Поделиться
В этом году лососевая путина на Дальнем Востоке началась по новым правилам: впервые за последние годы рыбопромысловые участки распределили между компаниями на 20 лет по конкурсу с четкими критериями. Победители уже вылавливают первые десятки тонн нерки, кеты, кижуча и чавычи, а проигравшие в знак протеста перегораживают мосты и дороги.
И те и другие строчат письма в высокие инстанции, в том числе руководителю Росрыболовства, которое, собственно, и проводило конкурсы. Одни - с благодарностью за то, что на два десятка лет вперед могут планировать бизнес. И за то, что средства, вложенные ими в перерабатывающие мощности, теперь точно окупятся. Другие - с жалобами и возмущением: мы тут ловили-ловили, а что теперь?
Понять недовольных можно: на кону стоят огромные деньжищи. Лосось составляет 10 процентов ежегодного легального улова в нашей стране. Причем это самая съедобная его часть. И весьма валютоемкая. С потерей права на участие в этом бизнесе смириться нелегко.
Но жалобы в Москву - явно не по адресу. Судьбу "рыбовладельцев" решали не руководители страны и отрасли, а компьютер. "Бессердечная" железяка обработала заявки от 214 компаний, поданные на участие в конкурсе в Камчатском крае. Победителей оказалось всего пятьдесят, а 164 предприятия остались вне игры: лосось они ловить теперь не будут.
"Пострадали" и некоторые победители: получили меньшую квоту, чем в прошлые годы. Одно из протестующих предприятий - колхоз "Красный труженик". В нем во время путины традиционно заняты многие жители поселка Озерновский. По утверждению колхозных лидеров, теперь эти люди потеряют рабочие места.
Руководитель Северо-Восточного территориального управления Росрыболовства Евгений Широков категорически не согласен: "Рыбаки спокойно нанимаются в компании, победившие в конкурсе. А так как общий объем вылова не уменьшен, работы хватит всем". По его словам, в прошлые годы во время путины работников на Камчатку вербовали аж в Бурятии.
Кстати, предпочтение по условиям конкурса отдавалось тем компаниям, в которые за последние четыре года было нанято больше местных работников. Еще один важный критерий: освоение выделенных квот за те же четыре года. Некоторые, по крайней мере по документам, свое право на лов использовали далеко не полностью. Кроме того, в выигрышном положении оказались те предприятия, где больше мощности по переработке рыбы. Логика такова: тот, кто много ловит и перерабатывает рыбы, и различных налогов и сборов платит больше. Это важно: больше половины доходов в бюджет Камчатского края приносит рыба.
Ну и, наконец, играло свою роль и конкурсное предложение - кто больше готов заплатить в казну за победу. За некоторые участки рыбаки выложили многие миллионы рублей.
По мнению Евгения Широкова, конкурс подтолкнул рыбаков к концентрации производства. Есть случаи, когда несколько компаний объединились специально для того, чтобы выиграть право ловить лосося.
Раньше многие фирмочки получали ничтожные доли квот. Их легальные прибыли едва покрывали затраты на проведение путины. Зато нелегально они ловили столько, сколько душе угодно. В результате обиженных было меньше: все чувствовали себя хорошо, кроме государства и собственно лососей.
Теперь доли укрупнились, доходы компаний вырастут, и им, по мнению Евгения Широкова, уже не нужно будет тайно ловить больше, чем позволено. Тем более что участок может исправно кормить рыбопромышленника двадцать лет, и только безумец будет под корень резать такую золотую рыбку.
На Сахалине рыбопромысловые участки тоже уже распределены. Но там к путине подготовились без митингов: на конкурс выставили всего 21 участок из полутысячи. Остальные закрепили за теми рыбаками, кто исправно ловит на них годами.
В Хабаровском крае еще только подводят итоги конкурса. На 170 рыбопромысловых участков здесь претендуют 148 организаций. Что, впрочем, вовсе не означает, что проигравших не будет.
В Росрыболовстве всем неудачникам советуют не перегораживать в знак протеста медвежьи тропы и не рвать голосовые связки на митингах, а обращаться в суд. Пусть там решают, есть ли в России предприятия, незаконно лишенные рыбы.