Заметив наши удивленные взгляды, Фетисов рассмеялся:
Вячеслав Фетисов: Что, здорово похудел? Еще бы! Сбросил 14 килограммов! Решил в 50 лет войти в ту спортивную форму, которая была у меня, когда с хоккеем заканчивал.
Российская газета: Раскройте секрет: как?
Фетисов: Ни за что!
РГ: И все-таки, людям будет очень интересно узнать рецепт чемпиона...
Фетисов: Надо ставить цель и двигаться к ней. Я сказал себе: ты должен "уменьшиться" на полтора размера, и сделал это. Ежедневно занимаюсь спортом - бегаю, в хоккей играю, физкультуру не забываю. Правильно ем, алкоголь не принимаю вообще. И не курю.
РГ: Что значит - правильно ем?
Фетисов: Не ужинаю поздно.
РГ: Рецепт, в общем-то, универсальный...
Фетисов: Если человек хочет быть здоровым, то он должен для себя решить - нужно ли ему это. Я курить бросил за один день. Так же и с остальными вредными привычками.
РГ: Ну а как же фастфуд? Неужели не употребляете?
Фетисов: Чизбургер ел пару раз в Америке, и то не по своей воле. У нас в команде была традиция, если плохо сыграли, особенно на выезде, то капитан заходил в раздевалку и говорил: "Через час встречаемся в ближайшем "Макдоналдсе". Такое вот наказание. После подобных "ужинов" нам говорили: "Если будете плохо играть, то и следующий обед - там же". Сидишь, давишься этим чизбургером, но при этом понимаешь, что сделаешь все, чтобы подобного в будущем не допускать.
РГ: И получалось?
Фетисов: Да, за все годы в НХЛ всего дважды так откушали.
РГ: А когда команда побеждала, ходили в дорогие рестораны?
Фетисов: Мы всегда ходили в хорошие места, где кормили вкусно и разнообразно.
Нас в Америке никто не ждал
РГ: В Америку вы приехали на пике славы - игрок с мировым именем. А как вас приняли за океаном? Некоторые наши легионеры рассказывали про девушек, которых подкладывали в постель, про то, что новичка заставляли платить за обед целой команды в ресторане...
Фетисов: Я был уже достаточно пожилой, чтобы надо мной шутили. Хотя за обед действительно платил. В НХЛ это обязательная процедура для новичка. Нас было трое вновь прибывших - Стариков, Касатонов и я. Счет оплатили тысяч в 20. Долларов. Это в переводе на советские деньги в ту пору было 200 тысяч! Конечно, такое не забывается. А вообще по-хорошему нас в Америке никто не ждал.
РГ: Что вы имеете в виду?
Фетисов: Болельщики практически ничего о нас не знали. Хоккеисты, да и то не все, что-то слышали. В Америке приходилось каждый день, матч доказывать свою профессиональную состоятельность. И всем было плевать, кем ты был в Союзе - будь любезен, отрабатывай свой контракт, без каких-либо скидок на прошлые заслуги. Это очень правильная система, отлаженная во всех отношениях. И так в Америке везде - в бизнесе, культуре, спорте.
РГ: Глядя на вашу коллекцию перстней обладателя трех Кубков Стэнли, можно сказать, что вы со своей задачей справились. Но отчего многие наши игроки из СССР тогда так и не сумели раскрыться за океаном?
Фетисов: Все дело в менталитете. Я ехал в НХЛ заработать денег. Хоккеисты из СССР считали, что выиграли все на свете, добились в хоккее заоблачных высот и полагали, что теперь имеем право немножко поработать на себя. Что такое Кубок Стэнли, многие и не знали. Но в один прекрасный момент в голову приходила мысль: зачем ты сюда приехал, с какою целью? Если не пересматривал свои взгляды, отношение к игре, то шансов пробиться в лиге не было. Каждый из наших решал этот вопрос для себя сам. Я сумел переориентироваться и остался в "обойме".
РГ: Адаптация в чужой стране заняла много времени?
