Разговор с губернатором Нижегородской области Валерием Шанцевым начался неожиданно. Первый вопрос у нас был заготовлен - область показала опережающие темпы роста за прошлый год по всем отраслям экономики, и, помня, как жаловался Валерий Павлинович на "завалы и провалы" всего два года назад, мы хотели узнать, как он переломил ситуацию. Но, еще когда наш гость осматривался в стенах редакции, мы спросили его, тоскует ли он по Москве, его "вотчине". В ответ мы услышали... песню.
Налог и дышло
Валерий Шанцев: Москва - это мой любимый город. Но как поется в песне, которую многие называют гимном Нижнего Новгорода: "А я люблю Петербург и Москву и разлюбить их не в силах, покуда живу. Но я спешу в удивительный город мой, в Нижний Новгород. Это значит - домой..." Мне хорошо в Нижнем Новгороде, он действительно стал моим домом.
Российская газета: Ваша главная задача по обустройству вашего нового "дома"?
Шанцев: Развиваться, использовать самый передовой отечественный и зарубежный опыт, вкладывать инвестиции в создание передовых технологий и, следовательно, эффективных рабочих мест. Знаете, инвестор инвестору рознь. Иногда инвестор просит выделить ему землю и не может толком объяснить, зачем она ему. Нас такой подход не устраивает.
Я не устаю повторять, что средний нижегородец работает с отдачей в 6-7 раз меньшей, чем средний японец. Но не люди виноваты - технологии. Показательный пример - Борский стекольный завод. Японская компания "Осахи" вложила туда 200 миллионов долларов, и теперь в "Осахи-групп" Борский стекольный завод - лучшее предприятие и по производительности труда, и по качеству продукции. Японцы говорят: "С вашими людьми легко, они все на лету хватают. У вас отличный рабочий класс, а инженеры вообще от Бога. Одно непонятно: почему вы так плохо живете?".
РГ: Вы изрядно удивили нижегородский бомонд, выступив с посланием губернатора областному и местным парламентам. Такой формы "губернаторской отчетности" в регионе еще не видели...
Шанцев: Не я придумал этот жанр, а законодатель. Теперь в соответствии с федеральным законом каждый губернатор должен обращаться с посланием к Законодательному собранию, так что я просто выполнял закон. Кстати, и первым был не я, а Валентина Ивановна Матвиенко.
РГ: Если судить по вашему выступлению, экономика области показала рост по всем показателям. Откуда источник: у вас же нет золотых руд, бриллиантов, нефти...
Шанцев: Стратегия развития области разработана и утверждена до 2020 года. Бюджет верстается на ее основе. А бюджет начинается с социально-экономического планирования, на основе прогноза развития отраслей: их темп роста пересчитывается в деньги. Мы должны расти в среднем на 7-7,5 процента в год, чтобы достичь стратегических целей. В 2007 году меньше 8 процентов роста не показала ни одна отрасль. ВРП вырос на 8,4 процента, промышленное производство - на 8,6, товарооборот - на 16, инвестиции - на 18 и так далее.
Часто говорят, что рынок сам все расставит по местам, не надо нам ничего планировать. Ни в одной стране мира этого нет! Количество чиновников растет, надо их заставить делом заниматься.
В первую очередь мы взялись за повышение налоговой дисциплины - раньше недоимки были чуть ли не нормой жизни. Бизнес всерьез дискутировал: имеет ли смысл вообще платить налоги? Через полгода тема дискуссий изменилась - спорили уже о том, сколько платить. А еще через год уверовал, что платить надо ровно столько, сколько начислено. Бывает даже, что платят больше, чем начислено.
РГ: Зачем?
