В этом году схема обеспечения льготников бесплатными лекарствами изменилась. Как известно, полномочия по выполнению программы дополнительного лекарственного обеспечения (ДЛО) были переданы на региональный уровень, следовательно, закупка медикаментов осуществляется не централизованно, как в прошлом году, а в каждом субъекте Федерации отдельно.
Специалисты оценивают это новшество позитивно: на местах потребности более очевидны. Кроме того, теперь у регионов появилась самостоятельность в части формирования списка «льготных» препаратов и возможность включения в него новых позиций.
На Среднем Урале сегодня проживают 560 тысяч областных льготников и 179 тысяч — федеральных, имеющих право на бесплатное получение лекарств. Всего на лекарственное обеспечение льготных категорий граждан в области в 2008 году из федерального и областного бюджетов будет направлено свыше 2,5 миллиарда рублей.
Аукцион по закупке препаратов по программе ДЛО прошел в начале декабря прошлого года. Правда, по информации областного минздрава, «сыграли» не все лоты. Поэтому некоторые позиции пришлось закрывать другими методами — путем торгов или ценовых котировок.
— Сейчас у нас не закрыты позиции по нескольким наименованиям препаратов, которых, к сожалению, на фармацевтическом рынке нет в таких количествах, которые нам необходимы, — отмечает Вера Муратова, заместитель министра здравоохранения Свердловской области. — Но мы эту проблему в ближайшее время решим.
Изменение системы обеспечения льготников производителям медпрепаратов внушает оптимизм: теперь у них появилось более широкое поле для конкуренции.
— В регионах лучше осведомлены о положении с заболеваемостью и потребностью в лекарственных препаратах. При этом, мне кажется, важно, чтобы не было перевеса в сторону только местных поставщиков, так как это может сказаться на перегрузке их и без того небольших логистических возможностей, — комментирует новые правила Георгий Кохреидзе, руководитель отдела продаж в России международной фармацевтической компании.
Однако в новой схеме, по мнению игроков фармацевтического рынка и представителей лечебных учреждений, есть изъян: по правилам, аукционы по закупке препаратов проводятся не по торговым названиям, а по так называемым непатентованным международным наименованиям (НМН). Например, не может существовать такого лота, как аспирин, вместо него необходимо указать НМН — ацетилсалициловая кислота. Торговых названий от различных производителей этого препарата в России порядка полусотни: и аспирин, и аспирин-упса, и тромбоас, и кардиоаск. Вопрос о качестве препаратов — тема совершенно отдельная, важно одно: выиграть конкурс может производитель, появления которого, мягко говоря, никто не ожидает. Решающую роль сыграет, разумеется, его цена. Такие ситуации в практике уральских медучреждений не часты, но есть.
Другая проблема в том, что не совсем ясен вопрос, что делать, если пациенту необходим препарат, который не включен в областной список.
— Его выписать довольно проблематично, потому что программа социальная, — комментирует Вера Муратова. — И выдаваться льготникам будут те препараты, которые включены в заказ. Других не будет. Есть индивидуальные случаи — например, непереносимость «стандартного» лекарства. В этом случае в соответствии с постановлением правительства ситуация рассматривается на комиссии — сначала врачебной, потом на комиссии министерства здравоохранения. Если положительное решение будет принято, то будет производиться индивидуальная закупка. У нас есть резервные средства для подобных случаев. Но тут уже возникают вопросы о соответствии такой схемы действий закону о государственных закупках.
Еще более сложный вопрос с инновационными препаратами. Например, на последнем международном конгрессе онкоурологов обсуждалась передовая тактика лечения рака почки. Зачастую эта патология встречается у людей трудоспособного возраста — от 40 до 60 лет. В последние годы, по данным российского общества онкоурологов, количество заболеваний прирастает на пять процентов ежегодно, то есть оно относится к числу агрессивных патологий. Одна из международных фармацевтических компаний предложила принципиально новую методику лечения так называемым таргетным (то есть имеющим узконаправленное действие), на основе действующего вещества сорафениб, препаратом. Он уже рекомендован для применения в США и ряде европейских стран. Однако проблема в том, что, как и все инновационные разработки, он дороговат даже для обеспеченного европейца: месячный курс лечения стоит порядка 5,5 тысячи евро. В пересчете на рубли — более 180 тысяч.
— Возмещение стоимости дорогостоящих препаратов при помощи того или иного механизма широко практикуется в Европе, — комментирует Наоми Хаас, специалист центра по изучению рака Фокс Чейз (США). — Где-то предусмотрено заключение договора с некими третьими сторонами, где-то существует полное государственное возмещение стоимости всех онкологических препаратов. В США вопрос зависит от страховки, которую имеет большинство пациентов.
Как известно, в Свердловской области все онкологические больные обеспечиваются бесплатными лекарствами согласно региональной программе, однако включение в нее инновационного препарата — процесс длительный.
— Для того чтобы новый препарат вошел в перечень по областной программе, должно быть обоснование целесообразности его включения под те или иные лечебные технологии, — рассказывает Диана Михайлова, заместитель министра здравоохранения Свердловской области. — Этот вопрос решается коллегиально на заседании так называемой формулярной комиссии. Туда предоставляется заявка от инициатора — им может быть как лечебное учреждение, так и, например, производитель. Помимо заявки, необходимо заключение рецензента и профессорско-преподавательского состава медицинской академии.
Если речь идет об инновационном препарате, то комиссия требует представить доказательную базу — международные и российские клинические исследования. По словам представителей минздрава, каждый третий препарат, представляемый на рассмотрение, является именно принципиально новым. Однако не все они проходят проверку на соотношение «эффективность — цена».
— Инновационные препараты очень дорогостоящие, — говорит Диана Михайлова, — поэтому мы всегда заручаемся заключением специалистов: они должны дать объективную оценку.
— Чтобы попасть в «льготный список», необходимо, чтобы врачи хорошо знали препарат, активно рекомендовали его к применению, — рассказывает Григорий Кохреидзе. — Помимо того, необходимо убедить структуры, которые принимают решения, в частности министерство здравоохранения и социального развития. При этом процесс включения того или иного препарата в список для возмещения из бюджета порой занимает несколько лет.