В последние пару недель не было на рейсах Волгоград-Москва-Волгоград пассажира более узнаваемого и постоянного, чем она. Татьяна регулярно наведывалась в столицу за наградами.
Федерация спортивных журналистов России вручила ей свой традиционный приз "Серебряная лань". Лебедеву назвали лучшим легкоатлетом года. Посетители легкоатлетического сайта тоже отдали ей этот титул. И, уф, последний вояж: она признана сильнейшей из всех спортсменок, соревновавшихся в летних олимпийских дисциплинах. Ну а что дальше?
Татьяна Лебедева: Очень хотелось выступать и этой зимой, но, к сожалению, не смогу. Не хватило мне буквально месяца. Только сейчас вышла на полный объем тренировок, а на старом багаже вылезать не годится. На первое место я еще не готова, а второе с третьим меня совершенно не устраивают. Потому решила пропустить зимний сезон, чтобы выиграть Олимпиаду. Она для меня важнее.
Российская газета: Об операции вашей говорили много, но как-то расплывчато, и что было на самом деле, непонятно.
Лебедева: Два года меня беспокоила нога, периодически воспалялась и не давала мне делать то, что хочу и что нужно.
РГ: Правая нога?
Лебедева: Толчковая - левая. В длину еще ничего - там ведь только одно отталкивание. А вот в тройном прыжке... В позапрошлом году поехала я обследоваться к Илку Таликулу.
РГ: Это кто?
Лебедева: Финский врач, он оперировал Бубку и Мастеркову. Сказал: надо бы делать операцию, но спайки там у тебя небольшие, можешь терпеть настолько, насколько сможешь. Но когда я приехала к нему в конце сезона, прошлого после чемпионата мира, Илку обнаружил, что спайки у меня намного увеличились. Говорит: можешь собраться на прыжок, на турнир, но сколько же еще терпеть?
РГ: И действительно, сколько? Есть же какой-то предел, порог, когда уж совсем невыносимо. Боль адская?
Лебедева: Конечно, и после каждого прыжка. Ты просто идешь и ловишь такой отходняк. А утром встаешь и не можешь ходить и вообще ничего делать - настолько больно. Естественно, на соревнованиях способна себя на эмоциях "задушить". Но если в 2006 году я еще могла сквозь боль терпеть, то в прошлом году на тренировках стало уже невыносимо, и мне пришлось просто от них отказаться - боль не давала. Прыгала только на соревнованиях и ушла я в основном на длину.
РГ: Но вот так, не тренируясь и "насколько можно терпя", вы все равно выиграли на чемпионате мира в августе прыжки и "серебро" в тройном.
Лебедева: И решилась на операцию. Представила, как начну наращивать объем к Олимпиаде, достигнет он 100 необходимых процентов, и что тогда мне предстоит вытерпеть.
РГ: Да и терпеть наверняка уже невозможно.
Лебедева: Возможно! Но начнутся такие депресняки, что не смогу нормально к Пекину подготовиться, стану думать о травмах. Именно поэтому я поехала к финну. Чтоб потом не жалеть, что чего-то не сделала, не копаться в себе и не размышлять, отдала ли все возможное, на что только способна. Операция для того, чтобы было у меня меньше травм. Я не то что рискнула, а профессионально подошла к ситуации, чтобы в Пекине мне себя не было бы жалко, если будет болеть, а я этой боли могла б избежать. Я бы и сейчас зимой прыгала и терпела. Но если теперь на Олимпиаде займу даже второе место, то по крайней мере скажу, что я сделала все возможное, чтобы выступить достойно. И 27 октября в Финляндии меня прооперировали. На следующий день выписали, я прилетела домой и три дня - на костылях. А через десять - мне сняли тугую повязку, даже гипса не было. И я ходила, разрабатывала ногу. В принципе она у меня, моя толчковая, хорошо себя чувствовала, но врач просил не торопиться и начинать бегать только после 10 декабря.
РГ: А не было мысли: да бог с ним, нужно завязывать? Или такое даже и в голову не приходит?
