Покидая президентский пост, Владимир Путин, похоже, по максимуму напряг властную элиту. Реализация инновационного сценария развития, заявил он на заседании Госсовета, позволит нам добиться кардинального повышения производительности труда. В основных секторах российской экономики должен быть достигнут как минимум четырехкратный рост этого показателя за 12 лет.
Ориентиры, озвученные президентом, выглядят настолько фантастическими, что в экспертном сообществе тут же родилась и пошла гулять версия: аппарат-де что-то напутал, дал президенту не те цифры. Однако ровно через шесть дней на встрече с журналистами Путин развеял все сомнения, еще раз повторив относительно роста производительности труда: в четыре раза за 12 лет! Способна ли Россия на такой рывок? Что надо сделать, чтобы достичь поставленных целей? На вопросы "Российской бизнес-газеты" отвечает проректор Государственного университета - Высшая школа экономики доктор экономических наук Леонид Гохберг.
- Леонид Маркович, что конкретно подразумевал президент, говоря об инновационном сценарии?
- Думаю, имеется в виду долгосрочная стратегия развития России до 2020 года, проект которой готовит минэкономразвития. Один из сценариев, предусмотренных стратегией, - инновационный. Он, очевидно, и будет выбран как наиболее предпочтительный. Проект уже рассматривался правительством, сейчас министерство его дорабатывает.
- Насколько реально для сегодняшней России поднять за 12 лет производительность труда в четыре раза?
- Это предельно амбициозная задача. Сегодня темпы роста производительности труда в России - 6-7 процентов в год, предстоит довести их до 12-13 процентов, то есть практически удвоить. Сделать это невозможно без коренной модернизации экономики, включающей в себя очень широкий спектр направлений - от технологического перевооружения предприятий и активизации инновационной деятельности до радикального повышения качества человеческого капитала и перестройки институциональной структуры государственного сектора науки. Причем речь должна идти не об отрывочных импульсивных действиях, а именно о системе мер, которые очень быстро надо начать реализовывать. Понимание, что и как нужно делать, сегодня есть, главное - не дать втянуть себя в аппаратно-бюрократический процесс принятия решений с его размеренной подготовкой, обсуждением, бесчисленными согласованиями и т.д. Понятно, что любое решение необходимо обосновывать и обсуждать, но делать это надо будет предельно оперативно.
- По-видимому, проще всего выйти на рубежи, обозначенные президентом, высокотехнологичным секторам - именно там самые высокие темпы роста производительности труда.
- Вовсе нет - и это самый большой и неприятный российский парадокс: в лидерах по-прежнему добывающий сектор. С 2002 по 2005 год производительность труда здесь выросла в 3,5 раза, тогда как в новой экономике - в 1,5 раза. За два последних года ситуация почти не изменилась. Это говорит о том, что как и пять, и десять лет назад, у нас преобладает вектор, связанный с сырьевой ориентацией. Именно сюда идет львиная доля инвестиций, именно здесь наиболее активно обновляются основные фонды, решены спросовые проблемы. Что касается высокотехнологичного сегмента, то он, как ни удивительно, уступает не только базовым отраслям, но и многим перерабатывающим. Еще более разительно наше отставание по сравнению с аналогичной сферой за рубежом. По оценкам, выработка в российском промышленном хай-теке на одного занятого составляет 6000 евро в год, тогда как в близких к нам Венгрии и Румынии она вдвое выше, а у одного из лидеров в этой области - Ирландии достигает 130 тысяч евро.
- Вы хотите сказать, что принадлежность той или иной компании к инновационной сфере еще не гарантия наивысшей производительности труда?
- В наших условиях - да, не гарантия. Хотя в силу естественных преимуществ - низкой трудо-, материало-, энергоемкости, общего высокого технологического уровня - таковую показывать обязана. Почему так происходит? Примерно две трети российских предприятий функционируют на региональных рынках, у них нет никаких стимулов к инновациям. Это одна из причин. Другие так или иначе связаны с составляющими понятия "производительность труда" - кадрами, инвестициями, научным обеспечением - всем тем, о чем мы с вами уже говорили. Ситуацию обостряет еще одно обстоятельство: у нас практически на исходе национальный запас технологических ноу-хау. Объемы экспорта российских технологий ничтожны - они в четыре раза ниже, чем, например, в Австрии. Между тем реформа в отечественной науке только-только развертывается и неизвестно, когда она даст те результаты, на которые рассчитана.
- Власти пытаются придать ей инновационный характер: с недавнего времени, например, выведены из-под налогообложения расходы на НИОКР.