Шанцев: Чтобы в том месте, где работает фирма, развивалась правильная среда обитания. Иначе люди разъедутся туда, где есть хорошие поликлиники, больницы, школы... Скажем, на прошлой неделе мы подписали соглашение с Объединенной металлургической компанией, которая сама вызвалась платить налогов больше, чем "приписанная" ей нагрузка, причем 50 процентов идет в областной бюджет, а 50 процентов - в бюджет района. Побывайте в Выксе, где работает Выксунский металлургический завод, входящий в ОМК: некоторые улицы там выглядят получше, чем в Москве.
"Мы открыли России глаза на "Эльдорадо"
РГ: Вы прежде жаловались, что зарплаты в области остаются в тени. Сегодня средняя зарплата у вас - 10,3 тысячи рублей...
Шанцев: А в 2005 году было 5800, в полтора раза ниже среднероссийской, с темпами роста в два раза ниже. Сегодня мы опережаем среднероссийские темпы роста, а задолженность по зарплате уменьшилась в 90 раз - считай, что нет больше этого позорного явления.
РГ: Как добились?
Шанцев: Все проще, чем может показаться. Невыплата зарплаты - это нарушение закона. Мы привлекли прокуратуру: кто ж с прокурором спорить будет?
Затем разобрались с "конвертами", выявляя, где зарплата не соответствует уровню труда. Просчитывали экономику предприятия и с цифрами и фактами в руках доказывали хозяину, что зар-платы должны быть как минимум в три раза выше. Вежливо просили объяснить, почему людям недоплачивают.
Постепенно добрались до крупных компаний. Например, "Эльдорадо" не только налог на прибыль не платила, но и налог на имущество. Продала свое имущество одной офшорной компании и в тот же день сама взяла его в лизинг. По закону это можно провернуть, а совесть где? Мы подвели к торговым центрам общественный транспорт, который покупателей подвозит, а что взамен? Пригласили руководителей, поговорили - сразу начали платить налог на прибыль.
РГ: Ваши чиновники в состоянии говорить с бизнесом на его языке?
Шанцев: В Нижегородской области очень неплохое правитель-ство: четыре доктора наук, семь кандидатов. Люди не только с блестящим образованием, но и с профессиональным опытом - знают, откуда булки появляются. Они на одном языке говорят и с руководителями предприятий, и с их экономическими службами.
Возвращаясь к "пожарным" мерам, могу сказать, что вторым шагом стал рост налогооблагаемой базы за счет внедрения новых технологий. Хватит уже "квадратное - катать, круглое - таскать", в XXI веке это уже неприлично. Руководители предприятий пытались заверить нас, что на переоснащение у них нет ресурсов. Сошлись на том, что они возьмут кредит, проценты по которому будут выплачиваться из бюджета. И всем эта идея понравилась. Помимо системы льготных кредитов внедрили систему грантов по науке и технике. Сейчас думаем включиться в финансирование сертификации продукции.
Вообще если мы снижаем налоги, то должны очень четко понимать, зачем. Снизить налоги просят, как вы понимаете, многие, но я всегда спрашиваю: чего ради? Что взамен? Ничего? Так не бывает. Мы в масштабах области такие же хозяева, как вы на предприятии. Областной закон об инвестиционной деятельности дает право на семилетний период снизить на 25 процентов налог на прибыль, обнулить налог на имущество, созданное в процессе реализации проекта, снизить ставки по аренде земли и так далее.
Тут все логично. На пустырь, заросший бурьяном, пришел инвестор, и семь лет область будет получать 75 процентов налога на прибыль (пусть и сниженную) и арендную плату. А через семь лет мы получим 100 процентов налогооблагаемой базы.
"Инвестор нам руки не выкрутит"
РГ: Чем ваша модель привлечения инвестора отличается от модели Калужской области, например?
Шанцев: Прежде всего оценкой того или иного проекта. Взять переговоры с "Пежо" и "Ситроен" - ведь они же всю квалификацию по России получили у нас, в Нижнем Новгороде, а не в Калуге, где теперь строят завод. Речь шла о производстве 210 тысяч автомобилей в год, мы понимали, что такой объем подразумевает локализацию, и нам это было интересно.