Фетисов: Года два я привыкал, старался прижиться, потому что вокруг все было совершенно иное, непривычное. Скажем, первое время, когда приходил в раздевалку, а в углу смеялись, думал - над тобой, поскольку не понимал ни слова.
РГ: А как строились взаимоотношения внутри команды?
Фетисов: Все зависит от того, как будешь себя вести. Мне слегка помог в адаптации Дима Лопухин, потомок древнего княжеского рода в третьем или четвертом поколении. Огромный парень, тренер "Нью-Джерси" по физподготовке. Он немного говорил по-русски и был вроде переводчика. Как-то летели на очередную игру, рядом двое из нашей команды режутся в нарды. Один постоянно проигрывает, раз за разом. Я перегнулся с соседнего ряда: интересно, когда же ему надоест проигрывать? В итоге надоело, бросил играть. Второй смотрит на меня и через Диму говорит: "Ну что, русский, ты, наверное, никогда и не видел таких игр?" Я отвечаю: "Да, не видел". Он заявляет: "Да, вам тяжело, наверное, всему этому учиться". Играли, кстати, на день ги. По 100 долларов. Говорю: "Давай по 200!" Тот удивился: "Ты же не умеешь играть!" "В России говорят, что за свои деньги быстро учишься", - отвечаю. Сели, я его десять раз подряд обыграл, так Клод Лемье, это был он, остаток полета бегал по салону, орал. Хорошо, что скоро приземлились. На обратном пути он еще десять раз от меня получил.
РГ: А как обстояли дела с русским матом? Правда ли, что в НХЛ он был запрещен?
Фетисов: Нормально. Американцы быстро учились. Учителя были уж больно хорошие. Однажды после игры сидят жены, нас ждут. Тут выходит темнокожий Клод Вилгрейн, он, кстати, на приз "Известий" в Москву приезжал, и с ходу: "Привет, б.., как дела"?! Жены - в шоке.
РГ: Когда пришло понимание, что вы стали в НХЛ своим?
Фетисов: Наверное, года через два я понял, что органически вписался в эту систему. Но опять-таки приходилось каждый день доказывать, что ты в хорошей форме. В НХЛ нет блатных, и никто не будет держать в составе хоккеиста за прежние заслуги. У нас любят говорить: "Москва слезам не верит", а там вообще никому не верят - или ты играешь, или свободен. Вся система работает как единый механизм, где все нацелено на результат. Сбоя быть не может и не бывает. А ветеран в команде - это человек, который может или сильно помочь, или сильно навредить. В конце своей карьеры в "Нью-Джерси" я старался помогать талантливым и более молодым. Хотя когда попал в "Детройт", то словно заново родился. В то время там блистал Вова Константинов, который поймал настоящий кураж. Играя в "русской пятерке", я и Константинов в защите, Козлов - Ларионов - Федоров в нападении, испытывал истинное наслаждение, забыл о возрасте. Правда, в том году мы проиграли в финале Кубка Стэнли, и кому? "Нью-Джерси"! Команде, из которой я только ушел. Сильный удар был. Подхожу к раздевалке после последнего матча в серии, обычно тебя ждут толпы людей. А там жена Лада одна и вся в слезах. Я ей тогда сказал: "Не переживай, я этот Кубок выиграю".
РГ: И ведь не обманули!
Фетисов: Да, спустя сезон мы стали лучшими, а через пару дней после триумфа случилась трагедия. Я, Константинов и массажист Сергей Мнацаканов попали в аварию - разбились на лимузине. У меня был очень сильный ушиб, а вот ребятам не повезло - они парализованы. Эта авария сломала жизнь им, семьям. Но вы не можете себе представить, как эта трагедия сплотила Детройт. Я видел, как десять тысяч людей в палатках дежурили у госпиталя, чтобы узнать хоть какую-нибудь новость о здоровье ребят... А полтора миллиона жителей Детройта, которые вышли на улицы приветствовать команду с Кубком Стэнли! Кстати, табличка с именем Константинова по-прежнему висит в раздевалке Детройта, хотя его место остается пустым. Он бывает на матчах, и его всегда встречают овацией. В Америке фанатично любят хоккей и умеют любить и помнить кумиров.
