить в храм? И еще. Мария, читая Вашу статью, я заметил, что Вы внимательно относитесь к событиям в своей жизни. Каждое ли событие можно рассматривать как знак судьбы? Как вы определяете что знак, а что ложная дорожка? О многом еще хотел бы Вас спросить. Спасибо за статью. Здоровья, сил, успехов!

С уважением, Алексей

Добрый день!

Удивительная судьба, удивительный человек. Давно слежу за творчеством Марии Городовой. Рада прочитать её очерк на страницах уважаемой газеты. Молитва творит чудеса. Пусть Маша нам еще расскажет много интересного.

С уважением, Ирина

Уважаемая Мария!

Я просто восхищаюсь Вашим мужеством, Вашей верой во все светлое, что есть на свете. Читая книгу, осознаешь, как действительно нас всех Бог любит: что бы ни сделали, нам всегда есть прощение. А это дисциплинирует и заставляет становиться лучше, потому что доверие нельзя обманывать.

Скажите, что надо делать матери для того, чтобы дети захотели пойти в церковь исповедаться и причаститься? И еще: суета иногда не оставляет времени для посещения храма, какие молитвы надо читать, чтобы суета не мешала благому делу?

Спасибо, Светлана Иванченко

Уважаемые читатели! Если вы хотите, чтобы ваше письмо было передано непосредственно Марии и владыке Иоанну, мы сделаем это.

Адрес: ул. Правды, д.24, Москва, 125993, "Российская газета".

Адрес электронной почты: nedelya@rg.ru