Владелец сети парфюмерных магазинов "Арбат-Престиж" Владимир Некрасов остается под арестом еще на 3 месяца. Останкинский суд Москвы продлил предпринимателю срок задержания до 23 июня 2008 года.
Некрасов обвиняется в уклонении от уплаты налогов на сумму 49,5 миллиона рублей. При этом следствие, по словам защиты Некрасова, так и не предоставило более-менее внятных доказательств вины бизнесмена. Адвокат владельца "Арбат-Престижа" Александр Добровинский считает, что идет рейдерский захват успешного предприятия. С его мнением согласны депутаты Государственной Думы Виктор Нефедов ("Единая Россия"), Алексей Пономарев (КПРФ), Геннадий Гудков ("Справедливая Россия"), а также политолог Леонид Радзиховский - участники состоявшегося на днях в Москве "круглого стола" "Рейдерство: проблемы и способы решения".
По мнению Алексея Пономарева, члена фракции КПРФ, в деле "Арбат-Престижа" много явных противоречий, автором которых выступает само следствие. В прессе, как объяснил депутат, постоянно появляются противоположные сведения об этом деле. "Мне совершенно непонятно, - удивляется Пономарев, - на каком основании арестовывают этого человека?"
Неясным для депутата остается и тот факт, почему компания, которая имеет годовой оборот 1,5 миллиарда рублей, вдруг, как утверждает следствие, отказалась заплатить 49,5 миллиона рублей в государственную казну.
"Единоросс" Виктор Нефедов считает, что случай с "Арбат-Престижем", по сути, ничем не отличается от криминальных захватов предприятий в 90-х годах. "Тогда процесс грабежа фактически шел между двумя предпринимателями, - вспоминал депутат. - И побеждал тот, на чьей стороне была сила. Потом был период, когда привлекали сначала мелких милицейских чинов, а затем серьезные силовые структуры. Все это сопровождалось фиктивными документами и прикрывалось законом. И вот последняя стадия диалектического развития рейдерства в России, когда уже сами государственные чиновники, имея властные полномочия, пришли к пониманию, что самый надежный способ - посадить владельца крупной компании, а потом договариваться с ним".
Со своим коллегой согласился "справоросс" Геннадий Гудков, заместитель председателя Комитета ГД по безопасности, член Комиссии ГД по рассмотрению расходов федерального бюджета, направленных на обеспечение обороны и государственной безопасности РФ. По его словам, если "раньше приватизировали заводы, землю, транспорт и так далее, то сейчас нашли самый выгодный, самый быстрый способ "миллиардостроения" (мы сейчас на первом месте в мире по темпам роста миллиардеров), - это приватизация государственной власти и государственного аппарата". Депутат объяснил сегодняшнее превращение власти в бизнес запредельными объемами чиновничьей коррупции, которая "угрожает безопасности государства и самому его существованию". "Это даже не грабеж, а разбой, поскольку он сопровождается применением и оружия, и насилия, и абсолютно циничного отношения к общественным нормам и нормам закона", - заявил Гудков.
Леонид Радзиховский был более резок в суждениях и назвал ситуацию с арестом Некрасова "государственным терроризмом", когда "используются государственные институты с целью получения личной выгоды" и все это сопряжено с насилием в отношении людей. Политолог подчеркивает, что это лишь "один из сигналов, которые общество получает". Радзиховский считает, что "если у людей будет ощущение, что успешный бизнес - это состав преступления, что стоит тебе приподняться выше какого-то уровня, на тебя обязательно наедут государственные органы с целью отнять бизнес по принципу "кошелек или жизнь", то это катастрофа для бизнеса, а следовательно, это катастрофа для экономики страны". "Можно сколько угодно говорить о национальных проектах, о нанотехнологиях, но если эта история с рейдерством приобретет права гражданства и станет почти общим правилом, то в стране останется только "короткий" бизнес, строящийся по принципу "успеть сорвать что-то до тех пор, пока тебя не раскулачили", - резюмировал политолог.
Все участники "круглого стола" были единогласны в том, что борьба с рейдерством, которое приобрело государственные масштабы, будет абсолютно бессмысленной, пока в ситуацию не вмешаются первые лица государства. Геннадий Гудков видит безвыходность положения в том, что сегодня "государство как институт не несет ответственности за неправомерные действия" ни перед обществом, ни перед отдельными гражданами, а "любая попытка установить эту ответственность наталкивается на истерическое сопротивление".
По словам Гудкова, "сегодня в 96 процентах случаев обращения следователей в суд последний принимает решение об ограничении свободы, хотя это исключительная мера, которая применяется тогда, когда исчерпаны иные возможности ограничения свободы гражданина". "Зачем нам тогда суд? - спрашивает депутат. - Коль суд занимает позицию канцелярии, которая фактически ставит печати на обращении следователя". Все это оттого, что "в России есть один центр тяжести, нет ни парламента, ни независимого суда, и это является очень серьезной причиной, которая мешает положить конец коррупции, рейдерству и другим преступлениям".
Виктор Нефедов, более того, утверждает, что и в Государственной Думе находятся лоббисты, которые предпринимают попытки узаконить преступления против собственности. Одна из таких попыток, по информации депутата, была предпринята год назад, когда "в Комитете по бюджету и налогам обсуждались поправки в Налоговый кодекс, которые предусматривали ответственность третьих лиц за недобросовестность поставщиков по налогам". Однако, как говорит Нефедов, им удалось тогда убедить "министерство финансов в том, что если эти поправки в Налоговый кодекс принять, то фактически любой бизнес можно будет развалить в два счета".
Тем не менее законодателей не оставляет надежда на то, что они сумеют, как выразился Геннадий Гудков, "поправить государственную политику и ориентировать ее на поддержку и нормальный разумный диалог с тем, кто кормит все государство, его экономику, с теми людьми, которые на него работают". Леонид Радзиховский также считает, что не все еще потеряно. Политолог предлагает добиваться прецедентов в каждом конкретном случае, "поскольку законы у нас пишутся очень хорошие", просто нужно добиваться того, чтобы "их хотя бы минимально соблюдали в каждом конкретном случае".