Пожалуйста, любую сумму прописью
РГ: Закончили вы играть в "Детройте", а как оказались на посту тренера в "Нью-Джерси"?
Фетисов: Откровенно говоря, я никогда не думал, что буду тренером. После второй подряд победы в Кубке Стэнли решил закончить карьеру. В тот день мне позвонил глава "Дэвилз" Лу Ламорелло, поздравил. Спросил, какие у меня планы. Я честно ответил, что собираюсь с семьей и друзьями на Гавайи и что после вернусь в Нью-Джерси, домой. Ламорелло сказал, что хотел бы со мной тогда встретиться. Я понимал, что речь не идет о продолжении карьеры. После аварии Константинова и Мнацаканова в любой другой команде я бы играть просто не смог. Но ничего конкретного Лу не произносил, продолжая методично названивать на Гавайи с вопросом, как у меня дела. Наконец мне это надоело, и я прямо спросил, чего он хочет. Ламорелло сказал, что готов предложить мне работу тренера, помощника Ларри Робинсона. Я сказал, что пока не готов обсуждать такие темы. Вернувшись из отпуска, сразу же услышал Лу в трубке: "Можно, я заеду?" Приехал, зашел в дом, поздоровался с Ладой, дочкой Настей, говорит: "Поехали, прокатимся". Завез в офис, там много знакомых лиц - психологически меня обрабатывать начал. Потом заскочили на тренировочную базу, говорим вроде ни о чем. В конце концов Ламорелло не выдержал и прямо заявил, что ждет от меня только утвердительного ответа. Тренерская карьера не была у меня в приоритетах, и чтобы отвязаться, я ему пообещал, что подумаю. На прощанье он мне вручил пакет: "Дер жи, с женой посоветуйся, позвони". Я пришел, рассказал все Ладе, которая сразу дала понять, что поддержит любое решение. Открываю конверт - там контракт, подпись Лу Ламорелло и нет цифры... Я запечатал конверт и отправил обратно. Через пару часов звонок. Лу орал в трубку: "Я никогда не думал, что могу попасть в такой капкан!" Дело в том, что я тоже подписал контракт и оставил строчку о сумме прописью чистой. Вот так все начиналось.
РГ: И вам понравилось на новом поприще?
Фетисов: Втянулся, мне новая работа пришлась по душе. Плюс решения с Ларри Робинсоном принимали совместно. "Дьяволы" много забивали, мало пропускали, и я получал хорошие бонусы. Но самое главное - я получал кайф, за несколько месяцев смог узнать хоккей с другой стороны. А через год после победы в Кубке Стэнли как игрок я победил в турнире как тренер! Незабываемо.
РГ: Не считаете ли вы, что, переехав в Россию, потеряли профессию?
Фетисов: Считаю, поскольку возврата на тренерский мостик у меня не будет. К слову, в своем разговоре с президентом Путиным тогда я прямо сказал, что нам нужен свой тренер в НХЛ. Ведь именно за океаном играют наши лучшие хоккеисты. Знать кухню изнутри можно, только когда ты в ней варишься. Помимо предложения возглавить Госкомспорт меня звали в три североамериканских клуба. У меня было огромное количество своих наработок, мыслей, которыми я не хотел ни с кем делиться. Но это уже в прошлом. Хотя, может, и попробую себя дет ским тренером, потом, на пенсии.
РГ: А существует ли в хоккее эталон главного тренера?
Фетисов: Скотти Боумэн, который выиграл 9 Кубков Стэнли с четырьмя поколениями хоккеистов. Считаю, что он гениальный специалист.
РГ: А в СССР, в России есть такой человек?