И вдруг заявленные объемы производства снизились до 40 тысяч машин в год, а затраты, которые с нас требовали, напротив, резко выросли. Только за подготовку площадки под строительство область должна была заплатить от 2 до 3 миллиардов. Плюс хотели освобождение от налогов не на 7, а на 10 лет. Допустим, но что область получит? Акции будущего предприятия? Говорят: нет, это будет ваш безвозмездный взнос. По-моему, это, мягко говоря, не совсем то, о чем мечталось. Мне в ответ: "А вот в Калуге на все согласны!" Дело ваше. 40 тысяч автомобилей в год - это магазинчик по продаже разобранных на Западе и собранных в России машин, чтобы пошлины не платить. Грязь вся будет у нас, а налогов никаких. Наши планы уже позволяют проводить сборку до миллиона автомобилей в год.
РГ: У вас, говорят, были стычки с мэрией города по поводу земельного вопроса. Вам не нравилось, как мэрия торгует землей...
Шанцев: Если бы она ей торговала! Она просто принимала какие-то безумные решения, которые якобы закрепляли землю за инвесторами. Давали какие-то бумажки инвесторам, не оформляя земельный участок, даже без договора о землепользовании. Конечно, за такую землю никто не платил.
По сведениям кадастровой палаты города, участков, поставленных на учет, совсем не много. Две трети города "пустуют". Казалось бы, хорошо, есть где развернуться! Оказывается, ничего подобного, множество пустых участков забронированы постановлением мэрии, мол, кто-то там собирается что-то строить. С 1998 года уже строят - и все пустырь. Без документов, без межевания, без земельных платежей...
И вообще каков статус документа мэра? Чтобы получить землеотвод по закону, нужно все согласовать в организациях, которые неподотчетны органам местного самоуправления и для которых распоряжение мэра - не указ. Бумага от мэра ничего не гарантирует и только вводит в заблуждение - инвестору кажется, что его проблема решена. К тому же это идеальный механизм для коррупции.
Мы не боремся ни с мэрией, ни с муниципалитетами. Наша задача - создать понятные и выполнимые правила в сфере землеотводов. Подготовили проект областного закона, заключили со всеми муниципалитетами двусторонние соглашения, и они функции по оформлению документации на земельный участок передали нам. Законом закреплено, что документом, который выделяет земельный участок для любого вида строительства, является постановление правительства области, подписанное губернатором. Все первичные документы оформляют муниципалитеты. Я посылаю туда после заседания инвестиционного совета письмо с просьбой оформить акт, на что дается месяц. Если у муниципалитета есть причины этого не делать, он объясняет их нам, а не инвесторам.
Инвестору не приходится обивать пороги многочисленных учреждений, он присутствует только на заседании инвестиционного совета, на котором показывает свой бизнес-план, и совет решает, интересен его проект или нет, и если интересен, то что требуется от нас. Скажем, для реализации проекта инвестору нужно 2,5 киловатта электроэнергии. Это не его головная боль. Энергоснабжающие организации присутствуют на инвестиционном совете, хотя и без права решающего голоса. Но они должны определить, можем ли мы выполнить требования инвестора. Если вдруг "передумают", к электроснабжающей организации обращается областное министерство ТЭК и интересуется: в чем дело, вы же обещали! С нашим министерством трудно спорить, министр - бывший главный инженер Нижновэнерго, ему лапшу на уши не повесишь.
Что финны делают с торфом?
РГ: Как вы добьетесь, чтобы темпы роста энергомощностей и сетей не отставали бы от запросов?
Шанцев: Мы пробили, чтобы в генеральную схему развития электроэнергетики были включены два наших объекта - парогазовая ТЭЦ на 950 мегаватт и атомная электростанция на четыре блока по 1650 мегаватт. Когда программа будет реализована, регион будет не дефицитным, а избыточным. Второе направление - это строительство магистральных сетей. Мы имеем договор с РАО "ЕЭС России" по финансированию и строительству сетей на 17 миллиардов рублей. В конце года мы заканчиваем прокладку магистральной сети от Костромской ГРЭС, которая приведет к нам около тысячи мегаватт.
