Поделиться
Почему Новосибирская область является одним из самых "наркозависимых" регионов России? Что изменилось за пять лет с момента создания мощной антинаркотической спецслужбы? На вопросы читателей "РГ" отвечает начальник Управления ФСКН России по Новосибирской области, генерал-майор полиции Владимир Ильин.
Российская газета: В России учрежден новый профессиональный праздник - Указом президента 11 марта стал Днем работника наркоконтроля. Вам есть что праздновать?
Владимир Ильин: В прошлом году был создан Государственный антинаркотический комитет (ГАК) России. И теперь наш первый тост за столом - за ФСКН с ГАКом!.. А если серьезно, то с появлением ГАКа и антинаркотических комиссий под руководством губернаторов в субъектах федерации действительно многое изменилось, и будет меняться в лучшую сторону. ГАК необходим, чтобы объединить работу органов власти всех уровней, от федеральных до муниципальных, и определить - кто за что отвечает. Губернатор Виктор Толоконский, возглавивший комиссию в нашем регионе, очень серьезно взялся за проблему: по Указу президента заседание антинаркотической комиссии в субъекте федерации должно проходить раз в три месяца, а у нас оно будет два раза в месяц. И, по мнению губернатора, мы должны за первые полгода дать понять всем руководителям органов власти, что они будут персонально отвечать за свой участок работы.
Мы еще до создания ГАКа разработали и направили в облсовет проект закона о противодействии наркомании, и губернатор поставил задачу - закон принять в кратчайшие сроки. В законе как раз и говорится об ответственности. Ректоры вузов, директора школ будут персонально отвечать за ситуацию в их учреждениях, руководители муниципальных образований - за выполнение антинаркотических мероприятий на их территории. Кстати, именно муниципальным органам власти закон отводит главную роль. В каждом муниципальном образовании будет организована своя антинаркотическая комиссия - мы разработали схему, кто там должен участвовать в обязательном порядке. Будут определены конкретные "болевые точки" на карте, которые требуют немедленного вмешательства, и конкретные направления, которыми должны заниматься муниципальные комиссии. Например, есть проблемы в медицине, и каждый район области должен подсчитать, сколько коек ему необходимо, сколько врачей. Областной закон даст муниципалам возможность тратить на это деньги.
Кроме того, за пять лет мы создали и общественное ядро, которое уже активно влияет на ситуацию. Мы объединили вокруг себя множество общественных организаций - русскую православную церковь, ветеранов-афганцев, казаков, в последнее время очень активно ведут себя ТОСы, ТСЖ. Раньше я, как бывший оперативник, не верил в пользу профилактики, а тут с удивлением обнаружил, что вместе с общественными организациями мы действительно добиваемся хороших результатов. У людей меняется отношение к проблеме. Например, мы заметили - после того, как мы проводим совместные с общественниками акции на каком-либо проблемном жилмассиве, там резко возрастает количество поставленных на учет наркозависимых. Потому что родители, общественность начинает беспокоиться, и дело сдвигается с мертвой точки.
РГ: Что касается общественности - наш читатель из Калининского района города Новосибирска обеспокоен тем, что в его доме вроде как есть наркопритон. "У меня нет точных доказательств, - пишет нам Владимир Федорович. - И я не знаю, могу ли я в этом случае обратиться в наркоконтроль, и будут ли в этой службе заниматься моим вопросом?"
Ильин: С обращениями проблем никаких, у нас есть телефон доверия, 210-39-09, он всегда работает, есть телефон дежурной службы - 217-96-96, туда можно позвонить и назвать адрес. Каждый день нам поступает около десятка подобных сигналов, и подавляющее количество обращений - анонимные.
РГ: Анонимность как-то влияет на ваши действия?
Ильин: Влияет, конечно. Официальные заявления мы обязаны регистрировать и на них отвечать. А анонимное отписывается для оперативной проверки. Вообще же, ликвидация наркопритонов - довольно сложный процесс. Во-первых, за употребление наркотиков нет уголовной ответственности, есть только административная - штраф или административный арест до 15 суток. При этом человек, задержанный в состоянии наркотического опьянения, вправе отказаться от освидетельствования. Во-вторых, для возбуждения уголовного дела нужно подтвердить, что наркотики употребляли в этой квартире неоднократно - то есть провести целый комплекс мероприятий, ведь наркоманы-то никогда не расскажут, что употребляют там наркотики постоянно. Они будут утверждать, что они просто шли мимо. Несмотря на эти сложности, мы отработали методику борьбы с притонами - за прошлый год 128 уголовных дел направили в суд. Но есть еще одна проблема - это преступление не относится к категории тяжких, и почти никогда не удается добиться, чтобы содержателей наркопритонов брали под стражу и назначали им реальное лишение свободы. Суд, как правило, дает три-четыре года условно.
Поэтому я еще раз хочу подчеркнуть - без активных общественных действий мы ничего не сделаем. С теми же притонами можно ведь бороться и другими методами - например, выселять хозяев за использование помещения не по назначению. Общество не должно бояться открыто говорить о таких вот притонах. Кстати, только с помощью людей мы смогли отправить за решетку семейство Оглы, задокументировав 97 (!) фактов сбыта наркотиков, - сейчас это дело о создании преступного сообщества рассматривается в суде. Люди, живущие в соседних домах, пускали нас в свои квартиры, чтобы дать нам возможность вести видеосъемку, и прочее. Другого способа подобраться к наркоторговцам просто не было - там же дети из бункеров героин продавали, через окошечко, а нам нужно было не детей, а организаторов поймать.