Фетисов: Для меня это Тарасов. Он вложил в меня больше, чем кто-либо. Два раза в год Анатолий Владимирович проводил собрания для молодых хоккеистов и их родителей. А он приводил с собой звезд, которые выигрывали Олимпиады, чемпионаты мира, чтобы все чувствовали преемственность поколений. И говорил понятные вещи. Скажем, спрашивает у мальчика: "Что такой печальный?" Тот отвечает: "Проиграли в финале "Спартаку". Тарасов интересуется: "Родители в зале есть?" Выходит мама, и тот ей вопросы начинает задавать:
- Моет полы?
- Нет.
- Мусор выносит?
- Нет.
- Ну и как же тут можно выиграть у "Спартака"...
Он был не только величайший отечественный тренер, но и философ, педагог.
РГ: Можете вспомнить какой-нибудь эпизод, когда его слово помогло победить?
Тарасов вышел на середину раздевалки, снял шапку и спел Гимн Советского Союза. Мы выскочили на лед и разорвали финнов, а потом и канадцев с Гретцки
Фетисов: Был чемпионат мира среди молодежи, последний, в котором участвовал Гретцки. А я уже к тому времени в первой сборной играл и вместо того, чтобы к первенству готовиться, немножко загулял. Молодой пацан, за плечами две победы на мировых молодежных чемпионатах. А тут какие-то канадцы и еще Гретцки, разберемся с ними без труда. И в итоге оказались в ситуации, когда при поражении от финнов в финальную пульку за первое место мы не попадали. Перед третьим периодом "летим", проигрывая две шайбы. В раздевалке тишина, не знаем, что делать. Вдруг с трибуны спускается Тарасов, который был почетным гостем турнира. В огромной барской шубе, шапка-папаха, меня увидел и выдал по полной программе: "Ты, лидер сборной, ползаешь на льду, как таракан, ты же позоришь армейский клуб, команду". Еще одному армейцу - вратарю Саше Тыжных - тоже досталось. Все сидели пристыженные, а Тарасов вышел на середину раздевалки, снял шапку и спел Гимн Советского Союза. У нас мурашки по коже - выскочили на лед и разорвали несчастных финнов. Ну а потом обыграли и канадцев с Гретцки...
Смелым рай и в шалаше
РГ: Вы не раз говорили: рулить хоккеем, да и вообще всем спортом, должны те, чей авторитет в спорте раз и навсегда доказан. А как же тогда с Игорем Ларионовым? Ведь ему предлагали стать главным тренером...
Фетисов: Ему предлагали возглавить Федерацию. Звал его не раз. Ведь в хоккее большие изменения, чтобы двигаться вперед, нужны свежие, понятные и авторитетные люди с новыми идеями, знающие, как надо на самом деле работать. А Игорь знает, отыграл больше, чем я.
РГ: Как это?
Фетисов: Так. У меня 23 сезона, у него - 26. Но вылезло это самое "но" - у него семья, трое детей, двое родились там: все это надо понимать.
РГ: По-русски говорят?
Фетисов: Говорят. Но дело не в этом. Там дом, грубо говоря, 1000 метров, а здесь квартира - 100. Надо переезжать, привыкать - вот чистая беда всего процесса.
РГ: Вы-то приехали...
Фетисов: Не зря же говорят: смелым рай и в шалаше. Но тоже психологически сложно - 1200 метров дом, а тут в десять раз поменьше. И в то же время нельзя забывать: окошко открывается сегодня и может уже никогда не открыться. Игорь должен сам для себя принять решение. Хотя бизнес, конечно, это хорошая штука, но спорт, хоккей - это тема, которую он наизусть знает, в международном плане - Профессор.
Оправданий больше не принимаем
РГ: В мае в Канаде пройдет чемпионат мира. В Новогорске специально для подготовки сборной построили узкую, прямо канадскую площадку...
Фетисов: Единственное, что могло помешать подготовке. Но мы это тоже исправили. Раньше мы ездили в Канаду и выигрывали на этих коробках самые престижные турниры. Покатался на них два дня - она на метр короче и на полтора, может, уже. Ну ничего эти метры по большому счету не меняют. А шуму-то сколько! "Мы не можем тренироваться и играть, если у нас не будет такой площадки". Не в этом суть. Все время ищем - и заранее - какие-то оправдания, которые ничего общего с результатом не имеют. Ладно, сделали площадку. Что изменится? Может, половина из этих ребят на чемпионате и играть не будет.
