Дэвид Линч, культовый американский режиссер с саркастическим умом, неутомимый визионер и непрогнозируемый экспериментатор.
Он любит одноэтажные города американской глубинки, красные шторы, мерцание стробоскопа, истеричных героев, песни Роя Орбисона, полярные пары типа ангел-дьявол, съемку рапидом в сценах насилия, Лору Дерн и Изабеллу Росселлини, французскую культуру, крупные планы человеческого глаза.
Его имя с придыханием произносят фанаты киноискусства на всех континентах, его опусы мистифицируют и обожествляют.
Его новейшая сумрачная эпопея "Внутренняя империя" длится почти три часа и вызывает разноречивые отклики, как, впрочем, случалось почти со всеми лентами маэстро.
В разговоре 61-летний Линч не строит из себя надменного гения. Он доброжелателен, тут же называет тебя по имени, будто давно знаком.
Российская газета: Ваша "Внутренняя империя" похожа на долгий прерывистый сон или на лоскутное одеяло из нескольких не самых приятных сновидений. Интересно, а собственные сны вы используете в качестве подсобного материала?
Дэвид Линч: Мне часто задают этот вопрос, и я всегда отвечаю "нет". Но я люблю логику и траектории сна.
РГ: Извините за наивный вопрос: как рождаются ваши фильмы?
Линч: Мне приходят в голову идеи, много идей, и иногда я в них влюбляюсь. Разгуливаю по улице или парку, размышляю, брежу наяву, смотрю на чье-то лицо, слушаю музыку. И вдруг меня пронзает идея. Конечно, фильм не является мне в воображении одетым с иголочки. Сначала возникают какие-то странные осколки, фрагменты, детали, расплывчатые силуэты. Но они являют собой ключ к дальнейшему поиску, подобно Розеттскому камню, который помог расшифровать древние египетские иероглифы. Дальше образуется в башке некая воронка, в которую устремляются более конкретные идеи и образы.
РГ: Вот уже много лет вы словно раскачиваетесь на качелях. После сюрреалистической притчи снимаете социальную драму, чередуете фантастику и психологический саспенс, ироничную мелодраму и стебный детектив, сюрреальный хоррор и классический реализм. Балансируете между интеллектуальным артхаусом и жанровым кинематографом. Это что, сознательная стратегия - то нашим, то вашим?
Линч: Нет, пожалуй. Просто, как я уже сказал, влюбляюсь в каждую новую идею. И никогда не прикидываю: мол, сделаю сложный фильм, чтобы понравиться критикам, а потом простой фильм, рассчитанный на успех у массовой аудитории. В разное время в голову забредают разные идеи - вас это удивляет? Но я помню, сам удивился, что мне сходу понравился сценарий "Простой истории". А ведь считают, что это не мой стиль.
РГ: Вы, наверное, знаете, что в России у вас культовый статус. Критики и фанаты трактуют ваши фильмы на все лады - сужу по прессе и чат-форумам. А существует ли единственно правильная интерпретация - так сказать, код Дэвида Линча?
Линч: Трактуйте как хотите! У каждого есть право на толкования. Наша жизнь - вообще гигантский многосерийный фильм, мы его проживаем и ищем ключ, разгадку, систему, закономерность. В этом размышлении работают и сознание, и интуиция. Так прекрасно, когда человек размышляет! Некоторые напрягаться не любят, им подай готовые выводы и голую конкретику. Как раз таким мои фильмы скучны, а, бывает, встают поперек горла.
РГ: После показа "Внутренней империи" на Нью-Йоркском международном кинофестивале вы поклялись на пресс-конференции, что будете впредь снимать только цифровой камерой. Неужели никогда не вернетесь к традиционной кинопленке?
Линч: А зачем возвращаться в эру динозавров, к допотопному оборудованию? Умру, но не вернусь. Да, у пленки есть плюсы - полутона, нюансы светотени. Но фильм сегодня переводится на цифровой формат для DVD, и все преимущества нивелируются. Кроме того, у дигитальной записи есть преимущество: она не стареет, не сыплется, не выцветает, - в отличие от пленки. Что же касается полутонов, то скоро новая технология и по этому параметру превзойдет пленку. Пленка прекрасна, но она - прошлое.
РГ: На DVD "Внутренней империи" есть бонус, где вы кулинарничаете. Планируете бросить вызов знаменитым шефам, ведущим на ТВ кулинарные шоу?
Линч: Это больше шутка. Но я действительно люблю торчать на кухне и поднимать крышки кастрюль. Так что, кто знает, может, и попробую себя в этом качестве уже всерьез.
РГ: В Европе вас носят на руках и награждают самыми престижными премиями, но, похоже, в родной Америке не сильно жалуют признанием. За три десятилетия - ни одного "Оскара" и "Золотого глобуса". Не обидно?
Линч: Премии - игра. "Оскары" придумали люди киноиндустрии, чтобы восхвалять друг друга. То, что начиналось как цеховой междусобойчик, выросло в гигантский бизнес. Это грустно, но ничего не попишешь. Иногда случаются сюрпризы, и премию вдруг получает действительно заслуженный фильм. И конечно, признание коллег приятно. Но для меня главное удовольствие, поверьте, в самом процессе работы над фильмом.
РГ: А вам удается смотреть фильмы коллег?
Линч: Очень редко. И не потому, что не хочу. Просто времени нет. Я не киноман, не слежу за новостями кино.
РГ: Многие режиссеры называют вас своим гуру. А кто для вас источник вдохновения?
