Поделиться
Председатель Арбитражного суда Челябинской области Валерий Коротенко прибыл на Южный Урал после работы в Москве. От "варяга" ждали потрясений, и они произошли. Суд превратился в хорошо отлаженный механизм. Однако удалось ли ему избавиться от недостатков, в которых продолжают обвинять наше правосудие, - волокиты и ангажированности? Насколько коснулась арбитражного производства идущая в стране судебная реформа? Об этом на "деловом завтраке" в Челябинском филиале "РГ" мы беседовали с Валерием Коротенко.
Школа помощников
Российская газета: Почти половина срока вашего назначения на должность позади. С какими проблемами столкнулись в Челябинске? Как решали?
Валерий Коротенко: Задачи, которые я перед собой ставил: материально-техническое оснащение суда, формирование кадрового состава и повышение качества правосудия.
Когда я приехал в Челябинск, арбитражного суда как единого комплекса не существовало. Сегодня здание полностью отдано нам, переведено из муниципальной собственности в федеральную. Другими словами, пока в Челябинске существует арбитражный суд, это здание будет закреплено за ним.
Остро встала кадровая проблема. Суд мне достался не слишком молодой. И когда мы начали повышать требования, многие судьи ушли на пенсию. Кого-то проводили с почетом, кого-то попросили... Порядка 40 процентов вакансий остались свободными. И нам волей-неволей пришлось становиться кузницей кадров. Сегодня готовим специалистов не только для себя, но и для других судов... Когда создавался 18-й апелляционный арбитражный суд, 14 наших судей перешли туда. Еще троих пригласили федеральные арбитражные суды Северо-Западного округа (Санкт-Петербург), Уральского округа (Екатеринбург) и Девятый апелляционный арбитражный суд (Москва). Сейчас в конкурсе в 18-й апелляционный суд участвуют еще трое судей, двое из которых прошли через наш институт наставничества и самостоятельно работали не более года. Их уже оценили! Коллеги наслышаны о нашей системе подготовки кадров, знают, что мы на работу дураков не берем. Причем ставим условие: все молодые соискатели на должности судей сначала должны поработать их помощниками.
РГ: Институт наставничества - это челябинское ноу-хау?
Коротенко: Да, мы его сами придумали. Молодой специалист участвует в рассмотрении споров по его будущей специализации вместе с опытными коллегами, и, когда приходит время работать самостоятельно, он к этому готов - имеет необходимый опыт и знания. Следующий этап "кузницы" - научно-консультационный совет. Переняли опыт Свердловского арбитражного суда. С учетом того, что у нас есть хороший потенциал, собраны молодые и креативные люди, которым есть куда расти в профессиональном плане, - двигаем их в науку. На двери кабинетов ребят, которые получают ученые степени, мы сразу помещаем соответствующие таблички. Чтобы коллеги видели и у них тоже появлялся стимул к совершенствованию и росту. Сегодня у нас шесть кандидатов юридических наук, две кандидатские диссертации находятся на утверждении в Москве.
РГ: Насколько мы знаем, вы свою диссертацию тоже защищали в Челябинске.
Коротенко: Да, она посвящена конституционным принципам арбитражного судопроизводства. Считаю, что эта тема сегодня очень актуальна. Отстаивая те или иные позиции, участники процессов зачастую ссылаются именно на Конституцию как на основополагающий закон. Поэтому проанализировать существующую судебную практику было интересно. Теперь стараюсь реализовать сформулированные в диссертации принципы в работе. Никогда не считаю зазорным лишний раз объясниться со сторонами, если возникает конфликтная ситуация, разъяснить наши позиции, добиться ясности и понимания.
Процент ошибки
РГ: Часто ли случаются у судей просчеты?
Коротенко: Не ошибается тот, кто ничего не делает (смеется). Был у нас случай, когда судья, объявив резолютивную часть решения, то есть фактически уже разрешив дело, выдала сторонам на руки определение об отложении дела. Естественно, участники процесса написали жалобу. Я пригласил их к себе и лично принес свои извинения. А судья буквально на второй день подала заявление об отставке.
РГ: Что делаете, чтобы избегать подобных инцидентов в будущем?
Коротенко: Первые шаги в повышении качества правосудия мы сделали, когда ввели узкую специализацию судебных составов. Раньше каждый судья занимался рассмотрением очень большого спектра дел. Теперь он рассматривает не более трех-четырех категорий и, естественно, набивает руку, начинает лучше в них разбираться. По каждой категории споров судья должен отслеживать судебную практику, постановления пленумов, информационные письма. Мы сузили этот участок работы. И это дало свои результаты.
РГ: Читатель из Миасса Всеволод Уколов интересуется, кто проверяет работу судей?
Коротенко: Очень помогает в этом отдел анализа и обобщений. Потихонечку с его помощью мы и судей нацелили на то, чтобы они сами анализировали свои судебные акты, как отмененные вышестоящими инстанциями, так и вступившие в силу. Выясняем на президиуме, что привело к отмене - некомпетентность судьи или нестабильная судебная практика. Хочу отметить: ни одного заведомо неправомерного решения за время моей работы в Челябинске судьи не вынесли.
Особый акцент пришлось сделать на мотивировке судебных актов. Бывает, что представленные в суде доводы не нашли своего отражения в решении. В результате у проигравшей стороны появляются надежды обжаловать его в вышестоящей судебной инстанции.