РГ: Или больше половины. Многие потихонечку отказываются играть за сборную.
Фетисов: Я тоже отказов этих не понимаю. Человек, который отвечает за это, вроде авторитетный. Или что-то не так? Мы чего-то не знаем? Надо понять, что происходит. Ребята вроде все нормальные. Неприятные вещи проявляются именно в критический момент.
В Пекине ужасов не будет
РГ: Давайте заглянем чуть вперед. Ждет нас в Китае немыслимая Олимпиада.
Фетисов: В каком смысле?
РГ: То, что будет в Пекине, на Западе именуется давкой в пекле, ужасом Китая.
Фетисов: Ерунда! Когда и где мы играли, чтобы нас любили и поддерживали? На Московской Олимпиаде в 80-м? Я один только чемпионат мира играл здесь. Все наши самые громкие победы - за пределами.
РГ: Станет Олимпиада в Пекине для нас чистилищем?
Фетисов: Глупость какая. Своеобразной точкой отсчета - да. В 2004-м мы полностью и до конца исчерпали потенциал могучего советского спорта в виде спортсменов, и, думаю, хоть и в меньшей степени, тренеров тоже.
РГ: Так что же будет в августе?
Фетисов: Ничего. Увидим, где мы сейчас находимся. И можно надеяться на успех. Мы создали для наших спортсменов те условия, которых не было в советское время. Тренируемся, как хотим, и выезжаем, куда нужно. Сегодня олимпийцы имеют все и могут заработать сейчас больше, чем любой спортсмен в мире, считая американцев и тех же китайцев. Немецкий чемпион получает 30 тысяч евро, мы платим за Олимпиаду 200 минимум помимо машин, квартир и прочего. У нас единственная страна, которая позволит своим олимпийским чемпионам жить безбедно. Но это - сегодня. А в 90-е мы развалили и потеряли всю систему подготовки и соревнований, у нас практически никто не работал с резервом.
РГ: А как дела сегодня?
Фетисов: Давайте, что было раньше: в 2002 году бюджет Росспорта, который отвечает за все сборные, составлял 1,9 миллиарда рублей. Инвестиционный бюджет, то есть на строительство, реконструкцию, медицину, науку, экипировку, оборудование, на все, что связано с материально-технической базой, - 60 миллионов рублей.
РГ: И сколько теперь?
Фетисов: 19 миллиардов.
РГ: Позвольте комплимент: вы работали совсем не зря.
Фетисов: Не надо комплиментов. Но такого понятия, как пара олимпийский спорт, вообще не было. Почему паралимпийцы выиграли в Турине? Дали тренеров, инвентарь, экипировку, дали возможность нормально тренироваться-готовиться, послали туда с командой лучших медиков, массажистов, и, пожалуйста, они выиграли первый раз в истории Паралимпийских игр. Вот вы говорите - ужас Китая.
РГ: Но разве не ужас?
Фетисов: К радости или к сожалению, спорт - такая отрасль человеческой деятельности, где ваши воображаемые ужасы не учитываются. Каждый готовится побеждать, и ему до лампочки, против китайца он будет биться, против американца ли.
РГ: А крики и вопли за родных, за своих?
Фетисов: Еще раз вам говорю: пусть кричат. Меня как спортсмена это только заводило. Если их чемпионка никогда не прыгала на 2 метра, то ни под какие крики она их и не прыгнет. В субъективных видах спорта - да, может быть. Но чудес же не бывает.
Как в высоком кресле?
РГ: Вячеслав Александрович, а что, если попытаться подвести какие-то итоги вашей руководящей работы?
Фетисов: Итоги?
РГ: Мы о том, что к 50 годам можно что-то и подытожить.