Мы всерьез отрабатываем программу энергосбережения, рассчитывая получить от нее дополнительно 650 мегаватт. И последнее - по финской технологии хотим реанимировать производство электричества из торфа, которого у нас на севере области выше крыши. Не исключено, что мы построим еще как минимум одну ТЭЦ, которая будет работать на торфе, что даст 500-600 мегаватт электроэнергии.
То же самое по газу, рост потребления которого мы прогнозируем примерно вдвое. С "Газпромом" подписана программа строитель-ства параллельных газопроводов, программа увеличения технической возможности пропуска больших объемов газа. "Газпром" делает магистральные сети, мы - местные, причем мы - с опережением, что редкость для России.
РГ: Крупный инвестор, которого курирует ваша комиссия, найдет способ подключиться. А мелкий?
Шанцев: Если любое, пусть даже мелкое, предприятие жалуется на непонятные отношения с энергетиками, мы обязаны это урегулировать.
Часто бывает так: требуют плату за присоединение в сельских районах, где в связи с упадком предприятий АПК до половины трансформаторных мощностей свободны. А за что платить-то, если возможность присоединения есть и строить новый трансформатор не нужно? Есть постановление правительства, в котором написано: если работы по присоединению не проводились, то плата за присоединение не взимается. Как правило, энергетики это постановление "забывают". А мы напоминаем. И просим показать, какие они работы выполнили, присоединяя этого маленького абонента? И сразу все становится на места.
На что способна бабушка за 200 долларов?
РГ: Поговорим об экологии. В Дзержинске по-прежнему деревья желтые или воздух все-таки почище стал?
Шанцев: Во время переговоров с "Пежо" и "Ситроен" по одному из западных ТВ-каналов крутили ролик, в котором некие люди, якобы местные жители, утверждали, будто под городом с 30-х годов захоронены отходы химической промышленности. И что в Дзержинске рождаются люди без рук, без ног... "Как мы объясним международному сообществу, - спрашивали нас представители "Пежо" и "Ситроен", - что мы выбрали такой город для размещения производства?"
Удивительно, но как только мы собираемся что-либо построить в Дзержинске и находим инвестора, тут же появляется такой ролик. Нет инвестора - и ни у кого за Дзержинск душа не болит.
Всем инвесторам мы предоставляем официальную документацию с подписями и печатями организаций, ответственных за мониторинг экологии: в городе все нормально.
Ролики, кстати, можно и потщательнее делать. Первый химический завод в Дзержинске построили в 1962 году. При чем тут 30-е годы? Там тогда деревня была, грибы и ягоды собирали.
Никаких подземных хранилищ и отходов нет. Но слухи о них, усердно распускаемые, это повод для инвесторов требовать льготы и гарантии того, что от них никогда не потребуют проведения работ по рекультивации, если такие хранилища обнаружатся.
В Дзержинске другая проблема - так называемый полигон по переработке бытового мусора, а на самом деле - свалка. Надо его сделать настоящим полигоном, чем мы сейчас и занимаемся. Тогда все проблемы будут вообще сняты.
РГ: Много говорилось об участии в этой программе ЕС.
Шанцев: ЕС никогда ни в чем не помогал. Сейчас есть лишь соглашение на обучение за гранты ЕС наших специалистов по переработке бытовых отходов. Это хорошо.
В суде с ФАС пойдем до конца
РГ: Продолжим о здоровье: в чем система ДЛО в вашем регионе отличается от всероссийской?
Шанцев: Мы судимся с ФАС. Она считает, что мы должны были провести аукционы на закупку лекарств из бюджетных средств, а мы провели конкурс. Теперь с нас требуют провести аукцион. Причем результаты их не интересуют, важна форма, только форма.