Лебедева: Конечно, приходит. Особенно когда натренируешься и у тебя болит, ноет. Думаешь, на фиг мне это? Но спортсмены, как наркоманы, у них и у нас уже другое сознание: больно, а они и мы все равно лезем, лезем. Наверное, такое вырабатывается с годами. Но эти эмоции, эту страсть можно испытывать только на соревнованиях. Или, может, когда с парашютом прыгаешь? Там, наверное, такой же адреналин и драйв. Ты волнуешься, переживаешь и где-то внутри себя чуешь, что вроде все должно быть нормально.... И в то же время тебе страшно и дух захватывает. Некоторые большие спортсмены типа Плющенко, уйдя из большого спорта, сейчас возвращаются ради того, чтобы испытать эти эмоции. Нигде, абсолютно нигде, ничего похожего. В обычной жизни найти их нет никаких возможностей.
РГ: А как ко всему этому относятся хорошо мне знакомые муж Коля и маленькая дочка?
Лебедева: Николай, он тренер, давно привык. И делает все возможное, чтобы заботы меня не давили. Для нас это уже образ жизни, это нормально. Настя в пять с половиной привыкает, что я прихрамываю, физио делаю. Когда я вернулась на костылях, спросила: а что это такое? Это, говорю, костыли. Она потом взяла эти костыли тихонечко, даже не видела, что мы смотрим. Примерила на себя. Говорю ей, вот ножка болит, я же прыгала. Она - ну, ничего, пройдет. Я говорю, конечно, пройдет.
РГ: Таня, но все это боль, страдания, операции. Стоит ли дело того?
Лебедева: Без проблем. Даже можно сказать - на 100 процентов стоит.
РГ: А если, будем откровенны, в Пекине не удастся? Такое допускаете?
Лебедева: Иногда страшно становится: третья Олимпиада, а вдруг проиграю, вдруг что-то не так сложится. Такие мысли посещают, и я внутренне знаю, что они и должны посещать. Потому что когда ты всегда побеждаешь, тебе кажется - я лидер, я все. Бдительность немножко теряется, притупляются эмоции, и появляется некое пренебрежение. А когда ты волнуешься, ты начинаешь трястись, волноваться. А я знаю, чем я больше волнуюсь, тем лучше выступаю. Поэтому именно страх должен присутствовать. Он ведь тоже движет спортсменом, просто им нужно уметь правильно пользоваться. Направлять в правильное русло. Страх и стресс - это друзья спортсмена. Чем выше испытываемый стресс, тем лучше выступаешь. Если ты, конечно, профессиональный спортсмен. Поэтому, надеюсь, все будет хорошо. Но для этого у меня должно быть горячее сердце и холодный рассудок.
РГ: Так это прямо по Дзержинскому.
Лебедева: Просто надо трезво все рассчитывать. Кстати, я в армии, звание - подполковник.
РГ: Таня, вы далеко пойдете.
Лебедева: Но я совсем не о том. Когда в Сиднее была моя первая Олимпиада, я там била копытом. Казалось, если человек далеко прыгает, то никуда это умение от него не денется. Потом я поняла, что нет, все-таки должна быть и какая-то удача. Допускала я ошибки, но теперь они обратились в знания. Поэтому я считаю, что должна сегодня собрать весь свой опыт за несколько Олимпиад. Именно сейчас моя нынешняя подготовка, все мои эмоции, физическая форма должны быть слиты вместе, воедино. И тогда пойдем мы уверенным шагом.
РГ: Верю, физических сил хватит. А душевных? Вы сколько годков на арене?
