Поделиться
Деревенское "сердце" - старый дизель - запускают ежедневно в восемь утра. С его мерным туканьем в село Осежино приходит электричество. Ни магазина, ни хлеба, ни лекарств, ни дорог нет. И как здесь живут?
Глубинка - дна не достать
От райцентра Сковородина до Осежина больше ста километров. Чтобы попасть в это крошечное село, нужно миновать две пограничные заставы с проверкой документов и досмотром автомобиля.
- Сержант Коваленко, - представляется военный. - Ваши документы!
Деревня вынырнула из-за густого ивняка неровной, щербатой улицей, половина домов которой стояли пустыми и полуразобранными. На лавочке возле одного из них невысокий мужчина затягивался забористой "Примой". Здороваемся.
- Я здесь на заставе служил, места тут сильно красивые, вот я и остался, - признается Михаил Русских. - Когда-то жизнь в Осежине кипела шумной ярмаркой, здесь был один из самых крупных в Приамурье леспромхоз. А теперь затишье.
Лес тысячами кубометров шел на экспорт в Японию, местные модницы пугали окрестных белок нарядами из неведомого тогда кримплена и трикотина. Жизнь здесь закончилась вместе с последней деляной вырубленного леса, перепрофилировать Осежино под сельскохозяйственное производство власти откровенно не хотели.
- У нас земли навалом, и вся плодородная, но она никому не нужна, - признаются местные. - На огородах-то растет все, что надо.
Но за последние десять лет жизнь постепенно стала покидать деревеньку, не стало работы, закрыли школу и магазин, разломали медпункт и детский сад. Первыми стали уезжать те, у кого были малые дети: ближайшая школа - за семьдесят километров немыслимого бездорожья.
Местным олигархом здесь считается Владимир Богомяк, держащий табун полудиких лошадей, которые сытно кормят хозяина. Очередь за нежирной кониной выстраивается со всего района.
- Отдаем дешево, по 110 рублей за килограмм.
На местных просторах коневодство также было бы делом весьма прибыльным, но, увы, амурские мясокомбинаты давно зависят от китайского импорта. Видимо, нашим чиновникам выгоднее поддерживать китайского сельхозпроизводителя…
Товарищ дизель
Ленинский план ГОЭРЛО пришел сюда в усеченном виде, размером в три дизеля, дававших ток для села и леспромхоза. Сегодня остался один с тридцатилетним стажем непрерывной работы.
Приземистая будка здесь гордо называется электростанцией, которую обслуживают четыре дизелиста. Один из них - женщина Татьяна Залешина.
- Уже четырнадцать лет даю деревне ток, мужики меня жалеют, от ремонта станции освобождают, - улыбается она.
Еще Татьяна Васильевна раз в неделю встречает почтовую машину и за тысячу рублей в месяц разносит почту в селе и на три пограничные заставы.
- "Российскую газету" люблю, пока до заставы донесу, все прочитаю.
Свет в селе дают строго по графику - с 8 до 11 часов дня и с 6 вечера до полуночи. Среда в Осежине - "постирочный день", дизель гоняют на час дольше.
- Как по радио пробьет полночь, я три раза моргну фидером и выключаю ток. Если немножко раньше выключу, то бабы изругают потом, - смеется дизелист в юбке.
Сельский дизель вырабатывает в час 37 киловатт электроэнергии, что для полумертвой деревни достаточно. Здесь шикуют со светом только раз в году - в новогоднюю полночь, часов до трех ночи дают односельчанам посмотреть праздничный "Огонек".
В деревне полная обособленность от цивилизации, хлеб пекут сами. У кого есть автомобиль - раз в месяц в складчину ездят за продуктами. Осеженцы - таежные люди, годами ничего не просят у власти. Да ее здесь и нет. По фамилиям из нее знают только Ленина и Путина. Забота районной власти о деревне сошла к минимуму - раз в три месяца привезти солярку для дизеля и в дни выборов пробраться в село с избирательной урной за голосами электората.
Погранзастава - единственная ниточка, соединяющая их с миром. В будке электростанции стоит допотопный телефон, с которого можно позвонить на державный кордон. Люди знают, что пограничники, в отличие от местных чиновников, в беде не бросят.