Понимаете, мы рассматривали это действо не как покупку лекарств, а как систему бесплатного обеспечения лекарствами конкретных людей. Цена важна, но у фирм, с которыми мы заключаем договоры, должны быть складские помещения, транспорт, информационная система, аптечные киоски, с тем чтобы человек пришел и получил лекарство. Можно, кто спорит, купить на аукционе мешок лекарств, и что с ним потом делать? Тем более что практика проведения аукционов регламентирована не постановлениями правительства, а письмами минздравсоцразвития, которые законами не являются.
Мы провели конкурс, где обозначили все эти условия. Нам дали субвенции - 549 миллионов рублей на 2008 год. Проведя конкурс, мы получили экономию 126 миллионов. Какие вопросы?
Зачем нам эта экономия - понятно. По субвенции затраты на человека получаются 431 рубль в год, нам надо 749 рублей. За счет экономии мы получили возможность маневра. Мы установили в результате конкурса постоянные цены на весь 2008 год, которые по всем лекарствам ниже цен в коммерческих аптеках.
Нам известны проблемы тех регионов, которые провели аукционы. Что они в результате получили? Неуправляемую систему. К примеру, они разбили все лекарства на лоты и дали объявление, что хотят купить эти лоты по такой-то цене. Никто на аукцион не пришел. Что должна делать власть? Увеличивать цену, что она и делает до тех пор, пока ее предложения не сравняются с коммерческими ценами. В результате у большинства субъектов и так-то денег не хватало, так еще и на аукционах они прогадали. И уже ничего не изменишь.
Даже если мы проиграем арбитражный суд первой инстанции, мы будем биться до конца.
"Кто делает много бесполезной работы, тот проигрывает"
РГ: Это, наверное, не единственный пример "бодания" с федеральными властями?
Шанцев: Есть проблема инвестиционных заявок. Уже сложилось правило: дают процентов 20 того, что попросишь. Взаимоотношения между правительством России и регионами должны быть совершенно другими.
Нам приходится готовить техническую документацию на каждый проект. Грузовик документов отсылается в Москву, но никто их там не читает. Ладно, не так жалко было бы труда, вложенного в подготовку этих бумаг, если бы деньги давали, но ведь работа-то на 80 процентов впустую получается! Еще Маркс говорил: кто делает много бесполезной работы, тот проигрывает. У нас деньги забирают наверх, а потом нам же возвращают. Зачем? Лучше оставьте их у нас и потребуйте, чтобы все было в соответствии с правилами. Президент России в своем Послании еще в прошлом году говорил: не нужно бани строить решением из Москвы. Правительство России должно заниматься государственными программами. Региональными программами должны заниматься власти на местах.
В 2005 году, собрав все бумажки, я сам обошел все министерства, лично с министрами встречался. Отдал им бумаги, Герману Грефу последнему. Просили 5,4 миллиарда рублей, получили 1,3. Смысл? В 2006 году мы заработали дополнительно к бюджету 12 миллиардов, которые пошли на развитие области. Так стоит ли тратить время и силы ради того, чтобы выпросить миллиард? В 2008 году по министрам никто не пошел, просто разослали письма. В результате получили 2,7 миллиарда. Чудно! Почему нам не доверяют?
РГ: В вашей области опережающий рост темпов жилищного строительства. Кто покупает-то при средней зарплате в 10 тысяч рублей? Москвичи?
Шанцев: Про москвичей много сказок рассказывают. Недавно на встрече с жителями Нижегородского района города (это как ЦАО в Москве) опять об этом речь зашла. Вижу, люди заведены. В чем дело? Встает одна женщина и говорит: признавайтесь, вы хотите всех нас выселить и москвичами центр города заселить.
Поверьте, говорю, ко мне не поступило ни одной просьбы о переселении в Нижегородский район ни от одного москвича. Москвичи не рвутся в Нижегородскую область.