Фетисов: Могу сказать одно - мне не стыдно за то, что я за эти шесть лет сделал. Вдумайтесь, это не плачь Ярославны: если бы я не верил президенту, я этим делом никогда не занялся бы. Мы с ним раз пять встречались перед тем, как он мне это предложил. Говорили ночью, за полночь о чисто человеческих вещах. Пару раз, когда он бывал в Америке, приезжали с женой. Даже о том, почему бы не попытаться объединить всю нашу диаспору за пределами России, обсуждали. Она там разрознена, нет у россиян никаких лоббистских амбиций за границей, нет единения. Посмотрите на итальянцев, китайцев... Обосновались их общины в каком-то штате, и обязательно у них есть свой конгрессмен, сенатор, говорящий на их языке... У нас такого нет. Нужен лидер, который может объединить всех этих людей. Остальные уезжают, в чужой стране объединяются, получают поддержку, а мы стараемся обмануть друг друга. Но со временем все равно поймем, что в единстве наша сила. А я видел, как с приходом Путина меняется имидж России. И президент рассказал мне, что предлагал место руководителя спорта многим известным политикам - никто не хочет. Я объяснял, что мне предлагали три интересных места работы, говорил, что если мы хотим добиться побед в хоккее, то... Но президент сказал: я предлагаю тебе гораздо большую команду и значительно большую ответственность. Тебе надо подумать? Посоветуйся с женой. Мы продолжали разговаривать, а в конце говорю: "Хорошо, я согласен". Он мне: "А с женой советоваться?" Я отвечаю: "Она - боевая подруга". Однако сам думаю, что дом строили три года и только построили, въехали, еще коробок не разобрали, и Настя только привыкла к школе, подругам, и перспектива для меня тренерская открылась. Знаете же, не так просто найти занятие, которое тебе нравится. Дал президент мне пару месяцев, я подвел черту под всеми делами и приехал.
РГ: А вы понимали, что тут, у нас, близко к развалу?
Фетисов: Я прошел школу советского спорта, изучал - тогда для себя, как у них - в спорте американском. Знал: идея - это хорошо, но исполнение - уже другая история. Но эти безнадега и разруха, которые я увидел на Казакова... 13 человек начальников поменяли за 12 лет! Спортивное ведомство было в перманентном состоянии реорганизации. Хуже ничего нет. Тогдашний премьер Касьянов поставил одним распоряжением меня и бывшего руководителя спорткомитета первым замом. На языке бюрократии это серьезная подстава. Недоброжелатели взрывали ситуацию: он убежит в Америку, и ничего не получится. Людей нет, нужно готовить положение об агентстве, нужны финансы. Их надо во чтобы то ни стало увеличить. Нужно готовить предложения президенту. И я ходил по минфину, во все его отделы. Хорошо, некоторые помнили, как я играл. И довольно быстро мы бюджет увеличили в два, в три раза. А на самом деле степень разрухи была такая, что приехал я на базу в Новогорск, и мне плохо стало.
РГ: Ну уж.
Фетисов: Да уж. С какой базы я десять лет назад уехал, так только хуже: нашел свою и до отъезда еще скрипучую кровать. А в здании, где мы сейчас сидим, все облупившееся и перекосившееся. Я вырос в Москве, но так получилось, что никогда не бывал на Казакова. Меня привезли, а там сгоревшая центральная часть здания, на территории сидят таможенники и еще 38 каких-то организаций. Завели в мой кабинет - пустой, гулкий и грязный. Меня представлял Касьянов вместе с Валентиной Ивановной Матвиенко, отвечавшей за социальный блок. Мы зашли в зал коллегии, премьер - на председательское место, рядом Валентина Ивановна, я. Мы сели - и вдруг штукатурка на стол - шлеп! Премьер подскочил: "Друзья, коллеги, вот новый руководитель. Надеюсь, он все сделает и наладит". И тихо Матвиенко: "Пошли, Валентина Ивановна, куда ты меня привезла...". И они - фьють. А я вернулся в кабинет и задумался: что делать, куда бежать и за что хвататься? Таким было начало пути. У ведомства никакого статуса и авторитета. Понимал, на первых порах мне поможет мое имя, несколько раз ходил к президенту. Но осознал и иное: чем больше буду вот так ходить, тем больше непонятностей возникнет, и я потеряю имя. Стал работать. И вот шесть лет спустя у нас солидное ведомство. Возродились системы соревнований и подготовки кадров. Закон о спорте принят. Восстановились все бренды. Сегодня у нас готовится закон о спортивной подготовке, который даст нам совершенно верное понимание спорта высших достижений...
