Вчера в 7.45 утра в пензенском овраге обрушилось еще две "кельи", и еще 14 человек из находящихся в добровольном "затворничестве" вышли из него. Среди них - двое детей. Сразу после их выхода нашему корреспонденту удалось заглянуть в подземное убежище. Последние новости комментируют эксперты.
- Сектанты выходят! - эту новость в стане журналистов восприняли как первоапрельскую шутку, поскольку еще накануне власти, ведущие переговоры с затворниками, взяли тайм-аут. Переговорщики сообщили, что приостанавливают религиозные беседы, так как они не приносят видимых результатов. И вдруг - такое известие.
В девятом часу утра у оврага, взятого сотрудниками милиции в плотное кольцо оцепления, началась суматоха. Издали стало понятно - там происходит что-то неординарное. Снуют люди в форме, спасатели столпились у входа в пещеру, за последние дни превращенного их усилиями в глубокий тоннель.
И вот на склоне появилась женская фигура в длинной черной одежде. За ней еще одна, и еще... Очевидцы, затаив дыхание, считали вслух. В голове билась одна мысль: неужели выйдут все и всей этой истории придет конец? Но из пещеры подняли только 14 человек - женщины, мужчины, две девочки-подростка - дочки прославившегося за время заточения Виталия Недогона.
Этот предводитель отшельников, как и остальные сидельцы, чувствовал себя, похоже, лучше, чем встречающие их переговорщики. Люди, которые провели пять месяцев под землей и последний из них - в холодной грязной жиже, наотрез отказались от медицинской помощи.
Милиционеры забрали у Виталия три охотничьих ружья, из которых он периодически досаждал стражам порядка. Хозяин не возражал против изъятия.
Как сообщают официальные лица, выйти на поверхность затворников заставило очередное обрушение, о котором их предупреждали накануне. Вице-губернатор Олег Мельниченко предсказал отшельникам падение больших кусков породы - так все и произошло. Из-за смещения грунта обрушились две кельи.
Как и первая группа, вышедшая 28 марта, Виталий Недогон с подвижниками заручились поддержкой местных властей, которые пообещали не препятствовать им в продолжении затвора на поверхности. Сектанты выбрали в качестве нового места обитания дом Недогона в соседнем селе Ивановка, где ростовская семья жила до того, как спуститься в пещеру. Сектантов доставили до места на автобусе.
Сразу после их выхода нашему корреспонденту удалось заглянуть в подземное убежище, в котором они перезимовали. В крошечной комнатке на полу расположился топчан с несколькими матрацами. Видимо, здесь располагались сразу несколько человек. Своды обиты белым материалом, но вряд ли из соображений уюта. Дотянуться до маленьких флакончиков, расставленных на выемке в стене, не удалось. Теперь это помещение будут тщательно изучать сотрудники милиции. В первую очередь их интересует факт возможных захоронений в пещере. Вернуться сюда кому-либо вряд ли удастся, скорее всего после выхода людей из подземелья катакомбы просто взорвут.
О том, что породило эту историю, наш разговор с руководителем пресс-службы Московской Патриархии, протоиереем Владимиром Вигилянским.
Протоиерей Владимир Вигилянский: Эта история обозначила одну общую проблему: верующий церковный народ не очень образован, а иногда и просто невежественен. А отсутствием фундаментальных знаний о православии пользуются люди со всяческими отклонениями - как в верованиях, так и в личности. Любая харизматическая фигура может очень сильно повлиять на такого рода аудиторию. Так обычно действуют и сектанты, и всякого рода проповедники мистического и магического толка. Но, оказывается, что и внутри православия есть подобного рода процессы - монастыри и отдельные приходы живут апокалиптическими представлениями. А новые паспорта, штрих-коды, ИНН, прививки - все собирается в лукошко как признаки пришествия Антихриста. И в данном случае мы имеем дело не столько с сектантами, сколько с православными уклонистами.
Российская газета: Каков масштаб явления - доля потенциальных уклонистов внутри православия?
о. Владимир: В Москве у нас могут быть искаженные представления об этом: или преувеличенные, или преуменьшенные. Но времена, когда антиИННовской истерией были заражены очень многие монастыри, миновали, без каких-либо дисциплинарных прещений мы от нее вылечились.
РГ: Как можно противодействовать таким событиям?
о. Владимир: Общество может защищаться образованием. Те, кто с пеной у рта доказывал вредность изучения Основ православной культуры, по-моему, должны нести часть вины за происшедшее. А Церкви и правящим архиереям надо думать о положении дел в епархиях. Нельзя допускать, чтобы у нас священнослужители были необразованными. Чтобы в монахи постригали без какого-либо духовного испытания. Прежде чем стать монахом, надо несколько лет побыть послушником, потом иноком, затем монахом, иеродиаконом. И лишь человек, показавший свою молитвенную сущность, может принимать схиму и молиться за весь мир. А схимонах Максим (Петр Кузнецов) - ну что это за схимник, который бродит по всему свету.
РГ: Насколько успешны действия всех, кто работал с затворниками?
о. Владимир: Поначалу - из-за детей - я был сторонником насильственного захвата сидельцев. Но то, что сейчас системой переговоров, увещеваний, договоренностей, дипломатии было достигнуто, - замечательно. Человеческая свобода не была попрана, люди не подверглись никакому насилию.
РГ: О. Андрей Кураев говорил со ссылкой на одного из митрополитов, что такого рода эксцессы могут быть инспирированы?
о. Владимир: Не хочется увлекаться такими мыслями, но когда оппозиционный официальному православию листок "Дух христианина", поддерживающий епископа Диомида, антиИННовцев и прочих потенциальных пензенских затворников, возглавляет жена председателя Фонда защиты гласности Алексея Симонова, это как-то сильно удивляет.
РГ: Очень трудно представить Алексея Симонова, и даже его жену, сторонниками взглядов епископа Диомида (боязнь ИНН, экуменизма, антисемитские мотивы. - Прим. ред.).
о. Владимир: Это из той же серии причин, по которым либеральный интернет-портал Кредо. Ру публикует 400 материалов, посвященных епископу Диомиду.
Елена Яковлева
- Из Лондона не очень заметны различия - секта ли это или внутриправославные крайности, - рассказывает священник храма Успения и Всех святых в Лондоне о. Михаил Дудко. - Там все видится в широком контексте противостояния мейнстрима и маргинальных групп. В пензенской истории все признаки такой маргинальности - авторитарность, ущербность - как раз налицо.
Среди людей, которые уехали из России в Англию, по его словам, многие не имеют теплых чувств к ней. Поэтому есть те, кто злорадствует: вот вам пример плачевного положения в Русской православной церкви, доказывающий, что она не справляется с окормлением народа. Но большая часть прихожан очень сочувствует как Церкви, так и тем, кто оказался под землей, считая их, конечно, жертвами манипуляторов от религии и лидера секты. Из Лондона хорошо видно, что подобных примеров много и за пределами России.