Вера Засулич, Софья Перовская, женщины-террористки эпохи сталинского террора - персонажи новой выставки, открывшейся в Государственной общественно-политической библиотеке, наследнице Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС.
Если верить уникальным документам экспозиции, женщина в истории российского террора сыграла выдающуюся роль. Так, исполнительный комитет кровавой "Народной воли" на треть состоял из дам. Какова психология террористки, что влечет слабую половину человечества в этот жесткий мир? На эти вопросы "РГ" отвечает заведующий кафедрой криминальной психологии Московского психолого-педагогического института Сергей Ениколопов.
Российская газета: Мужчины-террористы идут на смерть "во имя", а у женщин более земные цели. Это так?
Сергей Ениколопов: Нет. Это новомодности, которые придуманы, чтобы как-то понять и объяснить присутствие женщин в терроре. Это журналистские ходы. Ну какая там проза была в мыслях русских террористок, Софьи Перовской или Веры Засулич? Шли за идею, "во имя чего-то". Да и кто же, скажите на милость, откроет ученым сейчас все документы, чтобы можно было сделать такие выводы? Те крохи, которые доступны, публикуются через много лет после того, как все произошло. Иначе разведсообщества будут лишены возможности работать.
РГ: Но чем-то женский террор отличается от мужского?
Ениколопов: Для мужчин характерно более релятивистское отношение к оценке ситуации. У большинства же женщин, и это доказывают исследования, такое, что ли, черно-белое мышление: то, что хорошо - это хорошо, то, что плохо - плохо. Без полутонов. Есть свои, и есть чужие. Такой подход таит в себе большую опасность, потому что все, что не принимается, не принимается окончательно, без колебаний и обсуждений. Тем самым у женщин определенного толка облегчен переход в террористическое движение.
РГ: По мнению известных американских психологов Хоргана и Тейлора, террористками становятся, как правило, люди, неуверенные в себе. С чем это связано и как объясняется?
Ениколопов: Дело в том, что неуверенные в себе люди, вступив в террористическую группу, получают в руки решение своей психологической проблемы. Они примыкают к движению, которое твердо уверено в своей правоте и точно знает свои цели и задачи. К тому же имеет очень осмысленное представление о ценностях этого мира. Неуверенный человек через внешнюю поддержку приобретает веру в правильность своих взглядов. Через принадлежность к группе с мощной сверхценной идеей этот человек поднимает свою самооценку.
РГ: Насколько женщинам-террористкам свойственна театральность, которую мы наблюдаем в поведении мужчин-камикадзе?
Ениколопов: Насчет театральности... Я думаю, что это сильное преувеличение. Дело скорее в том, что одна из важнейших целей террора - попасть в средства массовой информации. И как бы СМИ ни юлили, ссылаясь на то, что их функция только рассказывать о произошедшем, они должны понимать, что "для них все и делается". Если я не читаю газет, не слушаю радио и телевидение, теракт - ничто. Поэтому в Советском Союзе и не было терактов: если бы даже город взорвали, никто бы ничего не узнал. Соответственно теракт бессмыслен. А смысл его, чтобы как можно больше народу было испугано. Поэтому современный теракт не то чтобы театрален, но публичен, сделан под СМИ. Это не вина СМИ, а их беда. Единственное, что они могут сделать, - простраивать программу минимизации этого эффекта.
РГ: Известно такое явление, как "стокгольмский синдром". Когда люди, увидевшие теракт и террористов, даже заложники начинают не только сочувствовать, но и идентифицировать себя с врагом. А если этот враг - женщина, эффект принятия и сочувствия усиливается?
Ениколопов: Не думаю. Женщина в терроре вызывает у обывателя скорее удивление и интерес, нежели сочувствие.
РГ: Согласны ли вы с точкой зрения, что психически здоровые женщины не становятся террористками-смертницами?
Ениколопов: Конечно, какие-то нарушения в том, что мы называем психическим здоровьем, должны быть у человека, который допускает мысль о самоубийстве в любой форме. Но я не хочу называть террористов психически больными людьми, потому что в терроризме нет таковых. Иначе бы он провалился. Кого угодно могут завербовать, но только не психически больного человека. Какие-то психологические проблемы, конечно, у всех у них есть: глубокие, внутренние, которые, с одной стороны, снижают защиту своего психического "я", а с другой - абсолютно обесценивают жизнь других людей.
РГ: Женская агрессия страшнее мужской?
Ениколопов: Небольшая группа женщин - около шести процентов - более агрессивны, чем мужчины. Но в общей массе женщина мягче, во многом из-за процесса социализации: общество веками воспитывало в девочках неагрессивные формы поведения. Хотя современные дерущиеся девочки гораздо злее мальчиков. Косвенная агрессия - сплетни, злые шутки, доносы - тоже более характерны для женщин.