Поделиться
Россия активно действует в рамках международного "квартета" по ближневосточному урегулированию. И старается включить в мирный процесс все влиятельные группировки, включая и палестинский ХАМАС.
В тех арабских странах, где происходят экономические, политические и социальные катаклизмы, организации радикального толка, нещадно эксплуатирующие постулаты близкого и понятного всем гражданам ислама, просто обречены аккумулировать под своим знаменем изрядный потенциал недовольства граждан существующим положением. Не случаен также в этой связи и другой устойчивый феномен: попытавшись поначалу заигрывать с такими фундаменталистскими структурами, власти в конечном счете переходили к прямой конфронтации с ними, что порой выливалось в масштабную гражданскую войну. В наиболее острой форме это происходило в Алжире на протяжении 90-х годов, где правительство буквально воевало с боевиками Исламского фронта спасения. Аналогичные процессы мы наблюдаем и в Палестинской автономии, где последние полтора года активно идет борьба между ФАТХ и ХАМАСом.
Вместе с тем феномен ХАМАСа (а точнее - возросшего влияния исламских фундаменталистов и их прихода к власти) не наблюдается, да и, судя по всему, невозможен в тех арабских странах, где власти изначально запрещали организации, претендующие на "монопольную трактовку принципов ислама", а точнее - использовали религию в политических целях. Это и монархии Персидского залива, и намного менее благополучные в экономическом отношении монархии в Иордании и Марокко. А также такие страны, как Тунис, Ливия, Сирия и Египет. Во многом политическая стабильность в этих государствах объясняется твердой готовностью их руководства противодействовать появлению радикальных организаций исламистского толка. Там исповедуется принцип, который можно сформулировать так: ислам - религия для всех граждан и никто не вправе использовать ее в своих политических целях.
Однако у феномена ХАМАСа есть и свои особенности: создавалась эта группировка в конце 80-х годов прошлого столетия в городе Газа шейхом Ахмедом Ясином как палестинский филиал подпольной египетской организации "Братья-мусульмане" при содействии со стороны... Израиля. И это не должно удивлять: находясь тогда в острой фазе противостояния с руководством ФАТХ во главе с Ясиром Арафатом, израильские стратеги надеялись увидеть в создававшемся ХАМАСе возможную альтернативу ФАТХ. То есть организацию, которая подорвет влияние Арафата на "палестинской улице". Важнейшим инструментом для этого могла стать распространявшаяся хамасовцами на территориях Газы и Западного берега Иордана система социального обслуживания. И действительно, на протяжении десятка лет авторитет ХАМАСа среди населения заметно вырос. И столь же заметно обострилось противостояние двух палестинских организаций.
Но Арафату удалось существенно снизить градус этого противостояния и даже, частично объединив усилия с шейхом Ясином, направить недовольство палестинцев в одну сторону - против Израиля.
По сути ХАМАС породил в Палестине феномен террористов-самоубийц, предложив им религиозную мотивацию своих действий. Более того, руководство ФАТХ тем временем имело возможность контролировать этот мотивированный религией терроризм против Израиля.
Но в итоге, взяв курс на мирное урегулирование с Израилем в начале 90-х годов, ФАТХ и лично Арафат вновь увидели в хамасовцах своих противников. И чем ближе подходил глава Палестины к соглашениям с Израилем, тем большую опасность для него представлял ХАМАС.
Это наследие - противостояние ФАТХ и ХАМАСа - принял и новый палестинский лидер Махмуд Аббас. Некоторое время он пытался проводить примиренческую линию по отношению к этой организации в контексте своей стратегии налаживания мирного процесса с Израилем. В конце 2004 года именно он - весьма самонадеянно - настоял на участии этой группировки в парламентских выборах, полагая, что "обновленный" под его руководством ФАТХ одержит легкую победу над экстремистами. Более того, именно Аббас чуть ли не в последний момент убедил американцев в желательности участия ХАМАСа в демократических выборах в январе 2005 года. И те согласились. Но Аббас просчитался: разочарование палестинцев в коррумпированном ФАТХ, их легковерность в отношении обещаний религиозных фундаменталистов сыграли роковую роль. ХАМАС завоевал большинство в законодательном собрании автономии.
И здесь проявилась общая закономерность: как и в упомянутом Алжире, а еще раньше в Египте, умеренные руководители осознали в очередной раз, что договариваться с религиозными фундаменталистами и фанатиками невозможно. И если "джин исламского радикализма" выпущен из сосуда, то он непременно приведет к масштабному гражданскому противостоянию. Причем всегда найдутся и внешние силы, желающие подогреть это противостояние. Но проблема в том, что загнать обратно в сосуд этот джин умеренным властям не по силам нигде.
В этом контексте Россия попыталась сыграть роль посредника-примирителя между ХАМАСом и ФАТХ, между палестинцами и Израилем в целом, дважды пригласил в Москву политическое руководство ХАМАСа. Однако лидер этой организации Халед Машааль как стоял, так и продолжает стоять на своем - непризнании Израиля и одобрении террористических актов против израильтян и евреев во всем мире. К тому же Машааль публично расценил и представил свои поездки в Москву как факт "признания ХАМАСа в мире вопреки усилиям США и Израиля".
Сегодня Россия в рамках "ближневосточного квартета" взяла курс на оказание поддержки Махмуду Аббасу. Но на практике это не означает табу на все контакты с ХАМАСом - они могут продолжаться. Важно оказывать воздействие на руководство ХАМАСа, склоняя их к политическим, мирным вариантам действия.