Лебедева: Занимаюсь с 10 лет. А в профессиональном спорте с 1994-го, 14-й год. Тяжело. Бывают и депрессняки, когда начинаешь себя гнобить, зачем все это надо... Но я говорю, что это интересная работа. Ходят же люди с утра до вечера на службу. И я не могу себе даже представить, что может быть по-другому. Потому как с детства меня учили, что такое спорт и как им заниматься. И даже с болями нужно уметь "дружить", в них ничего страшного нет. У всех больших спортсменов есть проблемы, травмы. Но выходишь на соревнования, и никого твои проблемы и травмы не интересуют. Ты должен выдавать максимальный результат и уметь выживать с травмами. Или как-то их скрашивать, стараться, чтоб их было поменьше. А для этого включай голову, ум, профессионально готовь себя к проблемам. Нужно не пускать их на самотек, а именно лечить, предупреждать, оперативно с ними бороться. В этом и заключается профессиональный подход к своей работе. А то некоторых Бог наградил таким талантом, а они бездарно с ним обходятся. Я вижу много спортсменов намного талантливее меня.
РГ: Серьезно?
Лебедева: Вполне.
РГ: Даже в прыжках? И даже в российской сборной?
Лебедева: Ну в принципе да. Параметрические данные у некоторых намного лучше. Они выше. Есть талантливые, которые легче, прыгучее меня. Вот я тренируюсь с Оксаной Удмуртовой, так она меня с короткого разбега везде обпрыгивает и с места тоже. Но еще не готова, у нее нет психологии победителя, без которой нельзя. Не могу сказать, что она дается с рождением, ее нужно прочувствовать, воспитать. Думаю, если Оксана до такого дойдет и нарастет опыт, то будет прыгать.
РГ: А если нет?
Лебедева: То, значит, нет. Потому и говорю, что вижу много спортсменов, награжденных здоровьем, а они, вместо того чтобы его в тренировки вкладывать, в ночные клубы...
РГ: А разве вы туда заглянуть не можете?
Лебедева: Могу. Но всегда помню: у меня утром тренировка, и она на первом месте. В 20 лет я ходила в ночной клуб и на следующий день хорошо себя чувствовала. Если пойду сейчас, то у меня три дня будет отходняк. Всякое недосыпание выбивает из колеи. А соперники не дремлют, и расслабляться никогда нельзя. Потом говорят, что Лебедева всегда выигрывает... Но у меня первая мысль после соревнований: впереди турнир или чемпионат. Соперники-то готовятся, не дремлют. И я себе даже внутренне не даю расслабляться. Весь сезон держу себя в ежовых рукавицах, стараюсь, по крайней мере. У меня присутствует такой страх! Вот сейчас выиграла, а они-то все мечтают меня обыграть. Я одна, а их вон сколько, человек 15 - 20, и каждый мечтает меня обыграть. Поэтому нельзя им предоставлять такой радости. Надо держать свою марку.
РГ: Татьяна, а в Пекине держать свою марку будете и в прыжках, и в тройном?
Лебедева: Хотелось бы, конечно, в двух видах. Почему бы нет? Во-первых, у меня нет плана уходить из спорта, и я буду делать свою третью олимпийскую попытку. Один раз выиграть хорошо, а повторить - это намного круче. Поэтому буду отстаивать свой титул в длине. Ну и надо же наконец выиграть тройной. Конечно, будет все зависеть от окончательного самочувствия. Но выступать - так достойно. А там уж показать свой максимальный результат. К какому месту это приведет, решат, мо жет быть, удача, судьба, Бог.
РГ: Как готовитесь к Китаю? Изобрели нечто особое?
Лебедева: Спецподготовки нет, потому что в Волгограде у нас тоже жарко. К счастью, мы не бегуны, и нам не надо испытывать таких нагрузок. Вот им, бедным, в Пекине придется тяжело. А у нас что? 40 метров разбежался - прыгнул.
РГ: Отправитесь в Китай на акклиматизацию заранее?
Лебедева: Поеду за три дня. Я не хочу вариться во всей этой каше. Потому что в 2000 году я ходила и на открытие Игр, и на закрытии была. Я посещала соревнования и все развлекаловки...
РГ: А сейчас?
Лебедева: Сейчас отошло. Если буду развлекаться, мне не хватит сил. Сначала у меня тройной. На нем можно будет сконцентрироваться, а потом, как говорится, не отступать и не сдаваться на длине.
РГ: О каких-то рекордах, наверное, мечтать не стоит?