Линч: Билли Уайлдер, Хичкок, Кубрик, Феллини, Жак Тати, Бергман. Это не все, конечно, - только те имена, которые пришли на ум.
- А есть ли кто-то в этом списке из России?
- Бон-дар-чук (произносит по слогам), его фильмы как-то показывал Американский киноинститут в Лос-Анджелесе. Я не помню - кто делал русского "Гамлета"?
РГ: Григорий Козинцев.
Линч: Да-да, Козинцев. Смотрел по ТВ цикл разных экранизаций "Гамлета", и когда увидел версию Козинцева, она оказалась на голову выше всех. Потрясающая сила и завораживающая красота! А еще мне нравится парень, который снял "Очи черные", как его?
РГ: Никита Михалков.
Линч: Очень красивый фильм!
РГ: Во "Внутренней империи" вы заняли польских актеров, да и снимали частично в Лодзи. Нет ли у вас желания двинуться дальше на Восток - в Россию? В короткометражке "Ковбой и француз" вы с таким юмором и сарказмом сопоставили американскую и французскую культуры, что я подумал: почему бы вам не сделать нечто подобное, столкнув американские и русские стереотипы?
Линч: Идею снять короткий фильм о том, как представляют французов в Америке, мне подал Даниэль Тоскан дю Плантье, крупный французский кинодеятель, увы, рано умерший. Я сначала отказался, а потом мне, как обычно, стали забредать в голову разные идеи. И я согласился. Так и с вашим вопросом про Россию. Пока не знаю, что вам ответить.
РГ: А можно спонтанный тест? Что для вас Россия? Какие ассоциации вызывает у вас это слово? Только не раздумывайте, пожалуйста, отвечайте сразу.
Линч: Ну, предположим, француз строит фабрику - получается изящный корпус из стали и стекла, великолепного дизайна. Строит британец - рифленый металл, массивная каменная кладка, внешне не столь презентабельно, но чрезвычайно практично. Американец отгрохает небоскреб с новейшими техническими примочками, от сооружения будет веять важностью. Если же построит русский, то его фабрика будет возвышаться как монумент: огромная конструкция из бетона и стали, с гигантскими дымящими трубами. Простая до минимализма и непомерно огромная, как у ваших конструктивистов 20-х годов.
РГ: В последнее время вы увлечены трансцендентальной медитацией - даже фонд учредили по ее продвижению в сфере образования.
Линч: Медитацией я занимаюсь уже много лет. Это абсолютно практичная вещь: она позволяет подняться на новую ступень познания - себя и мира. Ведические науки учат использовать энергетику ума, творчества, беспредельной любви и тотального счастья. А современный прагматичный ум подтвердил правоту "Аюрведы" благодаря открытиям квантовой физики. Единое Поле Познания оказывается легко доступным любому человеку, научившемуся технике медитации. Ты открываешь дверь в новый мир, наполняя знанием мозг и счастьем душу.
РГ: И все-таки: чем медитация может помочь учащимся? Ведь вы за ее массовое внедрение в школы ратуете, не так ли?
Линч: Государственные средние школы в США - в плачевном состоянии. Чему там учат? Механически запоминать факты и цифры. Огромный массив бессмысленной информации. Причем обстановка там характеризуется ужасной напряженностью, конфликтностью и депрессивностью, сопровождающимися насилием, потреблением наркотиков и всякими асоциальными проявлениями. Под воздействием трансцендентальной медитации все кардинально меняется: уходят стресс и паника, реже возникают депрессивные состояния. Сотни исследований проведены в мире, и все они демонстрируют благотворный эффект трансцендентальной медитации. Меня с ней познакомил Махариши Махеш Йоги.
РГ: Это тот самый Махариши Махеш Йоги, к которому в 60-е годы "Битлз" ездили в Индию? Сколько же ему сейчас лет?
Линч: Честно говоря, не знаю. 90, не меньше. Но он невероятно активен, пишет книги и читает лекции. Махариши чудесным образом приблизил к нам древнейшие ведические знания. Медитируя, люди иначе, с симпатией и состраданием, начинают смотреть на мир, уходят раздражение, уныние и стресс. Я хочу, чтобы опытные инструкторы собирали вокруг себя группы учеников. Такая группа медитирует себе тихонько, а потом - бум! космический взрыв! - и энергия добра выплескивается, распространяется волнами вокруг. Так, постепенно, будет меняться общественное сознание страны и мира.
РГ: Теперь понятно, почему вы столь индифферентны к теперешней политической ситуации.
Линч: Социальная активность, демонстрации, словопрения - все это дурная шутка. Смотрите: в ходе выборов политики болтают безостановочно, обещают избирателям дивный новый мир. Но попадают в заветные кабинеты, и ровным счетом ничего не меняется. Я убежден: политика - грубый и бессмысленный фарс.
РГ: А как вы оцениваете Интернет? Для вас он зло или благо?
Линч: Интернет - наш новый общий дом, он скоро поглотит все и вся. Кинопромышленность будет очень страдать, примерно как страдает сейчас музыкальная индустрия. Интернет станет индивидуальным театром, телеэкраном и кинозалом для каждого пользователя. Конечно, странные и неприятные вещи продуцируются Интернетом, но в целом он дает шанс каждому высказаться. Смотрите: как только онлайн появляется нечто важное, новость распространяется мгновенно, как пожар в сухом лесу. Выживет ли кино как поход в кинотеатр? Полагаю, выживет: ничто не заменит большой экран, большой звук и опыт коллективного удовольствия.