Да, мы снесем ветхие жилые дома, но, как правило, мы будем строить стартовые дома в тех же районах.
Я попросил мэра, и весьма настойчиво, показать людям планы сноса и отселения. Понятно, что неведение порождает слухи и страхи. Именно для того, чтобы успокоить народ, мы в свое время в Москве проводили выставку в Манеже, она работала несколько месяцев: каждый мог подойти к компьютеру и узнать, что будет с его конкретным домом в 2025 году.
Такие же планы до 2012 года есть и по Нижнему Новгороду. Мы знаем, что надо снести 360 тысяч квадратных метров ветхого фонда, но сначала построить стартовые дома. Как правило, с коэффициентом 4-5, а иногда 15-17 (то есть на единицу площади земли людей будет жить в 15-17 раз больше, чем прежде, за счет этажности). Ситуация гораздо лучше московской, где мы получали коэффициент максимум 1 к 3. Ведь Нижний - город очень старых, малых по площади домов. Если в Москве уже пятиэтажки сносят, мы что, с этими халупами не справимся?
Справимся, только надо руководствоваться здравым смыслом. И людям объяснять, что и почему мы делаем.
О "Торпедо", и не только
РГ: В Москве вы опекали хоккейную команду. Удается ли поддер-живать нижегородский спорт?
Шанцев: Как только приехал работать в Нижний Новгород, я по-просил сделать что-то вроде инвентаризации областного спорта, приняли программу его развития. Например, до 2010 года в каждом районе области построим физкультурно-оздоровительные комплексы: с бассейнами, искусственным льдом, хореографическим залом. В Сергаче такой комплекс уже открыт, молодежь его тут же полюбила. До конца 2008 года планируем ввести в строй 10 комплексов, еще по 15 - в 2009 и 2010 годах.
Реконструировали Дворец спорта профсоюзов, где сейчас выступает хоккейная команда "Торпедо", ввели в строй новую ледовую арену на Бору, взяли в собственность у города футбольный стадион "Пионер", на месте которого построим стадион на 20 тысяч мест. Реконструируем комплекс трамплинов в Нижнем Новгороде... Всего не перечислишь. Для сравнения: если в 2007 году область направила на строительство новых спортивных объектов 1,6 миллиарда рублей, то в этом - 2,3 миллиарда.
И, кстати, результаты не заставляют себя ждать. Число медалей, взятых нашими спортсменами, почти удвоилось, причем эти медали выиграны на серьезных международных соревнованиях, там, где собирается вся элита спорта.
Покупай нижегородское
РГ: И последний по очереди, но не по значимости вопрос - о селе. Есть ли шанс у АПК области подтянуться?
Шанцев: Меня радует, что появляется все больше инвесторов, цивилизованных собственников - не просто с деньгами, а с технологиями и рынками сбыта. Например, меня очень порадовало одно из последних посещений Соснов-ского района. На мощностях бывшей сельхозтехники там развернули выпуск автокомпонентов в увязке с областной концепцией создания автомобильного кластера, завод выходит уже и на зарубежных автосборщиков. В одном из цехов я обнаружил лозунг: "От качества наших товаров и услуг зависит качество нашей жизни". Тут не прибавишь, не убавишь! Собственно в АПК в том же районе некоторые предприятия уже имеют урожайность выше, чем в советские времена, есть фермы, которые в два раза перекрыли "советские" надои.
По национальному проекту построено уже 35 животноводческих комплексов, 4 свинофермы, строятся птицекомплексы. Каждый район имеет программу развития сельского хозяйства. Нужно к 2012 году в 2,5-2,8 раза поднять производство, и это реально. Запомнился разговор с зоотехником одной фермы. Она говорит: "Валерий Павлинович, я вас уверяю, любую корову можно раздоить до высоких надоев, только надо знать, как это делать". Если бы не было таких, как эта женщина-зоотехник, я бы ничего не сделал. А она там так все организовала - просто на уровне Голландии! И таких все больше.