О том, что мы должны работать в тесном контакте с людьми, говорил и губернатор Виктор Толоконский на первом заседании антинаркотической комиссии. Он категорически настаивает, чтобы везде, - в молодежных клубах, в подъездах, - висели объявления с телефонами доверия нашей службы, участковых, и так далее. Я понимаю, что мы захлебнемся в этой информации, но это действительно необходимо.
РГ: Кстати, о молодежных клубах. У нас есть вопросы от читателей - они называют конкретные названия новосибирских заведений, где можно приобрести наркотики. Почему не удается справиться с этой ситуацией?
Ильин: Ночные клубы - наша самая больная проблема. Хотя ситуация все же изменилась - если раньше в клубах даже кололись вполне открыто, сейчас человек с улицы там наркотик не купит, да и никто ему этого не предложат. Сейчас "клубные" наркотики продают только проверенным людям, но дилеров стало поймать сложнее. Как правило, продажа идет не в самом клубе, а где-то рядом. Мы пытаемся выбить эту сеть - ликвидируем точки продажи, расположенные рядом с клубами, школами, вузами, и так далее. Но и губернатор настроен в этом плане решительно - с помощью административных рычагов те кафе и клубы, которые называют ваши читатели (да я и сам прекрасно знаю эти названия), будут лишены аренды. Мы дадим эту информацию руководителям муниципальных образований, и они сами должны будут принять меры. Главное - быть принципиальными и последовательными, не позволять заключать договоры аренды с теми же предпринимателями, которые изменили юридическое название, и так далее. Опасность ситуации именно в том, что в наркобизнесе крутятся огромные деньги. У тех же Оглы в банковских ячейках - ни я, ни мой следователь не видели такого никогда - лежало больше 300 тысяч долларов, несколько миллионов рублей и огромное количество драгоценностей - бриллиантовые колье, которые стоили по 27 тысяч долларов. Когда мои сотрудники видят подобное, потом часто говорят - руки дрожали, так хотелось задушить этих торговцев.
РГ: Хорошо, что руки дрожат от ненависти, а не от желания так же "разбогатеть"…
Ильин: Такие факты у нас тоже есть, никуда от этого не денешься - деньги есть деньги. В прошлом году по двум уголовным делам были осуждены наши сотрудники. Мы воспринимаем это как предательство, любой факт, даже незначительный, становится предметом серьезного служебного расследования - можно или нет доверять человеку. Потому что речь идет о страшной угрозе - предатели "крышуют" ведь не каких-нибудь воров. Когда дело касается накротиков, они "крышуют" смерть - за два последних года в Новосибирской области от передозировки умерло 562 человека.
Надо сказать, что за последний год количество смертей от наркотиков в регионе заметно уменьшилось - четыре с лишним тысячи вызовов скорой помощи по сравнению с 70 тысячами в 2006 году. Это связано с тем, что было изъято большое количество героина, и наркозависимые были вынуждены "пересаживаться" на более легкие наркотики. Всего же нами было в прошлом году изъято из оборота полторы тонны наркотиков - это 15-20 миллионов доз.
Несмотря на это, наркоситуация в Новосибирске остается очень сложной. По количеству наркоманов на сто тысяч населения мы были шестыми в стране, и по итогам прошлого года стали примерно десятыми-двенадцатыми. По нашим данным, в той или иной степени причастны к употреблению наркотиков примерно шесть процентов населения области - кошмарная цифра. Уровень наркотизации в Новосибирской области на 28 процентов выше, чем в среднем по Сибирскому федеральному округу, и в два раза выше, чем в целом по России.
РГ: С чем это связано?
Ильин: Несколько факторов. Первый - географическое положение. Новосибирск - мультимодальный транспортный узел. Есть система анализа наркоситуации, и известно, что на территории, через которую везут наркотик, оседает 20 процентов общего количества, - здесь формируется сеть сбыта, чтобы окупить трафик. Героин в Новосибирск идет с южной границы, с запада - из Прибалтики, Польши, Германии, - поступают амфетамины, с востока - тывинская марихуана.
Второй фактор - Новосибирск эффективно развивается экономически, у людей есть деньги. Еще пять лет назад было совершенно очевидно - чем богаче регион, тем больше наркоманов. Ханты-Мансийск, Югра - все они в первой пятерке. Наконец, третий момент - раз область быстро развивается, к нам в год приезжает до 100 тысяч трудовых мигрантов из Средней Азии, из самых нищих регионов. Многие из них везут героин, чтобы заработать мизерные суммы. В таджикских поселках есть специальные школы "глотателей". Последний факт контрабанды, который мы пресекли: преступники ехали на поезде Алма-Ата - Барнаул, а из Барнаула, пересев на другой транспорт, добрались до Новосибирска. Это как минимум двое суток, и все это время они тащили в себе огромный груз, рискуя жизнью.
Всего же в прошлом году наша служба совместно с органами МВД раскрыла более шести тысяч наркопреступлений в Новосибирской области, и более трех тысяч человек были осуждены. Было ликвидировано два преступных сообщества - это лучший показатель в стране, и раскрыто более 300 групповых преступлений. И если милиция в основном занимается уличной преступностью, то мы сосредоточиваемся на контрабанде - 24 факта за прошлый год - это лучший показатель в стране, и легализации средств, полученных преступным путем. В прошлом году мы вернули государству 18 миллионов рублей, и это тоже лучший показатель, а за пять лет с момента создания службы - 44 миллиона. Это транспорт, дома, золото. Если мы не будем подрывать экономическую составляющую наркобизнеса, то наркотик, произведенный на эти деньги, снова к нам придет.