Вчера в России прошли выборы в Госдуму. Каким-то партиям они укрепят победу, а каких-то участников гонки окончательно расстроят. Между тем успех или провал партий на выборах во многом определялись средствами массовой информации. О том, какие информационные споры происходили в стенах ЦИК и какие свободы даруют в будущем медиасообществу, в интервью "Российской газете" рассказывает член ЦИК с правом решающего голоса Майя Владимировна Гришина.
Российская газета: Майя Владимировна, вы как простой гражданин вообще заметили предвыборную кампанию, как она должна быть: борьба идей, жесткие межпартийные дискуссии, четкие программы?
Майя Гришина: Я получаю значительно больше информации о выборах, чем обычные граждане, узнающие о ходе кампании только из телепередач, газет и листовок, поэтому мне сложно ответить на этот вопрос. На мой взгляд, борьбы идей в глобальном смысле не получилось. Все партии выступали за хорошую жизнь, а по этому вопросу трудно спорить. Однако партии старались показать различия в способах, как хорошей жизни добиться.
РГ: Так все-таки избирательная кампания состоялась или нет?
Гришина: Ну, конечно, состоялась. Если мы с вами одинаковые понятия в это привносим. Если вы считаете, что предвыборная кампания - это обязательно конфликт диаметрально противоположных идей, то такого мы не увидели. Если же считать, что кампания - это предоставление возможности гражданам высказаться по поводу текущей политики и возможности выбора из нескольких идей по поводу продвижения страны по определенному политическому курсу, то она состоялась.
РГ: В предыдущем интервью нашей газете вы говорили, что авторские аналитические материалы должны освещать деятельность всех партий максимально объективно. На ваш взгляд, было ли объективное освещение предвыборных кампаний всех партий? Или про одни партии говорили с одной тональностью, а про другие - с совершенно иной или вообще не говорили?
Гришина: Объективное освещение предвыборной деятельности всех зарегистрированных партий, конечно, было. Жалоб по поводу того, что какое-то грандиозное мероприятие состоялось, а СМИ его "замолчали", в Центризбирком не поступало.
Вы видели, что все-таки какие-то партии освещались больше, какие-то меньше. Но надо помнить, что велся, в частности, мониторинг информационных поводов. И мы вынуждены констатировать, что некоторые партии информационных поводов почти не создают.
РГ: Понятие "информационный повод" очень "вкусовое". Оно трактуется редакцией каждого издания по-своему...
Гришина: А здесь все надо сводить к требованиям законодательства. С позиции закона это освещение предвыборной деятельности политической партии, которая оплачивается из партийных средств или избирательного фонда и имеет совершенно объективное выражение: съезды по выдвижению (кто выдвинулся, где и как проводился съезд), митинги, собрания, демонстрации, встречи с избирателями и другие публичные мероприятия партий. По финансовым затратам мы определяли, какие мероприятия проводили партии и, следовательно, создавали ли они информационные поводы.
На мой взгляд, ДПР мало акций проводила, в основном, пользовалась бесплатным эфирным временем. В целом же, и газеты, и журналы, и электронные СМИ, на мой взгляд, объективно освещали деятельность политических партий.
РГ: Вы следили с помощью мониторингов за так называемой "скрытой агитацией", когда под "прикрытием" служебных обязанностей осуществлялась пропаганда идей того или иного деятеля, представляющего какую-либо партию?
Гришина: Нет у нас такого понятия в законе, как скрытая агитация. Закон говорит, что лицо, выдвинутое кандидатом в депутаты и исполняющее государственные функции, не обязано уходить в отпуск. Объем времени, которое отдано освещению текущей деятельности кандидата как должностного лица, не входит в замеры, касающиеся соблюдения требований избирательного законодательства. Закон прямо сказал, что за агитацию не засчитывается все, что связано с профессиональной деятельностью. Кстати, это касается не только должностных лиц, но и других персоналий, которые тоже не обязаны в отпуск уходить. Например, артист - он исполняет роль в фильме, в театре, он занимается своей профессиональной деятельностью. И это не будет засчитываться за скрытую агитацию. А ведь он одновременно кандидат в депутаты от партии. Мы видели режиссеров, деятелей науки, которые стали кандидатами в составе федеральных списков партий. Представляете, они какое-нибудь открытие сделают, об этом широко напишут. И что, это будет скрытая агитация? Есть текущая деятельность, она освещается в соответствии с законом о СМИ. Есть предвыборная деятельность, и правила ее освещения более жесткие.
РГ: Журналисты при освещении деятельности того или иного лица должны разделять его государственный и партийный статусы. Иначе граждане запутаются, что это - предвыборное мероприятие или исполнение служебных обязанностей. Такое мнение вы сказали нашей газете в прошлой беседе. Прислушались ли к вашим призывам СМИ?
Гришина: На мой взгляд, в основном прислушались. Например, когда Владимир Путин выступал на форуме своих сторонников, можно было указывать, что он кандидат в депутаты, и его должность. Разделять два статуса необходимо, когда освещается текущая деятельность должностного лица. Не стоит, например, писать, что кандидат в депутаты встретился с главой такого-то государства. С главой иностранного государства встречается президент.
РГ: А прислушались ли к вашей просьбе четко разграничивать свои статусы некоторые видные государственные деятели?
Гришина: Да, они взвешивали свои высказывания и закон не нарушали, учитывали требования закона о том, что не имеют права использовать должность для поддержания интересов своей партии на выборах. Об этом я могу говорить, опираясь на решения рабочей группы ЦИК по информационным спорам. А также на результаты мониторинга СМИ, который проводился РЦОИТ.
РГ: Можно ли говорить о том, что СМИ относились к некоторым партиям с симпатией?
Гришина: Комиссия по информационным спорам не установила фактов проявления таких симпатий. Только СПС и коммунисты жаловались на создание негативного образа, причем СПС - в своих официальных предвыборных агитационных материалах. В конце кампании, на наш взгляд, агитационные ролики некоторых партий вышли за пределы корректности, но не за рамки закона. Фактов же "телекиллерства" не было установлено. Такие технологии применялись в ходе думской кампании 1999 года.
РГ: Избирательное законодательство в части освещения предвыборной деятельности партий получилось крайне жестким. У меня сложилось ощущение, что гораздо надежнее для издания замалчивать ее, потому что в законе нет четких формулировок, что можно, а что нельзя. Вам кажется, что границы сильно размыты, и трактовка тех или иных действий СМИ при освещении предвыборных кампаний партий скорее сводится к вкусовым пристрастиям? Намерен ли ЦИК инициировать изменения в избирательное законодательство хотя бы в этой части?
Гришина: Тезис о том, что лучше вообще не писать о предвыборной деятельности партий, не подтвердился практикой. Кстати, в вашей газете были интересные материалы о выборах. Избирательная кампания проходила, и писать о ней общественно-политические СМИ (как это указывается в свидетельстве о регистрации СМИ) были обязаны. Ведь судя по официальному статусу, такие издания призваны служить обществу и освещать в том числе вопросы политики. Если общественно-политическое издание не затронет вопросы политики, это будет выглядеть несколько странно.
Что касается изменений законодательства, то предела совершенствованию нет, и мы думаем, что по результатам и думской, и президентской кампаний мы сформулируем свои предложения для законодателя. Я за либерализацию законодательства в этой сфере. По результатам двух кампаний мы обдумаем с коллегами, какие именно предложения можно представить на рассмотрение законодательным органам.