РГ: Руководителю, любому, в том числе и спортивному, просто приходится проявлять жесткость, иногда даже определенную жестокость, ясно, по отношению к кому. Как с этим у вас?
Фетисов: Я белый, пушистый. Надо об этом подчиненных спрашивать. Быть иногда жестким? Да. Орать на людей? Если ты не смог их в чем-то убедить, то зачем? Дома могу, в кругу близких людей, с кого спрос отдельный. В ЦСКА, когда капитаном был, иногда рыкнешь. Но в команде спрос тоже особый.
РГ: Вы же в ЦСКА с младых ногтей капитаном.
Фетисов: С 24 лет, когда Виктор Васильевич Тихонов меня назначил. А я не коммунист, не женат и в то время еще такой кучерявый блондин.
РГ: И кудри белые до плеч.
Фетисов: А у нас тогда - самый крутой клуб в мире. Потом поехали на базу сборной на предсезонный в Новогорск, и Виктор Васильевич говорит: будешь и капитаном сборной. А я ему: не буду, потому что много ребят старше, которые заслуживают больше, чем я. Должность номенклатурная, согласовывалась с ЦК ВЛКСМ, с ЦК партии. Тихонов не понял: "Ты что, - говорит, - сумасшедший?" Четыре тренировки, и кто-то из старичков мне: "Зайди в такой-то номер". Захожу, сидят все ветераны на кроватях: "Мы слышали, ты отказываешься? Слушай, что тебе все ветераны говорят. Ты - капитан сборной СССР, тебя поддерживаем мы, флаг тебе в руки". И тут нельзя отказаться, открыли шампусика, выпили по стакану, и так началась моя капитанская доля. Тоже непростая, особая.
РГ: А в чем особенность?
Фетисов: Правила у нас были жесткие.
РГ: Какие же?
Фетисов: Правила, скажем так, сугубо внутреннего потребления, когда мы четко давали понять, что такое командная дисциплина, уважение и взаимоуважение в основном вне льда и бескомпромиссность на льду. Иногда бывали и случались со мной отдельные моменты невыдержанности, но в целом это мой характер не отличает.
РГ: Однако хорошо помним: сборную и ЦСКА вы держали твердо.
Фетисов: А вы вдумайтесь: 14 раз подряд выигрывать чемпионат страны...
РГ: Во многих справочниках идет цифра 13...
Фетисов: Я 14-кратный чемпион Союза. Да, был сезон, когда я не сыграл все матчи из-за травмы, но не считаю, что у меня по этой причине не должно быть медали. Кстати, я по большому счету ничего не проиграл. На досуге как-то постарался подсчитать - у меня 72 титула командного игрока и официальных. Олимпиады, чемпионаты мира и Европы, кубки Канады, кубки европейских чемпионов и СССР, юниорские чемпионаты, молодежные чемпионаты, чемпионаты Европы среди юношей...
РГ: Отличный набор. Кто бы еще мог таким похвастаться. Фактически все, что тогда только разыгрывалось. Вячеслав Александрович, а если бы наши российские спортсмены и в хоккее, и в других видах спорта именно так, как вы?
Фетисов: Если все планы, о которых рассказывал, проведем и воплотим в жизнь, то уверен: наш спорт победит всех с их китайскими заморочками, американскими амбициями и будет лучшим в мире.
РГ: Как ощущаете себя перед юбилеем?
Фетисов: Я три месяца назад думал: скоро день рождения. Что-то быстро это все надвигается. Что-то произойдет такое? Говорите, нет?