В прошлый раз темой нашего разговора стали причины, по которым в России, несмотря на благоприятную конъюнктуру, так и не проведены многие жизненно необходимые реформы. Одной из причин названо отсутствие (или дефицит) политической воли, которой в определенные моменты, безусловно, следует отдавать предпочтение перед общественным мнением или перед заботой о повышении или сохранении разного рода рейтингов. В связи с чем приведу (не первый раз) вычитанное где-то мудрое изречение: бывают ситуации, когда голоса надо не подсчитывать, а взвешивать...
И тут, словно в опровержение недельной давности рассуждений, на новостное поле обрушился град сообщений о грядущих переменах в самом, пожалуй, консервативном ведомстве - министерстве обороны. И каких переменах! Речь идет, в частности, о лишении погон армейских юристов, журналистов, медиков и тыловиков. И если поначалу сенсационная информация снабжалась ссылками на некие источники в военном ведомстве, то в конце концов появилось и официальное подтверждение. Так, во вторник начальник Главного управления боевой подготовки и службы войск Вооруженных сил РФ генерал-лейтенант Владимир Шаманов обратил внимание, что распоряжение министра "связано с оптимизацией штатно-должностной структуры видов и родов Вооруженных сил", и добавил, что "в документе речь идет о возможной замене гражданскими специалистами ряда воинских должностей, которые напрямую не влияют на боевую готовность войск".
По одной из версий, информация о предстоящих реформах выплыла наружу не случайно, а стала умышленной "утечкой" по воле то ли руководства министерства, то ли оппозиционных ему внутриведомственных генеральских сил. "Умысел" же понятен: прозондировать и общественное мнение, и реакцию высшего руководства страны.
Что касается общественного мнения (и многих моих коллег-журналистов), оно в большинстве своем встало на защиту "отверженных". Тем не менее на сей раз, по-моему, заявленная перестройка может стать счастливым исключением из ставшей правилом унылой практики, когда капитальный ремонт подменяется косметическим, а созидание - разрушением.
Помню, в 2003 году нам уже объявили о завершении военной реформы. Коей посчитали все формальные, но не сущностные содержательные перемены, которые диктовались хотя бы тем обстоятельством (весьма, впрочем, прин ципиальным), что страна перешла в другую социально-экономическую формацию, а Вооруженные силы остались от прежнего, советского, строя. Иными словами, армия только на словах стала Российской, а фактически оставалась Советской.
На все мои сомнения, высказанные тогда, почти четыре года назад, одному из высших чинов министерства обороны, получил ответ: все, с военной реформой закончили, теперь ей на смену приходит военное строительство...
Уж не знаю, какое слово подобрал для своих инициатив Анатолий Сердюков ("хоть горшком назови..."), но они явно тянут на весьма радикальную трансформацию, порывающую с советскими армейскими традициями, согласно которым, к примеру, на одного командира приходится полсолдата! Если не ошибаюсь, мировой рекорд. С увольнением со сплошь офицерских должностей медиков, юристов, журналистов и тыловиков соотношение чуть оптимизируется, хотя на этом министру не стоит успокаиваться.
Протесты же против резких действий Сердюкова сводятся к тому, что армия без вышеперечисленных категорий работников просто не выживет. Не выживет без газетчиков в погонах? Это что за отечественное "ноу-хау" - независимая и одновременно ведомственная журналистика? В конце концов, у нас и так хватает журналистов в штатском, готовых взять под козырек.
Не выживет без военного правосудия? А чем оно отличается от гражданского? У армии, государства и общества разные законы? У каждого - своя Конституция? Если же вдруг в ходе следствия или суда возникает опасность придания гласности военных тайн, то существуют и закрытые заседания, и подписки о неразглашении. Да и дела по "дедовщине" и самоубийствам в армии гражданскими юристами будут рассматриваться объективнее и быстрее, поскольку им не придется отмазывать "своих".
Не выживет без военных врачей? В чем, собственно, состоит сегодня специфика военной медицины? В операциях в полевых условиях, когда, как мы помним по советским фильмам, ампутация проводится с помощью пилы? И что (вопрос уже самой военной концепции), нам предстоит и в будущем ходить в военные походы с винтовкой наперевес? Что же касается таких несчастий, какие выпали, скажем, на рядового Сычева, то вряд ли эта "специфика" сводится к лечению последствий армейской "дедовщины". Не выживет без тыловиков, которых правильнее называть - на советский манер -снабженцами? Так мы все еще живем в плановом хозяйстве? Или - все-таки в рыночном?..
Примерно те же вопросы можно задать и тем, кто поставил под сомнение предыдущую инициативу Сердюкова о продаже с аукциона объектов и имущества министерства обороны. Кому нужны "непрофильные" активы (как и "непрофильный" личный состав)? И для чего - для пополнения "хлебных"? Для бесконтрольного со стороны общества использования этих объектов и этого имущества? Для выкачивания бюджетных средств на их содержание?..
Другое дело, что сами методы проведения задуманных реформ могут вызвать не меньше вопросов. Такого масштаба и размаха перемены нуждаются, думаю, в общественной экспертизе и публичном обсуждении. То ли в парламенте, который пора бы уже превратить в место для дискуссий, то ли в Общественной палате, ищущей сферы для приложения своих недюжинных сил и способностей, а в идеале - на еще более широкой площадке СМИ, куда информация поступала бы не от анонимных источников, а от самого министерства обороны.
Потому что, учитывая опыт предыдущих радикальных реформ вроде монетизации льгот, намеченное увольнение 200 тысяч военспецов может спровоцировать недовольство. А значит, должно быть произведено с учетом всех возможных последствий и без ущерба (в первую очередь материального) для увольняемых, людей без вины виноватых, оказавшихся в своем прежнем положении не по своей воле. И не по своей воле уходящих на "гражданку".
В общем же, лейтенант запаса и глубоко штатский человек Анатолий Сердюков, неожиданное назначение которого на пост главы военного ведомства вызвало в свое время скептические комментарии, взялся за дело, всегда считавшееся неподъемным. Ведь не трудно предположить, что министерская перестройка, предусматривающая, помимо всего прочего, еще и сокращение центрального аппарата, встретит (уже встречает?) "достойное" сопротивление, в том числе со стороны генералитета, не желающего терять ни своих погон, ни своих привычных преференций.
Миссия не выполнима? А политическая воля на что?