- Это важно, но совершенно недостаточно, чтобы разбудить мертвого, перестроить всю экономику на инновационный лад - а задача стоит именно такая. Необходима целая программа по поддержке высокотехнологичных секторов. С одной стороны, они должны стимулировать спрос на инновации, с другой - работать на повышение качества предложения - я имею в виду науку, кадры. Здесь, убежден, нам не обойтись без налоговых льгот для компаний, занимающихся техническим и технологическим перевооружением производства, переобучением работников, внедрением организационных новаций... Одного чистого "хочу" мало, нужны еще и деньги.
- За счет каких налогов, по-вашему, мог бы появиться этот рычаг?
- Как и во всем мире - за счет налога на прибыль, при этом возможны варианты с применением различных видов льгот, ставок и т.п.
- Такое предложение вряд ли пройдет легко - уже принято решение резко снизить НДС.
- О налоговом стимулировании инноваций говорил в той же самой речи на Госсовете президент.
- Мы могли бы довольно быстро провести техперевооружение всей экономики, отменив ввозные пошлины на импортную технику, но рискуем при этом окончательно потерять собственное машиностроение. Вот и маневрируем, придумали паллиатив - беспошлинный ввоз оборудования, не имеющего аналогов в России. Лучше чем ничего, но большого эффекта дать, конечно, не может.
- Мне кажется, надо активнее переносить перспективные иностранные производства в Россию. Непонятно, почему мы не следуем примеру тех же китайцев. Закупая новые технологии за рубежом, они сразу ставят условие: одновременно создаем базу для производства аналогичных продуктов в Китае. И поступают совершенно правильно. Ведь по большому счету не столь значимо, кто будет собственником нового завода, важно, на какой территории он смонтирован, в бюджет какой страны пойдут налоги. Кроме того, они активно инвестируют в ведущие зарубежные исследовательские центры.
- Вам не кажется, что инновационная сфера немножко расплылась?
- Да, иметь комплексную, действенную программу инновационного развития было бы не лишне. Но не это сегодня главное.
Игорь Николаев,
директор департамента стратегического анализа компании ФБК:
- Задача кардинального повышения производительности труда сегодня необыкновенно актуальна для российской экономики. Прежде всего для обрабатывающих производств, где наиболее велика доля добавленной стоимости. Авиастроение и судостроение - это как раз хорошие примеры такого рода, именно они должны получить приоритетное развитие. Но в целом "отраслевой" подход должен остаться в прошлом.
Надо определить технологические кластеры - совокупности тематически объединенных технологий.
Нанотехнологии, заметим, могли бы быть одним из таких технологических кластеров. Но именно "одним из", потому что для повышения производительности труда в целом по основным секторам экономики требуется комплексный системный подход. А это значит, что в перечень предлагаемых кластеров вполне могут войти клеточные биотехнологии, новые материалы, информационные технологии.
Реализация кластерного подхода позволит повысить производительность труда не только в авиа- и судостроении, но и по обрабатывающим производствам в целом.
Михаил Субботин,
старший научный сотрудник ИМЭМО РАН:
- В российской экономике сохраняются две гигантские области неэффективности, а именно - производство квазирыночных услуг (ЖКХ, наука, здравоохранение, культура и искусство, образование, госуправление) и производство квазирыночных товаров (сельское хозяйство). В этих секторах рыночные механизмы, обеспечивающие увеличение эффективности использования рабочей силы и производительности труда, по сей день не получили достаточного развития. Именно эти секторы сдерживают рост эффективности экономики в целом и нуждаются в первоочередном реформировании.
Александр Френкель,
руководитель Центра экономического анализа и прогнозирования Института экономики РАН:
- Решить задачу, поставленную президентом, будет непросто. Опросы Института экономики переходного периода, проведенные в октябре 2007 года, показывают, что кадровый голод превратился в основной сдерживающий фактор расширения производства. Такого мнения придерживается 39 процентов опрошенных компаний. Значительная нехватка квалифицированных кадров наблюдается на предприятиях легкой промышленности (67 процентов), машиностроения (49) и лесопромышленного комплекса (47). В оборонке средний возраст рабочих и инженеров уже перевалил за 60 лет, а возраст научных работников приближается к 70. Примерно такая же ситуация в вузах и науке. В целом по стране образовался колоссальный разрыв (примерно в 30 лет) между квалифицированными преподавателями и научными работниками, средний возраст которых превышает 65 лет, и новым поколением.
Динамика производительности труда по видам экономической деятельности