На последнем совещании с судьями я попытался донести до них такую мысль: хороший профессионал не тот, чье решение прошло все судебные инстанции вплоть до Высшего арбитражного суда Российской Федерации и в конце концов оставлено в силе, а тот, кто разрешил спор так, что у сторон не возникло ни сомнений, ни вопросов... В 2007 году в Арбитражном суде Челябинской области рассмотрено 24 тысячи дел, 21 тысяча (порядка 80 процентов дел) не обжаловались, значит, были разрешены в первой инстанции справедливо и обоснованно.
РГ: Победили волокиту?
Коротенко: Ввели ежемесячную отчетность, проанализировали причины просрочек, учитывая нагрузку судей. Если волокита происходила по субъективным причинам, поправляли ситуацию. В 2005 году доля просроченных дел составляла порядка 11 процентов от общего количества (примерно 800 дел), то в прошлом году снизили ее до одного процента.
РГ: Какова сегодня нагрузка на судей?
Коротенко: По загруженности мы стабильно находимся в первой семерке по России. В прошлом году в Нижегородском арбитражном суде каждый судья рассмотрел 86 дел. У нас - 62. Средняя нагрузка по арбитражным судам составила 45 дел в месяц.
Аудиоконтроль
РГ: Есть ли в арбитражном суде служба собственной безопасности? Как проверяете сотрудников?
Коротенко: Пока нет. Подобное предложение высказал председатель Арбитражного суда Москвы, в котором мне довелось работать до назначения в Челябинск. И сейчас этот вопрос находится на стадии обсуждения. Нужно четко представлять, как это состыкуется со статусом судьи, не станет ли организация внутреннего контроля ограничением его прав. Мы в рамках закона о госслужащих направляем анкеты наших сотрудников в правоохранительные органы и ФСБ для проверки их биографии и послужного списка.
РГ: Артем Марьин из Челябинска спрашивает: помогает ли система аудиопротокола? Он ведется только в залах судебных заседаний или также и в офисах судей?
Коротенко: Им оснащены кабинеты председателей судебных составов. Хотелось бы использовать аудиопротокол пошире, поскольку он дисциплинирует и судей, и участников процессов. Был случай, когда одна из сторон подала жалобу на некорректное поведение судьи. Разбирали ее комиссионно, прослушивали аудиозапись заседания. Выяснилось, что судья действительно слегка погорячился и был вынужден признать свою ошибку и извиниться.
РГ: Бывали случаи, когда на судей оказывалось давление? Поступают ли звонки с просьбой "повнимательнее рассмотреть" дело от руководства региона?
Коротенко: Единственное, что я всегда говорю судьям: "Не читайте прессу!" Только она, по сути, и может оказать давление. Лично я никаких звонков не получал. Понимаете, отношения так выстроены, что вмешательство и попытки оказать давление сегодня бессмысленны, поскольку в случае вынесения неправомерного решения это обстоятельство всплывет в вышестоящей судебной инстанции. Естественно, решение будет отменено, а у судьи появятся проблемы - вплоть до дисквалификации. Сама система работает на исключение возможных проявлений коррупции. Сегодня даже дела между судьями распределяются автоматически - выбор делает компьютерная программа в зависимости от специализации, категории сложности и загруженности того или иного судьи.
РГ: Отстаивает ли арбитражный суд интересы своего региона?
Коротенко: За время моей работы в Челябинске помню только одно дело, связанное с рейдерским захватом предприятия. В регион зашли москвичи и действовали некорректно. По предварительной договоренности о приобретении акций пытались арестовать все активы завода. Судья разобрался в сути вопроса, принял правильное решение, и захвата не произошло. Однако речь нужно вести о выявленных нарушениях законных процедур, а не об отстаивании экономических интересов области. Повторюсь: прописка суда сегодня большого значения не имеет, каких-либо исключений не делается. Во главе угла должна стоять буква закона.
РГ: Какие направления в развитии суда вы видите сегодня наиболее приоритетными?
Коротенко: В первую очередь это внедрение новых информационных технологий, в частности электронного документооборота и системы "электронного правосудия". Возьмем для примера какой-нибудь удаленный завод, у которого очень много споров с деловыми партнерами. Они смогут подавать исковые заявления через сайт арбитражного суда в электронном виде, писать отзывы и возражения на иски, адресованные им. То есть работать с нами в режиме он-лайн. Это хорошее подспорье на подготовительном этапе. Но сам арбитражный процесс, по моему глубокому убеждению, должен происходить вживую, с соблюдением принципа состязательности сторон. Хотя когда-нибудь мы придем к вершению правосудия через систему видеоконференцсвязи, и сторонам, наверное, вообще не придется приезжать в суд. На это нас ориентирует председатель Высшего Арбитражного суда РФ Антон Иванов.
РГ: Кем вы себя ощущаете - менеджером, квалифицированным судьей или командиром боевого подразделения?
Коротенко: Не знаю. По-моему, если спросить самого высококвалифицированного судью, считает ли он себя таковым, то он ответит отрицательно. Я всегда предпочитаю выслушать мнение коллег. Стараюсь не терять квалификацию, лично разбираюсь во всех делах, по которым вышестоящие инстанции отменили решение.
Коллектив, наверное, считает меня командиром... Но по сути я стараюсь быть администратором. Когда мы проводили ремонт здания, меня называли прорабом. Был такой момент (смеется). Но ведь справились! Не сорвали рассмотрение ни одного дела. Все зависит от организации и порядка в душе и головах...
РГ: И в заключение откройте секрет - стал ли Челябинск для вас родным городом?
Коротенко: Конечно. Три месяца назад здесь у меня родился сын, дай бог не последний. Можно сказать, пустили корни!