Лебедева: Я же говорю: обещаю максимально стараться. А как получится... Если хорошо проведу подготовку, то почему бы и не замахнуться на мировой рекорд в тройном? По крайней мере, во мне всегда эта мечта сидит. Я все время надеюсь и верю. Пока есть мечта, будет и результат. Дело в том, что была у меня ошибка такая в 2000-м, когда я перед Сиднеем прыгнула 15,32. И тогда пришло ощущение, даже уверена была, что могу установить мировой рекорд на соревнованиях до Олимпиады, что вот я сейчас возьму и прыгну. Но тренер мне сказал: сидеть! Пусть эти эмоции и желания будут в тебе - и на Олимпиаде прыгнешь. А потом, когда на Олимпиаде не прыгнула, села и подумала: эх, лучше бы я раньше пошла на мировой. Потому что ко мне больше никогда такого ощущения не приходило, что именно сейчас я смогу... Действительно, была очень хорошо готова. Перед Сиднеем у меня все спрашивали, кто выиграет, а я говорю - кто сильнее. А мне: что если от сильного отвернется удача? Я объясняла - не отвернется: если человек сильный, с ним и удача. Но получилось, что в первой попытке я прыгнула спокойно, а потом пошел дождь, остановили соревнование, стало очень холодно, шиповки промокли, и я уже была вся размякшая, как они. Не было такого отскока от дорожки, которого хотелось бы. И я действительно в первый раз поняла, что удача просто отвернулась. Поэтому на нее я тоже делаю большую ставку, и свыше должна быть фортуна.
РГ: Сейчас многие ребята и девчонки стали заниматься политикой. Вы, по-моему, тоже?
Лебедева: Я выдвигалась в Госдуму от "Патриотов России". Но сразу сказала: никуда ездить и выступать не смогу. Меня сделали как бы лицом своей партии от Волгоградской области. Там шансов никаких не было, но легкий опыт для будущего можно приобрести. Знаю, если политикой заниматься всерьез, на нее нужно полностью переключиться. А там и сям понемножку - меня не устраивает. Поэтому, по крайней мере до Олимпиады, у меня на первом месте спорт. А потом, быть может, и еще четыре года.
РГ: Ничего себе, до самого Лондона-2012?
Лебедева: Да. Я 1976 года рождения. А прыгунья Хайке Дрекслер еще за ГДР выступала и в 36 лет выиграла Олимпиаду в Сиднее. Пример есть. По стопам всегда идти легче. Тут важно, будет ли у меня внутреннее желание, останется ли стержень, стремление, что именно этого я и хочу! Многое будет зависеть от здоровья, но идеально было бы в 2013-м выступить на чемпионате мира в Москве и красиво закончить карьеру в 37 лет.
РГ: Была в 1997-м бегунья Екатерина Подкопаева, звали ее тетей Катей. Так она в Париже на чемпионате мира в "Берси" выиграла.
Лебедева: Сейчас в спринте за сборную бежит Хабарова. Ей уже 41. Отти, знаменитая спринтерша, соревнуется и в свои за 45.
РГ: Но Отти свой пик уже давно пробежала.
Лебедева: А я и такого не исключаю: есть мечта перейти в спринт. Попробовать. У меня скорость хорошая.
РГ: Спринт это что, 100 метров?
Лебедева: Скорее даже командная эстафета 4 х100, потому что в личном спринте я на уровне Европы еще могу смотреться, а вот на мире... Но не сомневаюсь, что, если начну заниматься спринтом, у меня будут хорошие шансы. По крайней мере в России. Не сочтите это хвастовством, но я считаю, что тут по силам стать номером один. Думаю, у нас будет сильная эстафетная команда в 2012 году в Лондоне. В спринте все равно нагрузки меньше. Ясно, со стартом придется поработать, потому что мой бег более прыжковообразный. Но спринтерские качества у меня хорошие.
РГ: И ваш муж - тренер спринтеров с этим согласен?
Лебедева: Это даже не он, другие тренеры по спринту говорят. А я слушаю специалистов.