В конце прошлой недели Общественная палата представила доклад о состоянии гражданского общества в России. В нем статистический, экономический, политический и публичный портрет российского "третьего сектора".
Приоритетами общественной заботы граждане России, по данным соцопросов, считают охрану материнства и детства, помощь социально уязвимым слоям населения, благоустройство жилья, дворов и улиц, а также медицину и образование. Защита общественных интересов и правозащитная деятельность значительно отстают от них.
При этом почти две трети россиян вовлечены в не оформленную ни в какие организации добровольческую деятельность: 61 процент опрошенных утвердительно ответил на вопрос, приходилось ли им за последний год оказывать по собственной инициативе помощь, поддержку кому-либо (кроме членов семьи и ближайших родственников), совершать поступки на благо других людей.
Что касается количества НКО, то вступление в силу новых редакций федеральных законов "О некоммерческих организациях" и "Об общественных объединениях" изменил порядок их регистрации и отчетности и привел, увы, к уменьшению числа НКО и увеличению числа проверок их деятельности различными ведомствами. Облегчение получили лишь религиозные организации, которые были освобождены от обязанности сдавать отчетность и проходить такие проверки. Наряду с ними в счастливое исключение должны попасть товарищества собственников жилья, садоводческие, огороднические и дачные НКО. А для остальных попытка государства установить для всех НКО единый порядок регистрации, сроки и формы отчетности, формы государственного контроля не достигла благой цели.
Большинство россиян считают, что НКО нуждаются в финансовой поддержке. Главная тенденция последних лет - увеличение финансирования деятельности НКО со стороны государства. По данным исследования РОМИР, бюджетные средства составляют сегодня 29 процентов финансирования НКО.
Хитом гражданской инициативы стал отмечаемый в последние два года всплеск общественной активности нового типа. Возникают многочисленные нерегистрирующиеся объединения людей, самоорганизация которых связана не с политической деятельностью, а спровоцирована конкретными социальными проблемами - ущемление прав на приватизацию, необоснованность тарифов на жилищно-коммунальные услуги, уплотнительная застройка, вырубка городских парков, нарушение прав автомобилистов, патронаж одиноких пожилых людей, работа с мигрантами, бомжами.
Интересно, что основная часть активистов и руководителей новых неформальных организаций - представители нарождающегося в России среднего класса. Будучи весьма ресурсными и образованными гражданами, представители среднего класса легко включаются в дело и тогда, когда массово нарушаются конкретные имущественные права (жилищные, автомобильные, земельные) и когда нарушается социальная справедливость. Российскому среднему классу свойственно стремление к благотворительности, бескорыстной поддержке и защите прав социально не защищенных слоев, как, например, в упоминаемом в докладе движении "Мурзики", зародившемся от разовой помощи современных состоятельных людей детским домам. Новые неформальные объединения граждан, подчеркивают авторы доклада, более организованы и приспособлены к взаимодействию с представителями власти, и при этом лучше воспринимаются обществом, чем НКО.
Алексей Чадаев, член Общественной палаты:
- Наше гражданское общество стало менее романтическим, зато более массовым и более смелым. Когда-то оно было абсолютно смелым и ничего не боялось, потом был этап, когда, наоборот, оно пугалось всего, а сейчас мы где-то посредине. Гражданское общество наконец осознало себя существующим и стало нащупывать находящиеся рядом субъекты: бизнес, государство. Пока оно еще не научилось быть прозрачным, не научилось массовой коммуникации. Гражданское общество у нас до сих пор не умеет да и не хочет рассказывать о том, что делается.
По-прежнему оно не умеет договариваться и представляет собой довольно склочную орду активистов из миллиона разных структур. И еще: пока наше гражданское общество не научилось говорить на языке общенациональных задач.
Вячеслав Глазычев, профессор кафедры теории и истории архитектуры МАРХИ, член Общественной палаты:
- Наше гражданское общество меняется, но медленнее, чем хотелось бы. Из-за усложнившихся систем отчетности произошло его сжатие, целый ряд организаций исчез с горизонта. С другой стороны, достаточно большое количество организаций прошло это испытание и накачало мускулы. Так происходит структуризация гражданского общества.
Пока огорчает, что собственно фундамент гражданского общества - местное самоуправление - за этот год скорее понес потери. Число полномочий вроде бы нарастает, а финансовых возможностей нет. В результате огромное разочарование десятков тысяч депутатов местных советов, которые чувствуют себя неловко перед своими избирателями. Встречаясь с ними в разных регионах страны, мы везде видели это ощущение досады и раздражения. К тому же региональные власти, как правило, вопреки закону, по которому все муниципальные образования равны, стремятся к тому, чтобы восстановить систему районной власти как высшей по отношению к поселениям. Вокруг этого развертывается довольно драматичная борьба. Будем надеяться, что с новым составом Думы и переформатированным правительством мы все-таки добьемся, чтобы некоторые обещания были доведены до технологического уровня.